Ида знала, что Ивар выполнит обещание. Он мог быть каким угодно жестоким, но клятвы богам были для него священны.
— Я знаю, — тихо произнесла она. — Это единственное, в чем я не сомневаюсь.
Но, если говорить честно, Ида не сомневалась ещё в одном. Если она будет лояльна Лодброкам и верна самому Ивару, он перегрызет горло их общим врагам. Всем до единого. И, боже, Иде не нужно было слов, чтобы знать об этом.
========== Глава седьмая ==========
Комментарий к Глава седьмая
Aesthetics:
https://pp.userapi.com/c849524/v849524903/593ed/Tp5byfdduvo.jpg
https://pp.userapi.com/c844418/v844418727/ccc31/iM5KM3pqOro.jpg
Торви всегда уважала Лагерту Ингстад за внутреннюю силу, за умение выжидать прежде, чем ударить врага, и старалась учиться у бывшей жены Рагнара Лодброка — по крайней мере, до момента, пока Лагерта не свихнулась на мести Аслауг и её сыновьям. Торви не понимала, чего в этой навязчивой идее было больше — злости и гнева брошенной женщины или желания матери возвысить своего сына, однако понимала другое. У Лагерты есть достаточно «рычагов» и достаточно информации, чтобы уничтожить и её, и Эрлендура, если она почует неладное. Лагерта была львицей, защищающей собственное дитя и себя саму. И владения, которые она считала своими.
А уж Торви точно знала, что её свекровь считает всё, что заработал и создал Рагнар Лодброк, принадлежащим ей и Бьерну по праву, и даже официально оформленный развод был для неё досадной ошибкой, которую Рагнар так и не осознал. Торви полагала, что Лагерту ведет обида, а не чувство к Рагнару, которое давно утихло. Великой Ингстад не удалось переварить, что ей предпочли другую, и она затаилась змеей, а потом набросилась на Аслауг и её детей.
Торви просто хотела развестись с Бьерном, урвать у него достаточное количество денег, чтобы прожить с детьми, и уехать с Эрлендуром куда-нибудь, где их не найдут Лодброки, и к черту все эти разборки. Но Рагнар сделал ход конём, отдал почти весь бизнес Ивару, и Бьерн остался с носом, залечивать собственную гордость и самоуважение. Торви смотрела в окно такси на проносящиеся мимо чикагские дома и думала, что надо было, наверное, уходить от Бьерна раньше, а теперь она завязла в этом болоте лжи и предательства и выхода, кажется, нет. Торви от этого было муторно и тошно. А ещё — жутко, потому что тонкая проволока, тянущаяся через салон автомобиля Сигурда, до сих пор снилась ей по ночам, и в этих кошмарах Хвитсерк не успевал оттолкнуть брата и Блайю.
Она не хотела смерти Лодброков. В большинстве своем, конечно. Мало было людей, которые не желали смерти, например, Ивару, привыкшему распоряжаться людьми, будто они — его личные марионетки, которые дрыгают ногами и руками от движений его пальцев, дергающих за невидимые нити. Но даже ему, Торви, возможно, не желала гибели. Как и своему мужу. Хотя и понимала, что у Бьерна единственный шанс получить как можно больше денег — это смерть его сводных братьев. Хотя бы Ивара. А чем богаче Бьерн становится, пока они женаты, тем больше денег в итоге отхватит она сама, ведь их брачный контракт предполагает, что Торви получит четверть его доходов в случае развода. Она думала, что это было бы неплохо — дела у компании Эрлендура шли неважно, хотя он старался не загружать её своими проблемами.
Они могли бы… могли бы уехать, да. Навсегда. Оставить чертовых Лодброков позади, и пусть перегрызут себе глотки. Жаль, что эта идея не пришла им в голову раньше. Идиоты, они наивно считали, что Бьерн получит компанию… а потом Лагерта выложила на стол свои карты, и Торви пришлось встать на её сторону. Не ради Бьерна, а ради себя.
Чикагское небо, темно-лиловое и затянутое тучами, снова разразило дождем. Торви едва не поскользнулась на тротуаре в своих лодочках на ненавистных шпильках, пока шла к одному из офисов Лагерты. Впрочем, его и офисом-то сложно было назвать — помещение, которое она арендовала на имя своего мужа Калфа, чтобы собирать там «дев» без помех и обсуждать дальнейшие планы, никак с её бизнесом не связанные. Торви всегда думала, что отношения между Лагертой и её мужем странные, не поддающиеся разумению. Калф, очевидно, Лагерту любил, и поэтому терпеливо сносил её выкиды и её навязчивые идеи, и, хотя пытался сохранить нейтралитет, получалось у него это погано. Всё равно Калф Ингстад был на стороне Лагерты, и это нельзя было отменить.
