Ивар, сполна удовлетворившись реакцией главных персонажей срежиссированной им сцены, деликатно кашлянул, обращая внимание Осберта на себя.

— Я ещё не закончил, — вкрадчиво произнес он. — В обмен на брак с Блайей, обеспечивающий переход имущества клана Эллы к Осберту по брачному контракту, Лодброки получают полную монополию на все казино города, подписывая встречную сделку о купле-продаже всех твоих игровых объектов. Таким образом, мы снова делим сферы влияния в городе, и каждый остается в выигрыше. Так, Осберт? Ты получаешь всё, кроме казино.

— Верно, — кивнул Осберт и потянулся за бокалом с шампанским.

Наблюдать, как её судьбу решает человек, для которого она была товаром, Блайя не могла. Она понимала, что её жизнь с самого начала была в руках Ивара, и что он может убить её прямо сейчас, но…

— Нет! — Блайя так и не смогла вывернуться из рук Хвитсерка. Сердце у неё бешено колотилось, а ярость застилала глаза багровой пеленой. Если бы у неё был пистолет, она бы, не сомневаясь, разнесла этой усмехающейся твари лицо, а потом стерла бы выстрелом ухмылку с лица дяди и плюнула в кровавое месиво. Впрочем, плюнуть она и сейчас могла, что и сделала. Плевок до его лица, к сожалению, не долетел.

Осберт вскочил. Сигурд с удвоенной силой рвался из рук Уббе. Теперь его держали уже двое, и медвежья хватка Бьерна кое-как сдерживала его гневные порывы. Длинные светлые волосы выбились из хвоста и падали на лоб.

Ивар продолжал ухмыляться.

Осберт ухватил Блайю за подбородок и крепко сжал, так, что она даже не могла отвернуться, и только дрожала от ярости.

— Я научу тебя уму-разуму, — процедил он сквозь сжатые зубы. Карие глаза его сощурились, потемнели, и радужка почти слилась с черным зрачком. — Твой сопляк даже вести себя нормально тебя не научил… Только испортил. Надеюсь, ты хотя бы хорошо её трахал, малыш, потому что фригидная мне не нужна, — бросил он в сторону Сигурда.

Если бы не стальные руки Бьерна, Сигурд бы уже кинулся на Осберта. Блайя чувствовала, как к глазам подступают слезы. «Только не плакать, — думала она, сглотнув. — Только не плакать, не плакать…»

Не доставит она им такого удовольствия.

Змея на её шее полыхала огнем, обжигая кожу.

Чертова мразь, чертова, чертова мразь…

— Я всё еще не закончил, — Ивар побарабанил пальцами по столу. Его холодный голос привлек всеобщее внимание. — С прискорбием я вынужден сообщить, что эта сделка не состоится. Только сегодня, — он усмехнулся, — я узнал, что мой любимый брат Сигурд, по нашим обычаям, предъявил на Блайю свои права, и они помолвлены перед лицом Великого Одина. Кто я такой, чтобы нарушать волю богов?

Сигурд замер, глядя на брата. Ноги Блайи подкосились, и она почти рухнула на Хвитсерка. Осберт развернулся к Ивару.

— Если сделки не будет, зачем ты позвал меня сюда? — Будучи хитрым старым лисом, он сдерживал злость, но Блайя была уверена, что его лицо пошло багровыми пятнами.

— О, — Ивар развел руками, в электрическом свете блеснул браслет в виде змеи, обхватывающий его запястье. — Здесь и начинается самое интересное! Присаживайся, Осберт, — он указал на пустующий стул. — Я с удовольствием оглашу тебе свое предложение, если ты готов меня слушать.

Хвитсерк наконец отпустил Блайю, и Сигурд подхватил её в объятия, прижал к себе. Она слышала, как бешено колотится его сердце, и вцепилась в его спину, пряча лицо у него на груди. Её щеки были мокрыми от слез, которых она не замечала.

Всё же она расплакалась, но теперь ей было всё равно.

— Всё, всё, всё, — шептал Сигурд, гладя Блайю по спине. — Я с тобой, я рядом, и так будет всегда, я обещаю…

Блайя хотела сказать, чтобы он не давал обещаний, которые не сможет выполнить, но першение в горле помешало ей вымолвить хоть слово. Поэтому она просто прильнула к нему ещё сильнее, ничуть не заботясь, что все старания Торви отпечатаются у него на рубашке, которая наверняка стоила целое состояние. Сигурд был очень сильным, очень теплым, и то, как идеально их тела совпадали друг другом, не только, когда они занимались любовью, но даже сейчас, заставляло её рыдать ещё сильнее.

