– Треснуть его или сама справишься? – поинтересовалась Эш.

Джонсон залилась краской, сгорая от стыда и прекрасно представляя, как вся эта картина выглядит со стороны. Холден же закатив глаза до небес, как ни в чем не бывало слез с девушки, и миролюбиво вскинул руки. Мол: все понял, исправлюсь.

– Мы уезжаем. Ты с нами? – спокойно продолжила Эшли, даже не удостоив того взглядом.

– Разумеется.

Хлоя поспешно вскочила с дивана, с опозданием замечая лицо Руби. Зная подругу «от» и «до» можно было безошибочно определить: еще минута и разревется. За тот час, что она проторчала взаперти, что-то явно случилось.

Не попрощавшись с Кайлом, который вроде даже что-то сказал на прощание, троица покинула гримерную.

– Что случилось? – петляя между столиками и танцующими, никак не могла понять Джонсон. Ответ был получен не сразу. Только когда девушки вышли на блаженную тишину улицы. Да и пришел не оттуда, откуда ожидалось.

– Руби зарядила Тео, – явно довольная пояснила Эшли.

– Что-что сделала? – не поверила Хлоя. Это ж как надо было вывести из себя по уши влюбленную девчонку?

– Запустила в него бокал с коктейлем.

Девушка недоверчиво раскрыла рот.

– Как… что произошло?

– Мы разговаривали… – не оборачиваясь, ответила идущая впереди Руби. – Ну… так как вообще можно с ним разговаривать. Слово за слово… он обозвал меня дурой, я и сорвалась.

– Прям так и сказал?

– Не совсем, – охотно пояснила Эш. – Он сказал, что ей бы не помешало расширить кругозор и перестать быть навязчивой.

Хлоя раскрыла рот еще шире.

– Вот скотина.

– Да нет, – резко замерев на середине дороги, ответила Руби. Ее плечи затряслись. Послышался всхлип. – Он прав. Я назойливая.

Джонсон кинулась к подруге.

– Бываешь, да. Глупо спорить, – встряхнув ее, кивнула она. – Потому что не любишь ждать и делаешь то, что тебе хочется. И я не считаю, что это плохо. Не слушай никого, ясно? Потому что никакая другая нам не нужна. И пошел к черту этот Тео. Пускай ищет себе таких же затюканных зазнаек, раз не понимает, чего лишается.

Руби слабо улыбнулась в ответ.

– Умеешь утешить.

– А кто утешает? – сурово воззрилась на нее Хлоя, вытирая ей слезы. – Никто не идеален. У всех есть недостатки. Я вот вспыльчивая, а Эш вообще мужененавистница.

– Неправда, – возмутилась та. – Меня просто бесит их тупость. Не дал бог людям мозгов, что я, виновата что ли?

– И я о том же, – обнимая Руби, согласилась Джонсон. – Так что не бери в голову. Ты лучшая, а еще с тобой не соскучишься. Мы тебя любим и полюбят другие. А если кому-то что-то не нравится – пинок под зад и да здравствует свободный полет. Тоже мне, проповедники нашлись.

– Пинок могу обеспечить, – предложила Эшли, присоединяясь к объятиям. – Мне только в радость.

– Кто бы сомневался, – уже более искренне рассмеялась Руби, с благодарностью прижимаясь к подругам.

Столько произошедшего за короткий срок буквальным образом сподвигало на долгие разговоры, а не так давно развешенные гирлянды на террасе, ночная прохлада, плетеные кресла и полный под завязку чайник с кофе более чем способствовали откровениям.

Так что по приезду домой к Хлое остаток ночи прошел под громким девизом: «перемывания костей лицам мужского пола или имеющих к ним хоть какое-то гендерное, социальное или психосоциальное отношение». Правда Эшли не до конца вписывалась в поставленные рамки, но для нее единогласно было принято решение сделать исключение. А вот проснувшийся от женского смеха под окнами мистер Джонсон был бессовестно отправлен обратно досматривать сны.

Разговоры длились до самого рассвета и полностью опустевшего чайника наряду с откопанной из личных запасов хозяина дома бутылочки коньяка. А почему нет? Кофе ведь ничем не испортишь. Лишь когда все закончилось, пришлось лениво тащиться наверх, где девушки мгновенно и уснули. Не раздеваясь и не успевая пожелать друг другу приятных сновидений с прочими милостями. Но понятное дело, нормально выспаться толком не удалось.

