— Не спится? — Ида потянулась за кружкой, чтобы налить себе воды. Во рту словно пустыня образовалась.

Хвитсерк пожал плечами.

— Не спится и не спиться даже, — неловко пошутил он. — Ничего нового.

Смартфон в его руках пикнул очередным сообщением, и, читая его, Хит улыбнулся. Ида вскинула брови: она вообще никогда не видела, чтобы Хвитсерк улыбался настолько искренне. И она, возможно, порадовалась бы за него, но интуиция ей подсказывала, что Хит всё же вляпался в историю с невестой Альфреда.

Ида вспомнила, как Хвитсерк и Элсвита МакАддамс разговаривали на приеме у вице-губернатора, и, Иисусе Христе на кресте, их взаимное притяжение в воздухе почти искрило. И, хотя вряд ли между ними на тот момент что-то было, Ида понимала, что на самом деле их отношения — лишь вопрос времени.

Похоже, это время наступило. Если, конечно, её интуиция была права.

И, похоже, что Хвитсерку оказалось мало проблем, которые он себе уже нажил.

— Тебе заварить кофе? — Ида сделала глоток воды и поставила кружку на стол. — Раз ты всё равно не спишь.

Хвитсерк мотнул головой, увлеченный перепиской больше, чем её присутствием. Ида присела на край стола, наблюдая за ним. Он сидел, склонив голову, и короткие вьющиеся пряди спадали ему на лоб. Ида могла понять, почему Элсвита запала на него — её жених даже на людях вел себя отстраненно и холодно, а Хвитсерк, так же, как и его брат, напоминал пламя, но если Ивар был пламенем разрушающим, то Хвитсерк умел согревать, как никто. Возможно, поэтому к нему и потянулась Маргрет. Возможно, поэтому Элсвита не могла сопротивляться. И если Маргрет стала жертвой случайной, то Элсвита могла стать мишенью. Как и любой, кто был ему дорог.

Ида была уверена, что Хвитсерк это понимал. Он вовсе не был идиотом. Он был на стороне Ивара сейчас, но если ему или кому-то из тех, кого он ценит и любит, будет грозить опасность, он перегрызет горло даже собственному брату. Такой союзник, как Хвитсерк, должен был оставаться на стороне Ивара в борьбе против Исайи. И, возможно, против Лагерты — Ида всё ещё не была уверена, что бывшая жена Рагнара была причастна к покушениям на Сигурда и Блайю, но не исключала такого варианта.

А ещё Ида понимала, что её методы получения союзников и методы Ивара, хоть и следовали одной цели, были различны. Ивар постарался бы запугать брата. Ида знала, что действовать нужно иначе. Хвитсерка не нужно было запугивать, его нужно было мотивировать. Пообещать ему, чего он жаждал больше всего на свете.

А вот чего?

— Давно не видела тебя таким счастливым, — Ида улыбнулась. — Учитывая, что все вокруг только и делают, что нервничают, это здорово.

Хвитсерк пожал плечами.

— Психовать у нас прерогатива Ивара, так-то.

Был ли Хвитсерк, сидевший перед Идой, тем же человеком, который предупреждал её об опасности заключения сделок с Дьяволом? Ей казалось, что в нем что-то поменялось: уходило это странное желание кидаться в самое пекло, не жалея себя, будто за спиной у него появилось, кого защищать и что терять.

— Или у тебя появилась девушка? — сейчас или никогда. Пойдя ва-банк, Ида понимала, что Хвитсерк в любой момент может «захлопнуться», уйти в себя и отказаться разговаривать. И она уж точно понимала, что, если её предположения правдивы, он не раскроет ни имени, ни подробностей, побоится за Элсвиту.

Это не важно.

Единственное, что было важно — заронить в него мысль, что Лодброки смогут защитить его женщину, у них достаточно сил и возможностей, чтобы окружить Элсвиту охраной, причем такой, которую она и сама не заметит. А Хвитсерку останется одно — быть верным Ивару до конца. И помочь им уничтожить Исайю и его союзников (в том, что они есть, Ида не сомневалась и знала, что их нужно просто выманить на свет).

У Ивара, определенно, был план, и Ида была уверена, что он поделится своей задумкой с ней, когда придет время, ведь они связаны теперь, и связь их крепче каната. Она не торопила. Серьезные действия требовали серьезной подготовки.