Торви набрала код на двери, простучала каблучками по лестнице и поднялась на третий этаж. Ещё одна дверь, ещё один код, и глазок видеокамеры, пристально следящий за её действиями. В помещении уже собрались несколько доверенных «дев», в том числе и Астрид — немного взлохмаченная, уставшая и раздраженная.
Астрид Ларссон всегда казалась Торви загадкой. Только боги знали, что было на уме у этой женщины, только богам было известно, какие планы она вынашивала. Но Торви смутно чувствовала, что Астрид на грани, как и она сама, что у Астрид есть что-то или кто-то, кого она никогда не позволит тронуть, и если Лагерта попробует — Ларссон постарается перегрызть ей горло, даже если погибнет в процессе.
— Ты опоздала, — Лагерта вскинула брови.
— В городе ливень и пробки, — Торви пожала плечами, устраиваясь на диванчике рядом с Раннгхильд, единственной исландкой среди «дев», набранных из американских приютов.
— Хорошо, — Лагерта кивнула, поднялась со своего кресла и, обойдя стол, оперлась поясницей на его край, глядя на своих охранниц-наемниц. — Сегодня Исайя Блэк предложил мне объединиться с ним против Ивара, потому что Экберт отказал ему в помощи. Астрид, что тебе известно об этом?
— Мотивов Экберта я не знаю, — спокойно отозвалась Астрид. Торви всегда поражалась её хладнокровию, даже в моменты, когда Лагерта сверлила её взглядом, и казалось, что пытается прочесть мысли, насквозь видит. — Он даже Альфреду их не сообщал. Но он действительно отказался от союза с Исайей. Полагаю, он не хочет ввязываться в очередную войну с Лодброками, ему достаточно и предполагаемой конкуренции на рынке оружия. Он собирается сосредоточиться на новых возможностях в развитии этого направления.
Лагерта нахмурилась. Казалось, что словам Астрид она не поверила до конца, но пока не стала раскапывать ситуацию и дальше, удовлетворившись тем, что было. Пока что. И Торви не надеялась бы, что Лагерта оставит это без внимания, просто сейчас у неё были более важные темы для обсуждения.
— Пусть так, — протянула Ингстад, подтверждая предположения Торви. — Исайя хочет уничтожить Ивара, пока тот не уничтожил его самого. Однако в случае его успеха Блэки выиграют больше, чем я.
Разумеется. В этом Торви и вовсе не сомневалась. Исайя захочет видеть во главе Lothbrok Inc. свою дочь, как последнюю законную жену Рагнара Лодброка, и постарается уничтожить всех братьев, включая Бьерна. Вероятно, Лагерта не знала, как обеспечить безопасность собственного сына в случае союза с Блэками, и поэтому осторожничала.
— Завтра я встречусь с Исайей Блэком на его территории, чтобы обсудить условия сделки. Если он согласится на мои условия, и если я пойму, что его идея может сработать, то некоторые из «дев» отправятся на подмогу его людям. Астрид, — обратилась она к Ларссон, — я хочу, чтобы ты уговорила Альфреда не объединяться с Иваром, если у него были такие мысли. Ты имеешь на него влияние, — Лагерта чуть усмехнулась, но усмешка быстро пропала. — Убеди его, что для него будет лучше оставаться в стороне.
— Не такое сильное, как хотелось бы, — отозвалась Астрид. Внешне она была спокойна, только вряд ли она упустила угрозу, звучащую в голосе Лагерты. — Но я дам ему понять, что эта битва может пройти и без участия его семьи.
— Раннгхильд, отбери несколько самых, на твой взгляд, сильных и способных «дев». Если я соглашусь на условия Исайи, им придется выполнять опасную работу.
Когда Лагерта отвернулась от Астрид, у той аж краска схлынула с щек, и Торви поразилась её самообладанию в очередной раз. Подумала: что-то связывает Астрид с Альфредом, если на неё так действуют угрозы Ингстад, и ей захотелось положить Астрид ладонь за плечо или взять её за руку. Торви, как никто, понимала, что значит скрывать что-то… и постоянно бояться быть раскрытой кем-либо.
