– Так вас трое, а кроватей четыре, – настаивал Петр.

– Это для диджея, он уже там и вещи свои сложил.

– Ну и отлично, мы поступим следующим образом: парни, вам я вверяю девушек, вы их приютите, ну а ты, Инга, возьмёшь к себе спать Матвея. Давайте все устроим по-взрослому, вы же уже студенты, а не детвора из детского сада, – весело повышая голос, закончил свою речь Петр и быстро вышел из коттеджа, аккуратно притворив за собой дверь.

Молодые люди какое-то время продолжали стоять, разглядывая друг друга, пытаясь осознать последние слова Тарэка. Потом Инга, как всегда, взяла инициативу в свои руки и, схватив Матвея за рукав, потащила в единственную комнату коттеджа.

– Пошли, я покажу тебе наше ложе, – весело, своим сиплым голосом, который напоминал больше шипение, чем смех, произнесла девушка и, обернувшись на ребят, добавила: – Что замерли, разбирайте девчонок, пока предлагают.

Матвей посмотрел на Еву, в его глазах читался испуг вперемешку с надеждой на спасение от цепких лап властной Инги. Лана тоже, недолго думая, стараясь предупредить момент, когда оба парня выберут Еву, быстро подошла к смуглому стройному юноше и, узнав его имя, спросила, куда можно поставить сумку. Ева же решила, что спать сегодня не будет, для нее это не было проблемой. Часто, устраивая пижамные вечеринки у себя дома, она веселилась до утра, а потом, умыв лицо прохладной водой, могла спокойно кормить гостей завтраком, совсем не испытывая при этом никакого физического недомогания. Ева, так и оставив свою сумку на террасе, вышла на улицу, вдыхая прохладный озерный воздух. Она шла вдоль коттеджей, думая об Алексе, сегодня он на лекциях был особенно хорош, в белом кардигане, который так выигрышно подчеркивал его смуглое лицо и черные волосы, а уверенный сильный голос и манера держать себя – подкупали. Им были покорены все девушки 112-й группы, а Маша Гончарова даже вчера после пар предложила его проводить домой, чем шокировала не только одногруппников, но и самого Александра. Он даже остолбенел от ее предложения, а потом испуганно выпалил: «Мне нужно на тренировку», – и быстро скрылся в недрах бесчисленных коридоров университета.

– Ева, почему ты не отвечаешь? – недовольно произнесла Лана, беря подругу под руку. – Я зову, зову тебя, а ты даже не оборачиваешься.

– Я просто задумалась.

– О чем, если не секрет?

– Точнее сказать, о ком, – кутаясь от порывов ветра, внезапно налетавших с берега озера, в свой трикотажный жакет, отороченный мехом ламы, ответила Ева и, прижимаясь к плечу подруги, начала рассуждать: – Мне не дает покоя эмблема на куртке Алекса, я ее точно где-то видела, но никак не могу вспомнить, при каких обстоятельствах.

Когда уже совсем стемнело и на импровизированном танцполе веселилось огромное количество новоиспеченных студентов под зажигательные миксы популярного диджея, Ева вспомнила, что привезла с собой для этого случая серебристый комбинезон, и отправилась в коттедж, чтобы переодеться. На террасе горел свет, вокруг были разбросаны вещи, смятые бумажные стаканчики и пустые пластиковые бутылки. Она поморщилась от непривычного для нее хаоса, с трудом разыскала свою сумку и прошла в комнату, чтобы надеть комбинезон. Там у открытого окна сидел Матвей и грустно наблюдал за танцующими вдалеке первокурсниками.

– Матвей, ты почему здесь грустишь в одиночестве?

– А я редко танцую, да и не знаю там никого.

– Ну ты так никогда никого и не узнаешь, сидя здесь, сейчас я переоденусь и пойдем зажигать. Жаль, что Темы нет, он бы быстро зарядил тебя нужным настроением.

– Ты имеешь в виду Соловьева, а почему он не приехал? – спросил юноша, выходя на террасу, давая Еве возможность переодеться.