Хвитсерк вскинул бровь.

— Ты это предположение с потолка взяла?

Ида фыркнула.

— Если бы с потолка, так бы все об этом знали. Просто у тебя засос на шее — раз. Второе — ты на телефон смотришь так, будто ждешь важного сообщения, но для деловых новостей у тебя при этом слишком довольное лицо. Ну и, да, интуиция, — она присела на стул, подобрав под себя ногу. — Я за тебя очень рада, — улыбнулась.

Он хмыкнул:

— Я и девушка? Ида, принцесса, я для отношений не создан, — он зевнул, но Ида видела, что Хвитсерк притворяется. — И засосы для меня — не признак принадлежности какой-нибудь девчонке, а просто последствия отлично проведенной ночи. Должен же в этом доме хоть кто-то получать от жизни всё!

Он врал безбожно, а давить на него Ида не планировала, зная, что Хвитсерк при любой попытке взовьется под потолок ракетой, «закроется» и никогда больше доверять ей не станет. Она хорошо помнила, как пьяный в драбадан Хит признавался ей, что любая женщина, что будет рядом с ним, обречена — тогда, в ночь после смерти Маргрет. Кажется, вполне можно было бы сыграть на этом…

«Прости, Хвитсерк»

— Да, извини, — извинилась Ида. — Я просто… извини. Вспомнила о Маргрет, подумала, что ты наконец-то оправляешься после её смерти. Я была бы рада, если бы тебе стало легче.

Хвитсерк напрягся, это было заметно. Упоминание о Маргрет сделало ему больно и разом заставило осознать, что Уббе ушел из семьи из-за него. Что Маргрет всё ещё не отомщена. Что вся их семья в опасности. И что любая девушка, что сейчас находится рядом с ним, — в опасности. Конечно, не из-за проклятья, но потому, что быть женщиной кого-то из Лодброков — уже почти смертный приговор.

— Мне легче, — произнес Хвитсерк осторожно.

— Надеюсь, — пробормотала Ида себе под нос. — Потому что Ивар рвет и мечет, а я… — она вздохнула. — Честно говоря, мне кажется, что в этом всем замешан мой отец.

— Почему ты так решила? — Хит уцепился за её последние слова, как она и предполагала. Иду изнутри грызла совесть: как она, к черту, может так использовать его?! Но она понимала, что должна сделать это, должна привязать Хвитсерка к Ивару так крепко, как это возможно. О, Боже…

Она пожала плечами.

— Он какой-то не такой в последнее время. Злой, будто что-то не получается, и приступы гнева как раз совпадают с преодолением Иваром всех этих проблем.

— И ты рассказываешь мне о возможной вине своего отца так просто? — Хвитсерк спустил ноги с подоконника. Его природная подозрительность не давала ему поверить Иде. Как животное, он чуял фальшь, чуял, что его пытаются направить, как дрессированного пса, а он цирковым зверенышем никогда не был, предпочитая действовать из собственных интересов.

«Прости, прости меня, Хвитсерк, — взмолилась Ида мысленно. — Я не могу по-другому».

Ей придется сказать ему кое-что правдивое, чтобы уговорить его остаться на стороне Ивара.

— Не рассказала бы, будь он по-настоящему отцом. Но моя семья от него только зло и видела. Матери он изменял, обманывал каждого своего делового партнера, чтобы получить больше денег. А я для него всегда была разменной монетой. Замуж за Рагнара я совсем не хотела, но папа не спросил, а просто заставил. Он никогда не угрожает мне напрямую, но я знаю, что если что-то пойдет не так, он может навредить маме и сестре. У меня есть младшая сестренка, — пояснила она, и, вспоминая Оливию, невольно улыбнулась, как и всегда. — И я за них боюсь. Не знаю, что будет, если он действительно хочет уничтожить вашу семью, и у него не выйдет. Как бы не пострадала моя собственная…

Хвитсерк не особо умел успокаивать, поэтому изумленных восклицаний и сочувственных слов Ида от него и не ждала. Достаточно было понимающего взгляда, который он на неё кинул. Он задумчиво вертел в руках мобильник, кусая нижнюю губу. Ида очень надеялась, что он раздумывает над её словами. Откровенность за откровенность, быть может? Иисусе Христе на кресте, какой тварью она себя сейчас чувствовала! И, наверное, ею была, но так было нужно.