— Лагерта обещала, что, в случае удачи, она возьмет оставшихся братьев на себя.
Лагерта, Лагерта, проклятая Лагерта! Ида откинулась на спинку кресла, слушая, как скрипит гладкая черная кожа, и ей показалось, что она позорно выпускает из рук ситуацию. Ивар не простил бы ей этого. Иногда она поражалась, как ему удается всё контролировать и выравнивать даже те ситуации, в которых он безнадежно проигрывает. И уже не впервые за последнее время она подумала, что хочет, чтобы Ивар был рядом сейчас. Его присутствие давало ей силы теперь, стоило признаться самой себе, как они похожи — Серый Волк из детской сказки и Красная Шапочка, прячущая нож на дне корзинки с пирожками.
— Я знаю, — терпеливо ответила Ида Исайе, изображая из себя послушную понимающую дочь. — Но я боюсь за них, — губы её дрогнули. — Я достаточно живу рядом с Лодброками, чтобы знать: они способны на всё. Позволь мне увезти маму и Лив, пожалуйста.
Исайя задумался, постукивая пальцем по стакану. Иде хотелось крикнуть: да соображай уже быстрее! Ивар обещал обеспечить Лив и матери охрану, и Ида знала, что он не отступит от своего обещания. Их связь крепла не только на крови, но на сумасшедшем взаимном притяжении, которое они оба уже не отрицали.
Они нырнули в него с головой, и монстры, живущие в них обоих, удовлетворенно урчали.
— И куда ты их увезешь? — Исайя поднялся, отошел к окну, выглядывая в сад, окутанный вечерней темнотой. — Полагаю, Ивару и его братьям известно, где находится вся моя недвижимость.
«Большая часть которой — в залоге у банков, — подумала Ида. — Не надейся, что я об этом не знаю, папа. Я слишком долго была послушной дочерью, но никогда не была слепой или дурой».
— Я сняла квартиру на сутки на свои сбережения, оставшиеся с колледжа, — соврала она легко. Ивар прорабатывал с ней большинство вопросов, которые мог задать Исайя собственной дочке, и этот был одним из самых простых. — Они только мои, и я сомневаюсь, что после похищения Ивара, Хвитсерка будет беспокоить состояние моих счетов. Все складывается как нельзя лучше, папа, — она улыбнулась. — Сигурд с Блайей уехали, Уббе переметнулся на сторону Лагерты, остаются только двое, и победить их будет легче, чем когда Лодброки напали на Эллу Кинга. Тогда их было пятеро, теперь осталось только двое. Главное — увезти маму и Лив, чтобы они не ударили нас в самое слабое место.
Исайя хмыкнул, побежденный её логикой, и Ида почти выдохнула от облегчения. Кажется, её доводы звучали достаточно убедительно, чтобы отец повелся, хотя на самом деле она думала, что это он способен воспользоваться Оливией и матерью, если что-то пойдет не так… если он узнает, что Ида с Иваром заодно. Кто знает, может быть, шпионы Лагерты все-таки что-то узнали, несмотря на все предосторожности? Кто знает, вдруг Исайя просто ломает комедию?
— Хорошо, — кивнул отец. — Скажи, чтобы собирали вещи, которые понадобятся им на ближайшие пять или шесть дней.
У Иды камень с души упал. Она протанцевала бы до спальней матери и сестренки, если бы могла, но приходилось сохранять внешнее спокойствие.
— Спасибо, папа, — она чмокнула Исайю в щеку. — Я уверена, что наш план сработает.
И, только закрыв за собой дверь кабинета, она хихикнула: план сработает, но не тот, на который её отец так надеется. Иногда она думала: когда Ивар начал доверять ей настолько, что согласился на её идею выпить вино со снотворным? Иде казалось, что они теперь понимали и чувствовали друг друга даже слишком остро — так, что оба боялись не выдержать этой близости, задыхались от неё. Ивар, никогда никому не доверявший, раскрылся перед ней как на ладони, стоило им преодолеть взаимные подозрения и принять их похожесть, их тьму, что так затейно переплеталась между собой.
Их план был прост, как дважды два: Ида якобы уговаривает Ивара показаться вместе на людях и подсыпает Ивару снотворное в бокал вина. Отпускает водителя и вызывает такси, за рулем которого сидит «дева» Лагерты. Ивара отвозят в дом Исайи, а через день Хвитсерк объявляется там и попадает в расставленную ловушку.