Почти одновременно с тем как снизу послышался топот стада слонят, оповещающий о том, что Софи проснулась и готова к труду и обороне, у Хлои зазвонил телефон. Еле пробравшись через еще спящих по обеим сторонам кровати Руби и Эшли, девушка вслепую нашарила трубку.

– Алло, – сонно прищуриваясь, пробормотала она.

– Доброе утро, киса. Нормально вчера добралась? Могла бы и смс скинуть. Я же просил.

Просил? Он это кричал, когда они уходили?

– Холден, чего тебе надо в такую рань?

– Соскучился.

– Угу, охотн… – краем глаза была замечена приоткрытая дверь. Изящный прыжок и тройной пробужденный вопль. – А-а-а-а, Софи. Не тряси, умоляю. Помучай пока Эшли… – захныкала девушка.

– Чего сразу меня? – недовольно заерзала девушка, пытаясь спрятаться под подушку и стать незаметной. – Пусть будит Руби.

– Отвянь, – тут же отозвалась та, прицельным пинком заехав по чьей-то ноге.

– Ай, – завопила Хлоя, чья нога собственно это и была. – Меня-то за что?

– Ого, да там у вас весело, смотрю, – удивились на том конце провода. – Что, хорошо остаток ночи прошел?

– Просто великолепно. Тебя же и твоих безмозглых дружков не было.

– Это ты Тео имеешь в виду? Согласен. Он тоже признает, что слегка погорячился.

– Да плевать, – с трудом выбравшись из постели и оставив Софи на попечение бурчащим подругам, которых уже вовсю расталкивали и приветствовали громкими требованиями поиграть, Хлоя выскользнула за дверь, спрятавшись в тишине ванной комнаты. Щелкнул выключатель и перед Джонсон замаячило опухшее от недосыпа собственное отражение. – Слушай, я сейчас плохо соображаю. Чего надо?

– Хотел спросить: какие у тебя планы на сегодня?

– Прожить этот день и поскорее уснуть.

– Что, совсем паршиво?

– А когда ты жужжишь под ухом еще хуже.

– Грубиянка. То есть сегодня вне зоны доступа. А завтра?

– И завтра.

– Из вредности или потому что занята?

– Из вредности, – отражение громко зевнуло и почесало взлохмаченную голову. – И потому что занята. Отцу нужно уехать. Я останусь с сестрой. Еще и по дому дел куча.

– Сестра – это та, что Софи?

– Угу, – Хлоя устало оперлась на холодную плиточную стену. – Еще вопросы?

– Нет. Я узнал все, что нужно. Выпей крепкого кофейку, взбодришься, – не успела девушка подумать, что все слишком просто, Кайл на том конце хитро добавил. – Сегодня приходи в себя, потому что завтра ты мне нужна бодрая. Пока, киса, – и положил трубку.

Завтра? Чего-чего? Он что, глухой? Она же сказала, что занята. Чего он удумал? Только не говорите, что собрался притащиться? Он же даже адреса не знает. Не надо ей этого счастья, нет-нет-нет…

Да-да-да, Хлоя. Да-да-да.

– Ты… ЧТО ТУТ ДЕЛАЕШЬ? – Хлоя в оцепенении стояла на пороге пялясь на Кайла и стискивая кухонную лопатку. Ох, вот еще ж вчера чувствовала подвох. – Откуда… вообще мой адрес откопал?

– Какой наивный вопрос, – покачал головой тот. – Это не такая уж проблема, если мы учимся в одной школе, – он оценивающе пробежался по ней взглядом. – Мне, кстати, нравится твоя маечка, но чтобы по улице в такой не ходила. Ясно? А теперь марш переодеваться. У нас на сегодня огромные планы.

У девушки уже входило в привычку глупо хлопать глазами.

– К-к-какие планы? Я же сказала вчера, что занята.

– Угу, я в курсе. Кстати, подгоревшим пахнет.

– Черт!

Хлоя кинулась на кухню, где не просто подгорела, а покрылась безнадежной черной коркой вся картошка. Кайл, не дожидаясь приглашения, проследовал за ней. Даже услужливо стянул ботинки в коридоре.

– Ну вот, опять сгорела, – взвыла девушка, копаясь в сковородке и отковыривая прилипший ко дну ужин.

– Дай попробовать, – Холден выудил пальцами обугленный ломтик и сунул в рот. – Переперчила, – поморщился он. – И подгорело. Но в целом не так плохо.