После этого воспоминания меня отпустило это дурацкое чувство «нищебродства». Мы купили, что хотели, вышли на остановку, и вскоре автобус приехал. Дети были радостные. Мы ехали домой, и по пути Боря без остановки что-то рассказывал из своей жизни в садике, что было признаком его хорошего настроения. Выйдя из автобуса, я шла и наслаждалась этим теплым летним вечером, потихоньку темнеющим небом и видом деревьев, застывших, словно в ожидании наступающей ночи.
«Пусть вечер уже почти закончился и мы много времени потратили на ожидание автобуса, – думала я, – зато мы побыли вместе, прожили это небольшое приключение». Я была довольна, что справилась с этой ситуацией: спокойно, без чувства вины, без суеты, паники и без сожаления. Я с гордостью осознала, что вышла из этой ситуации сама, не опираясь ни на кого, не ожидая помощи, не считая, что меня кто-то должен спасти, как это было раньше.
Истерика на остановке.
24 августа 2018
На следующий день, придя за детьми в садик, я застала их гуляющими на площадке. Воспитательница напомнила Боре, что он забыл свою кофту в группе, и, подозвав его, дала ему ключи от группы. Это меня удивило и порадовало. «Отношение как ко взрослому», – подумала я.
Мы забрали кофту, распрощались с воспитателями и пошли на остановку. Боря начинает спрашивать: «А мы пойдем сегодня в “Дикси”, чтобы купить что-нибудь?» Я спокойно отвечаю: «Нет, Боря, только вчера покупали». Тогда он начинает канючить: «Ну а что тогда мне делать дома без новой игрушки? Мне скучно! Чем мне играть?»
Я, улыбнувшись про себя: «Ну, началось!» – спокойно отвечаю: «Да, Боря, понимаю, трудная ситуация, даже не знаю, что ты будешь делать…»
Но чем дальше, тем голос Бори становится все требовательнее и громче. Я же стою на своем, повторяю, что у меня нет возможности ничего купить, что я понимаю его трудную ситуацию и тоже не знаю, что ему делать. В итоге на остановке он уже начинает кричать в полную силу, швыряет свою машинку и садится на асфальт: «Мама, ну скажи, что мне делать, я не знаю!»
На мой вопрос: «А что ты хочешь?» – он кричит еще громче: «Не знаю, ты мне скажи!» У меня «внутри» температура 36,6, я жду автобус и спокойно отвечаю: «Боря, я тоже, к сожалению, не знаю, что тебе делать», – не забывая добавить, что я люблю его, несмотря ни на что.
К нам подходит сначала одна женщина с угрозами, что сейчас заберет непослушного мальчика, потом другая женщина – она помогает Боре собрать машинку. Это отвлекает его на время, но когда подъезжает автобус, он с новой силой начинает плакать.
Мы садимся в автобус, и Боря начинает кричать, требуя, чтобы я сказала, как ему успокоиться. Я предлагаю ему сесть ко мне на колени. Боря соглашается, а посидев, говорит: «Не помогает!» Снова встает, потом снова садится и просит, чтобы я его погладила. Только после этого сын успокаивается.
Когда доезжаем до своей остановки, Боря говорит, что не может идти. Я беру его на руки, несу до светофора, предупредив, что дальше у меня не будет сил так идти. Дойдя до светофора, я, как и обещала, опускаю Борю на землю, и остальной путь до дома он уже бежит сам. В подъезде, улыбаясь, просит ключи, сам открывает дверь. И весь остальной вечер он проводит в хорошем настроении.
Надо сказать, что такое у нас часто случается. Я научилась спокойно относиться к этим проявлениям. Он мог просто устать, или в садике его что-то расстроило, но Боря этого не осознает и только таким образом – через капризы и истерику – пока может снять свое состояние. Когда я поняла, что причины его истерик в этом, а не в том, что ему просто хочется «повредничать», мне стало гораздо легче сохранять спокойствие внутри – те пресловутые «36 и 6» градусов.
Договариваться заранее.
25 августа 2018
Суббота, выходной. Я задумала сходить сегодня в библиотеку, где мы часто берем книжки, которые я читаю детям на ночь, а потом еще и в парикмахерскую – постричь Борю.
Выполнив все задуманное, на обратном пути мы купили шаверму, дома поделили ее и съели. Потом я решила отдохнуть – подремать немного на кухне, и включила детям мультики. Они тоже немного утомились и с удовольствием, рассевшись на диване, начали смотреть их.