— Теперь, когда мы по самое горло насладились хэппи-эндом для влюбленной парочки, — Ивар всё это время молчал, и вовсе не из деликатности, — могу я, наконец, озвучить свое коммерческое предложение, от которого Осберт, я уверен, не сможет отказаться?

Проморгавшись от слез, Блайя развернулась к Ивару. Она всё еще хотела его убить, мучительно и долго, но где-то в глубине души была благодарна, что он не вручил её Осберту, как вещь. Сигурд не выпускал её из рук, будто боялся, что брат передумает.

Ивар мог сделать всё, что угодно. Сволочь. Сволочь, сволочь.

— Сделка купли-продажи состоится, — Ивар сложил руки под подбородком. Змей на его запястье казался таким же опасным, как и он сам — вот-вот зашипит и кинется. — Ты продашь свои казино, как и планировал. Я даже пригласил своего и твоего юристов, чтобы сделка была честной. Мистер Джонатан Месбот, — он указал на мужчину лет тридцати пяти, — если я не ошибаюсь, и есть твой поверенный, Осберт? Мистер Флоки же — поверенный нашей семьи уже двадцать пять лет, — он кивнул в сторону второго юриста. Сделка будет честной, уверяю тебя.

— И почему ты решил, что я соглашусь? — Было заметно, что Осберт внутренне кипел от гнева, но не показывал этого. — Почему я должен продать тебе казино, а сам остаться ни с чем?

— Голым, как в свой день рождения, — расплылся в улыбке Ивар. — Не считая денег, на которые ты сможешь купить себе новую одежду и всё, что захочешь, в том числе и начать новый бизнес, который не будет интересовать меня. Тогда ты будешь в полной безопасности. Взгляни на сумму. Она покроет любые твои расходы. Мистер Флоки, пожалуйста, подайте мне проект договора, который вы составили.

На стол перед Осбертом легла стопка бумаг. Около двадцати минут он изучал документы в полном молчании. Блайя почти успокоилась, хотя предполагала, что её истерика лишь затаилась, чтобы разыграться позже в полную силу. Сигурд изредка целовал её за ухом и зарывался лицом в растрепавшиеся волосы, чтобы убедиться, что она никуда не исчезла. Ивар сидел, откинувшись на спинку своего кресла.

Наконец, Осберт закончил читать договор купли-продажи и отодвинул его от себя.

— Нет, — он поднялся со стула, но Ивар жестом задержал его. Охранник, присутствующий на встрече, приподнялся, сунул руку за полу пиджака, и Хвитсерк незаметной тенью, как ниндзя, скользнул за его спину.

— Я предвидел твой ответ. И у меня найдется парочка аргументов, которые — я надеюсь — помогут тебе передумать. Аргумент номер один: Уббе.

Тут же Уббе шагнул к Осберту, незаметно вытаскивая пистолет, и дуло уперлось тому в поясницу. Бодигард Осберта выхватил оружие, но выстрелить не успел: Хвитсерк полоснул его по горлу так быстро, что охранник ничего не успел понять, и упал, заливая кровью светлый ковер и самого себя.

Блайя побледнела, спрятала лицо Сигурду в плечо. Когда это закончится, Господи, когда же?…

— Мои люди в вашем доме, — Осберт говорил очень тихо. — Они вас уничтожат.

— Ты верно заметил, — открыто наслаждался спектаклем Ивар. — В нашем доме. В моем доме. И разве ты не заметил, что никто из нас не пил шампанское? Твои люди мирно спят, но лишь от тебя зависит, проснутся ли они утром.

Осберт медленно отодвинул от себя наполовину опустошенный бокал.

— Не бойся. В твоем напитке снотворного не было. И не вздумай дернуться или достать оружие — Уббе выстрелит тебе в спину быстрее, и его пуля разнесет тебе внутренности. К тому же, — он вытащил из ящика стола пистолет и пухлый конверт, — я тоже не беззащитный калека, как ты мог подумать.

Блайя поняла, что боится Ивара до дрожи в коленях. Его холодный голос, его жестокие слова, его взгляд и улыбка молодой акулы вызывали у неё желание исчезнуть с лица земли. Она вжималась в Сигурда так крепко, будто хотела стать с ним единым целым, и внутри у неё вновь медленно начала подниматься истерика.