Ида знала, что Исайя не убьет Ивара сразу. Он захочет, чтобы Ивар увидел конец своей семьи и увидел предательство Иды. И знала, что, если всё рассчитано правильно, отец проиграет. Сам окажется в собственном капкане, там и сдохнет, не в силах отгрызть себе конечность, чтобы освободиться.
За ребрами царапалось и ныло смутное чувство страха — что, если они с Иваром что-то не учли? Что, если Лагерта решит поддержать Исайю сильнее, чем они предполагали? Что победит в этой холодной, жесткой женщине — осторожность или ненависть к сыновьям Рагнара Лодброка?
Оливия что-то напевала, собирая свои раскраски и фломастеры в рюкзак. Мать недоумевала, с чего бы Исайя решил отправить их в Чикаго, но, как обычно, не задавала вопросов, предпочитая следовать его воле, будто послушная кукла. Ещё давно, наблюдая за покорностью матери, Ида пообещала себе, что никогда не станет такой.
Судьба подбросила ей Ивара Лодброка — единственного мужчину, который предпочитал, чтобы все вокруг подчинялись его воле, но в своей женщине этого не потерпел бы. Единственного, за чью жизнь Ида сейчас боялась не меньше, чем за жизни матери и сестренки.
— А куда мы едем, Ида? — Оливия крепко сжимала её ладонь своей маленькой ручкой.
— В Чикаго, — улыбнулась Ида. — У папы в доме будет много гостей, и вам с мамой лучше побыть вдали от этого шума. К тому же, это будет не вечеринка, папа будет работать.
Лив кивнула и вопросов больше не задавала.
Ида смогла свободно выдохнуть лишь когда услышала, как мать запирает за собой дверь квартиры, которую Ида и правда сняла на собственные деньги. Соврала она отцу в другом: Ивар об этом прекрасно знал, а за семьей Иды следило несколько «воронов» Лодброков.
Ивар выполнял свои обещания.
*
Ивар задумчиво вращал вокруг запястья браслет, и рубиновые глазки змеи то вспыхивали алым в электрическом свете, то прятались от Иды. Мучимый бессонницей, он ждал Иду в кабинете и читал последние контракты, которые притащил из офиса. Порой ей очень хотелось предложить ему свою помощь — как-никак, она разбиралась в договорах. Но Ида по-прежнему не решалась.
В случае Ивара лучшим вариантом было подождать, пока он сам решит, что ты можешь ему помочь, и сообщит об этом в приказном тоне. По-другому он не умел, как толком не умел и принимать помощь, если она не приходила к нему в виде сделки.
Бартер он хотя бы мог понять.
— Думаешь, Исайя купился? — Ивар прекратил мучить браслет, медленно постучал пальцем по нижней губе, как всегда делал, когда задумывался.
— Уверена, — Ида присела на край стола, совсем рядом с ним. — У моего отца есть одна черта: он всегда меня недооценивал, а я долгие годы училась этим пользоваться. Даже сейчас я сделала так, что он решил, будто сам придумал весь план. Он и подумать не может, что я им управляю.
Улыбка тронула её губы. Управлять Исайей Блэком. Странное чувство, посетившее Иду от этой мысли, она не смогла бы описать словами. Сродни оргазму, оно овладевало её существом, и, кажется, теперь она понимала Ивара, стремящегося быть кукловодом для собственных марионеток. Пусть у них обоих это не всегда получалось, но сладкое ощущение удовлетворения стоило всех неудачных попыток.
— Я смотрю, ты вошла во вкус, — ухмыльнулся Ивар, откинулся на спинку кресла, оглядывая её с головы до ног. — Хвалю, — произнес почти шепотом, напоминая то ли змея из райских садов, то ли трикстера из легенд, принадлежавших его народу. Его взгляд прошелся раскаленной волной по нервам, пробирая до дрожи.
Иде вспоминались сумбурные сны, в которых она видела Ивара окровавленным и безумным, что-то кричащим и хохочущим. Ей вспоминалась её собственная точка невозврата, но не поцелуй, который они разделили в тире, а общее безумие, окрашенное в багровый. Смерть Соломона Хэнли швырнула их друг к другу, и монстры, обитающие в недрах их душ, разинули пасти в ожидании кормежки.
