Большевики в многочисленных пропагандистских материалах убеждали читателей в том, что под лозунгом нейтралитета власти УНР помогают переправлять на Дон к генералу А. Каледину казаков и одновременно препятствуют переезду советских войск для борьбы с кадетским мятежом. Исходя из этого, следует защищать социалистическую революцию от всех врагов и любых их пособников: «…поддерживать революцию, – говорилось в статье “С Калединым или с революцией”, – это значит бороться против Каледина, и если Центральная Рада поддерживает Каледина – бороться и против Рады во имя самоопределения Украины»[284].
Большевики, следовательно, использовали весь арсенал своих пропагандистских средств для убеждения трудящихся масс в том, что единственно возможный путь движения революции вперед – вооруженная борьба против Центральной рады: «Пока в Центральной Раде сидят контрреволюционеры, ведущие борьбу против Советов, мы иной формы отношения к этой Раде, как только борьбу с оружием в руках, не видим. А раз борьба, так борьба не на жизнь, потому что те, против кого мы восстаем, суть контрреволюционеры»[285], – заявляли большевики 7-й армии.
Большевистская пропаганда оказалась эффективна. В поддержку РСДРП(б), советской власти высказывалось все больше коллективов, принимались соответствующие резолюции. «Мы не признаем украинской буржуазной Рады, будем бороться с ней всеми силами, ибо есть одна власть народа, это власть классовых революционных организаций на местах – Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, под знамена которых мы станем тесной, дружной семьей» [286], -говорилось в резолюции общего собрания рабочих-красногвардейцев и представителей воинских частей Николаева, состоявшегося в начале декабря. Собрание крестьян с. Дергачевка Лебединского уезда на Харьковщине, состоявшееся 7 декабря, постановило: «Не признавая власти Центральной Рады, выразить категорический протест против ее действий и требовать немедленного перехода власти на Украине, как и по всей России, – к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»[287].
Опираясь на доминантные настроения в разных слоях народа, большевики Украины были единодушны в своих предположениях относительно платформы съезда Советов, борьбу за созыв которого они вели: «Мы не сомневаемся, – отмечалось в одной из публикаций херсонских большевиков, – что украинская трудовая демократия не отступит от принципов Всероссийской демократии, победоносно шествующей в борьбе против всех врагов рабочей, крестьянской и солдатской революции. Украинский съезд Советов провозгласит те же лозунги, чем жива российская революция, – и явится сильной опорой Советскому Правительству в деле проведения его декретов о мире, земле, рабочем контроле над производством, страховании от безработицы и пр.»[288].
Конечно, подобные тенденции Центральная рада и Генеральный секретариат стремились погасить. Они были убеждены, что политика большевиков противоречила естественному развитию революционных процессов в Украине. Так, П. Христюк считал, что «не было никакой необходимости так спешить с передачей власти на Украине в руки Советов рабочих и солдатских депутатов по московскому образцу еще и потому, что украинская Центральная Рада все еще, хотя и не так быстро, как того хотелось московским большевикам (именно московским, потому что украинской коммунистической или соц. – дем. партии большевиков в то время еще не было, о чем мы уже упоминали в свое время), шла вперед, все более революционизировалась, а не стояла на месте, что давало надежду на то, что желаемого изменения ее политики, а, в случае необходимости, также и ее состава, можно будет достичь путем внутреннего давления левых элементов украинской революционной демократии. По этим причинам агитация против Центральной Рады только вредила, а не помогала развитию критического отношения к политике Центральной Рады в рядах самой украинской демократии»[289].
Здесь Христюк прибегает к специфическому приему, заставляя читателей искать мысли между строк написанного. Ведь при внимательном прочтении рассуждений автора становится понятным, что он стремится не только возложить ответственность на одну из сторон конфликта (большевиков), но также в который уже раз подчеркнуть, что помешать крайнему обострению ситуации много возможностей (и притом возможностей реальных, продиктованных логикой революции, преданностью интересам трудящихся) имела и украинская демократия.
Правомерность сделанного вывода Христюк предлагает проверить приведенными документами третьей сессии Всеукраинского Совета крестьянских депутатов (16–23 октября 1917 г.), который решительно поддержал Центральную раду и заявил, что вопрос о ее перевыборах «принадлежит к решению не российских большевиков, а украинского трудового люда» [290].
Фактом остается то, что с развитием событий, с обретением массами политического опыта авторитет большевиков, их влияние на массы возрастали. К концу 1917 г. численность их партийных организаций в Украине увеличилась почти на 20 тыс. по сравнению с октябрем и в целом превысила 70 тыс. членов. Все ощутимее становилась потребность объединения и сплочения партийных сил во всеукраинском масштабе. Обуславливалось это как расчетами на усиление своих позиций, необходимостью обеспечения более эффективного руководства революционным движением, укреплением связей рабочих и крестьян Украины с революционными силами всей страны, так и важностью учета специфики партийной работы, в частности наличием у политических противников большевиков Украины общеукраинских объединений и центров.
Большевики Украины провели 3–5 декабря 1917 г. в Киеве свой областной (краевой) съезд. В его работе приняло участие 47 делегатов с решающим голосом от 24 партийных организаций и 7 делегатов с совещательным голосом от 6 организаций. Они представляли партийные организации 7 губерний Украины, а также Юго-Западного фронта. В то же время на съезде отсутствовали представители организаций РСДРП(б) Харькова, Николаева, Херсона, Одессы, руководство которых, очевидно, не поддерживало создания всеукраинского партийного объединения. Донецко-Криворожский областной комитет РСДРП(б) отказался от участия в съезде и созвал собственную партийную конференцию.
Несмотря на то что съезд формально не имел мандата от всех большевистских организаций Украины, его решения способствовали консолидации леворадикальных сил. Во время рассмотрения вопроса о создании краевого органа и работе в крае были отклонены предложения о необходимости федеративного устройства РСДРП(б) и вступления в нее большевиков Украины на правах отдельной партии эту точку зрения отстаивали В. Шахрай, И. Кулик, Г. Лапчинский, В. Затонский. Был также осужден выпуск представителями Киевского комитета листовки «Социал-демократия Украины (большевики-украинцы)», вызвавшей появление нескольких небольших групп «украинских большевиков»[291].
Краевой съезд постановил создать в Украине единую партийную организацию как составную и неотъемлемую часть большевистской партии, назвав ее «РСДРП(б) – Социал-демократия Украины». Во Всеукраинский партийный центр (краевой комитет), который назвали «Главный комитет Социал-демократии Украины», были избраны 9 членов и 4 кандидата: А. Александров, Е. Бош, А. Горвиц, А. Гриневич, В. Затонский, И. Кулик, Я. Гамарник, В. Люксембург, Л. Пятаков и др. Однако этот орган фактически не стал всеукраинским партийным центром, что объяснялось как отсутствием поддержки его со стороны руководства ряда крупных организаций (прежде Донкривбасса), так и недостаточной последовательностью комитета в осуществлении собственных решений.
