— Дважды подумай, Осберт, — Ивар снял пистолет с предохранителя и протянул Осберту конверт. — А лучше — трижды. Видишь ли, мне так жаль: трое твоих ближайших помощников сегодня совершенно случайно поссорились из-за сделки, которую ты хотел со мной заключить, и перестреляли друг друга. Последний оставшийся, четвертый, бросил их тела в реку и сбежал в другой штат, по его следу идет полиция. Какая жалость, не так ли?

Осберт вытащил из конверта первую фотографию и, едва взглянув, бросил её на стол.

— Никто не поверит в их ссору. И ты за это ответишь.

— Может быть. Но мы двигаемся дальше в сторону моих железных аргументов, — Ивар чуть отъехал от стола назад, направил дуло пистолета Осберту прямо в лицо. — Твои приближенные — большинство из них — ожидают тебя с новостями о получении сферы влияния Эллы в твои руки. Они ждут тебя в твоем штабе, но — не представляю, как такое могло случиться! — прямо под ним оказалась бомба, — младший Лодброк указал на фотографию, которую Осберт выудил из конверта. — Это ведь твой офис, не так ли? Будет жаль, если он взлетит на воздух с твоими людьми, но ты сам виноват — клан у тебя и так небольшой, собирать их в одном месте для празднования было глупо.

Сигурд легко выдохнул, и его горячее дыхание разметало Блайе волосы. Она дрожала. Ей не было видно лица Осберта — он сидел спиной, — но она догадывалась, что чем дольше Ивар говорил, тем больше страха появлялось в глазах её дяди.

— Ты думаешь, я продам свой бизнес только из страха за их жизни?

— Продашь свой бизнес Блайе, — поправил Ивар. — Или ты упустил имя покупателя? Ай-ай-ай, какая невнимательность, — он рассмеялся, зло и коротко.

Блайя уставилась на Ивара, будто он сообщил ей, что солнце вращается вокруг земли, а не наоборот. Осберт продаст свои казино? Ей?! Ивар свихнулся?! В чем польза такой сделки? Неужели он думает, что она отдаст ему их?

Сигурд выглядел не менее ошарашенным.

— Лучше молчите оба, — тихо предупредил их Бьерн. — Просто молчите.

— Ты сошел с ума, — кратко ответил Осберт. Он все ещё пытался отыграться перед Иваром, хотя в глубине души — Блайя была уверена — понимал, что проиграл. — Я не убивал твоего отца и не участвовал в нападении на него.

— Я и был сумасшедшим, — не согласился юный Лодброк. — И именно поэтому под каждым твоим казино тоже заложена бомба. Они взлетят на воздух в любой момент, а в твоей банковской ячейке среди прочих бумаг — вспомни, кому из приближенных ты доверял, уж не тому ли, кто сейчас едет в соседний штат? — лежит твое предсмертное письмо, в котором ты признаешься в убийстве брата и подрыве всей своей собственности, а также об уходе из жизни из-за мучительного чувства вины. Документ, подписанный тобой, и подлинность твоей подписи засвидетельствует любая экспертиза. Каким образом? О, оставь этот секрет мне.

Блайя не хотела думать, откуда Ивар заполучил подпись её дяди. Осберт молчал, и напряжение в кабинете можно было ножом резать.

— Твоя самоуверенность сыграла с тобой злую шутку. Но не волнуйся, полная сумма по договору уже лежит на твоем банковском счете, можешь проверить его через онлайн-банкинг. Как только ты подписываешь договор, и юристы отправляют его на регистрацию, ты можешь уничтожить свою предсмертную записку — не бойся, она в единственном экземпляре — и считать себя свободным. Все остальное сделают наши юристы и деньги.

— А если я не подпишу?

Ивар помахал в воздухе пистолетом.

— Да не доставайтесь же вы никому, — вкрадчиво пропел он. — Не страшно, Осберт. В любом случае, Блайя выходит замуж за моего брата, и сфера влияния Эллы будет моей. Так или иначе, но я получу то, что хочу. Страшно будет тебе, потому что у меня есть пара чудесных казней, которые придутся по душе и мне, и моим братьям. Тебе понравилось то, что я сделал с Эллой? Правда, это было красиво?

Прошло еще десять минут, потом Осберт сдался. Плечи его опустились, и он потянулся за ручкой.