Но только я начинаю проваливаться в сладкую дрему, как Вера трижды зовет: «Ма-а-а-а-ам!» Тут же накатывает раздражение: «Какого фига опять от меня надо?» А Вера продолжает: «Где мой спиннер? В рюкзаке?» Я отвечаю: «Да, наверное».
Отвечаю, но чувствую, что сон уже прошел, заснуть не получается, устала. Понимаю, что у Веры уже привычка – звать меня по любому поводу, да и у Бори тоже.
И снова я узнаю себя: на работе или с друзьями часто по любым мелочам начинаю спрашивать совета или мнения: «А как сделать? А как лучше? А так или так?» Видимо, из-за этого часто в рабочих коллективах ко мне относятся как к ребенку. Я это замечала и еще думала: «Почему так? Почему везде одно и тоже?»
Так и Вера с Борей: если я дома, то без меня ни чаю налить, ни игрушку найти, ни мультик переключить и т.д. Чему уж тут удивляться?
Я встаю, иду к детям и говорю: «Меня разбудил Верин вопрос, я не смогла заснуть и теперь плохо себя чувствую и злюсь». Вера растерянно и непонимающе смотрит на меня. Продолжаю: «Мне бы хотелось, чтобы, когда я прилегла отдохнуть, вы меня не звали и не тревожили какое-то время». И ухожу снова к себе на кухню. Как ни странно, после этих слов моя злость прошла.
Злость прошла от осознания, что я сама своим поведением заложила в детях этот шаблон. С мамой маленькая я вела себя так же: звала ее по любому поводу, мама ругалась, а я обижалась, не понимая, почему меня ругают.
Подумала, что в будущем надо все-таки говорить детям заранее, что я иду отдыхать, и просить меня не тревожить.
Дождь.
29 августа 2018
Остались последние летние денечки. Небо, покрытое толстым слоем серых облаков, накрапывающий дождик уже как будто готовят нас к осени. Среда. Я под своим оранжево-коричневым зонтиком, напоминающим витражи в католическом соборе, иду за детьми в садик. Люди вокруг торопятся: кто-то бежит от дождя, кто-то по делам, но все спешат. И я стараюсь идти, не замедляя ход. Хотя настроение такое, что хочется медленно брести, разглядывая дома и витрины, не разбирая дороги. Но садик закрывается в семь вечера, и времени осталось немного.
Когда дети собрались и мы вышли на улицу, замечаю, что дождь усилился. Боря незамедлительно начинает хныкать, что ему мокро, на него капает, у него нет сил, он хочет скорее сесть в автобус и поехать домой. Я чувствую, что сейчас, как и предыдущие два дня, будет стоять плач до самого дома.
Раньше бы я, конечно, психанула, внутри бы все вспыхнуло бешенством и раздражением: «Да сколько ж можно, каждый день одно и то же, достало уже все!» Только это, конечно, не помогло бы. Этим путем я уже ходила много раз и знала, что ни к чему хорошему он не приведет. Поэтому начала искать способ сделать так, чтобы в такие моменты оставаться спокойной.
Вся «фишка» оказалась в том, что раньше я не могла отделить себя от детей, считала себя полностью ответственной за их эмоциональное состояние. То есть если Вера и Боря капризничают или истерят – значит, только я виновата в этом. И я должна это срочно исправить. Но в реальности причин плача и истерик может быть великое множество, как, например, сейчас – дождь.
Но понять – мало. При каждой детской истерике или плаче я снова начинала чувствовать себя виноватой, меня снова тянуло психовать от бессилия, что я не могу все исправить. Теперь же я замечала такое свое состояние и старалась напомнить себе, что я не виновата. Когда удавалось это «вспомнить», мне становилось спокойнее, и я действовала, исходя из ситуации. Иногда нужно было сказать «нет» в ответ на требование, которое я не могу исполнить. А иногда просто побыть рядом, чтобы дать время пережить случившееся.
Но путь к этому осознанию был мучительный: столько слез пролито, столько душевных мучений и истерик прожито, не сосчитать. До сих пор помню самый первый раз, когда мне удалось почувствовать, что я действительно не всегда виновата в истериках детей. Тогда я села и нарисовала две картинки: как я себя сейчас чувствую и как бы мне хотелось себя чувствовать. На первой я изобразила дерево, из кроны которого растут еще два деревца, тянущие его вниз – в результате плохо всем. А на второй картинке я «отсадила» маленькие деревца в землю – под крону большого дерева. В тот момент я почувствовала, что сразу стало легче, даже простуженное горло перестало болеть. Я ощутила себя тем большим деревом, которому легко и свободно, ощутила энергию, которая заполнила его.