– Его укусила огромная собака породы кане-корсо, а когда я узнала ее кличку, то просто ужаснулась. Представляешь, это впечатляющее создание, которое использовали в древнем Риме для травли гладиаторов, назвали Куклой. Дикая ирония, как подумаю об этом, так от ужаса дух перехватывает, – рассказывала Ева, расправляя складочки на своем модном одеянии, затем надела крупные серьги для завершения образа и, соблазнительно посмотрев на Матвея, добавила: – Ну, что, пошли веселиться!

Юноша безоговорочно последовал за своей новой подругой с неизменно отрешенным лицом, но внутри него бушевали такие эмоции, что ему стоило больших усилий не закричать на весь мир: «Ура, я везунчик, со мной идет красотка Ева!». Но когда они подошли к танцполу, Ева сразу заметила Алекса, который танцевал с Машей, девушка обвивала руками его шею, запуская пальцы в копну блестящих волос, а он всем своим видом давал понять, что готов принимать ее ухаживания, что он просто создан для того, чтобы его обожали.

– Знаешь, мне как-то расхотелось танцевать, да и прохладно, – обратилась к своему спутнику Ева, – я надену что-нибудь потеплее и пойдем на берег озера, оно так призывно шумит.

Матвей был несказанно рад остаться с Евой наедине, и так как ноги все время грузли в песке, то, предложив ей взять себя под руку и украсив свое лицо глупой улыбкой, никому не заметной в темноте, он повел свою спутницу сначала обратно к коттеджу, а потом к воде.

Ладожское озеро выглядело необъятным, от его внушительных размеров создавалось впечатление, будто молодые люди вышли на берег океана. Вода была такой прозрачной, что можно было разглядеть песчаное дно в ряби крошечных волн, плескавшихся у огромных скользких камней. Они, словно отполированные острова, хаотично торчали из воды, покрытые еле заметными водорослями. Песчаный берег был неширокий и заканчивался дивным хвойным лесом, где величественные кедры перемежались с раскидистыми темно-зелеными соснами.

– Как у вас здесь красиво, – задумчиво оглядываясь вокруг себя, произнес Матвей.

– Почему у нас, ты не из Питера? – удивилась Ева, рассматривая след от своих кроссовок на мокром песке.

– Я приехал издалека, раньше жил в Якутии.

– Ух ты, там, наверное, очень холодно? – Ева как-то оживилась и, присев на деревянную скамейку, стоящую лицом к озеру, спросила загадочным тоном: – Днем, увидев орлана, ты что-то говорил про Бутылочную скалу, расскажи мне о ней.

– Да, эта история заслуживает особого внимания, в Нерюнгринском районе есть Бутылочная скала, о которой слагают легенды. Говорят, что умеющий правильно всматриваться в нее обязательно увидит птицу, то есть получит абсолютную свободу, которая и есть не что иное, как смысл человеческого бытия.

– Как интересно, наверно, там постоянно толпы народа собираются, в надежде обрести эту пресловутую свободу?

– Все не так просто, – задумчиво промолвил юноша. – Местные жители считают, что путь пришедшего к скале приводит либо к здоровью, либо к смерти, поэтому смелости пойти туда хватает не у многих.

– А ты был? – спросила девушка, пристально посмотрев Матвею прямо в глаза. Этот чарующий взгляд и прямой вопрос были такими неожиданными, что ему показалось, все пространство позади Евиного лица вдруг потеряло четкость очертаний и смешалось в один большой калейдоскоп. Огоньки воодушевления, которыми светились Евины глаза от его рассказа, заставили юношу горько пожалеть, что, отправляясь к Бутылочной скале, он повернул обратно на полпути и сейчас не мог похвастаться перед этой красавицей своим мужеством. Матвей потупил взор и, отшвырнув лежащий у его ног небольшой камешек в сторону, небрежно произнес:

– Как-то не довелось.

– Жаль, я бы непременно туда отправилась, – подставляя свое лицо порыву прохладного ветра, мечтательно произнесла Ева.

– Глядя на тебя, не скажешь, что ты испытываешь какие-то ограничения и ищешь свободу.

– А я, как Кант, думаю, что свобода – это возможность ограничивать себя самому, – заявила Ева и подняла руку, чтобы поправить растрепавшиеся волосы. По ее запястью скользнул браслет, поблескивая в лучах одного из фонарей, которые ровным рядом выстроились на набережной позади утопающих в песке скамеек.

– Какой у тебя интересный браслет, – проговорил Матвей, слегка касаясь Евиной руки.