— Вот и прекрасно, — Ивар убрал пистолет обратно в ящик. — Я знал, что твой разум возобладает над эмоциями. Уббе, Хвитсерк, проводите гостя к выходу. Его люди проснутся утром в добром здравии. Даю слово. Ведь теперь они — мои люди. Кстати, Осберт, — тот обернулся. — В случае твоей смерти до момента регистрации договора, все твое имущество всё равно переходит к Блайе, потому что она — единственная оставшаяся в живых твоя родственница. Не надо было избивать до смерти свою беременную жену!

— Я уничтожу тебя, — бессильно пообещал Осберт, но вряд ли кто-то ему поверил. — И тебя, сучка, — он злобно взглянул на Блайю.

— Вряд ли, — Ивар вновь расхохотался. — И ты скоро поймешь, почему.

— Подожди, — Сигурд выпустил Блайю из объятий, шагнул к Осберту, сжал руку в кулак. — Это тебе за то, что оскорблял мою девушку, — процедил он и, прежде, чем кто-то успел его остановить, ударил его в челюсть.

Он бы ударил ещё раз, если бы Бьерн не удержал его.

— Сигурд, не будь ребенком, — произнес старший Лодброк. — Успокойся.

Осберт сплюнул на пол кровь и зло взглянул на Сигурда, но пистолет, который Уббе все ещё держал у его поясницы, служил красноречивым аргументом не затевать свару.

Когда за Осбертом, Уббе и Хвитсерком закрылась дверь, Ивар ощутимо расслабился и, откинувшись на спинку инвалидного кресла, прикрыл глаза.

— Сигурд, уведи свою птичку отсюда, — тихо произнес он. — Или как ты её там зовешь, розой? Просто уведи.

Сигурд подошел к нему, размахнулся и впечатал кулак в его ухмыляющуюся физиономию, с той же силой, с которой бил Осберта. Ивар дернулся, схватился одной рукой за губу, другой — инстинктивно выхватил нож. Острие уперлось Сигурду в живот.

В панике Блайя кинулась к ним, вцепилась в Сигурда обеими руками:

— Не надо! - Ей двигал только один инстинкт, сильнее, чем голос разума. Уберечь от опасности. Удержать.

Бьерн перехватил запястье Ивара.

— Хватит, — произнес он негромко, но властно. — Прекратите оба.

И Блайя в очередной раз задалась вопросом, как мог легендарный Рагнар Лодброк так ошибиться с выбором своего наследника?

Сигурд тяжело дышал. Ивар распахнул глаза, и в их синеве, похожей на плещущуюся подо льдом воду, таилась опасность и злость, способные разнести весь мир на клочки, если дать ей волю. Братья мерили друг друга взглядами. Наконец Ивар опустил нож.

— Ты мудак, — процедил Сигурд, отступая назад, беря Блайю за руку и переплетая их пальцы. — Гребаный псих! Ты мог предупредить нас!

Блайя знала, что сейчас ему больше всего на свете хочется еще сильнее разукрасить брату физиономию, и он сдерживается только ради неё. В уголках губ Ивара выступила кровь, но он, казалось, этого даже не замечал. Рука Сигурда дрожала, а сам он был похож на натянутую струну — тронь, и она по всей округе звоном пойдет.

— Ваша реакция была бы иной. Идите отсюда уже.

Блайя поняла, насколько Ивара — железного Ивара, Бескостного Ивара, — вымотал весь устроенным им спектакль. Её тоже внутренне колотило, и она не была уверена, что сможет пробыть с ним в одной комнате ещё хотя бы минуту.

— В его шампанском не было снотворного, — услышала она голос Бьерна, уже выходя в коридор. — Но?

— Отменяй всё. Там было кое-что другое, — ответил Ивар.

Только захлопнув дверь спальни за своей спиной, Блайя позволила себе расплакаться снова. Вся тяжесть прошедшего дня свалилась на её плечи, и она сползла вниз, на пол, захлебываясь слезами и подвывая тонко, как маленькая. Сигурд молча сел рядом с ней, обнимая за плечи и притягивая к своей груди. Он молчал, гладя её по голове, и изредка целовал в макушку.

Блайю трясло. Ивар чуть не продал её Осберту, как вещь, как животное! Неужели его языческие обычаи позволяли продать живого человека?! Неужели он совсем не ценит человеческую свободу?!

Вспоминая Лодброков, она понимала все четче — никто здесь её свободу не ценит. Кроме Сигурда. Но и он бессилен помочь ей, если Ивару захочется вновь распорядиться её судьбой. Он ничего не сможет сделать, как не смог сегодня, потому что братья держали его крепко. Они оба беспомощны и зависят от Ивара!