Ида вытянула руку с пистолетом и прицелилась в ближайшую мишень, сощурив правый глаз.
— Пиздец позор, — прокомментировал Ивар, и его ехидный тон заставил её обернуться. — Ты всё делаешь неправильно, — проворчал он, впрочем, в его голосе слышалась некоторая снисходительность. — Оружие нужно держать двумя руками и прямо, ты что, из этих рэперов, что ли? Иначе отдача прилетит тебе в плечо так, что ты шлепнешься на задницу.
Ивар подкатился к ней ближе, потянулся, насколько это позволяло его положение, схватил её руку за запястье. Ида ощутила, как вдоль спины будто пробежало жидкое электричество.
Только этого не хватало.
— Берешься второй рукой за рукоять пистолета… — произнес Ивар совсем рядом. — Тьфу, Великий Один, смотреть страшно, как ты целишься! Фильмов насмотрелась? Надо оба глаза открытыми держать, если что. Голливудские режиссеры тебя этому не научат.
— А тебе-то это зачем? — Ида удобнее перехватила пистолет обеими руками.
Ивар хмыкнул.
— Мы вроде как союзники, Ида Блэк, разве нет? И на кой-драуг мне сдался союзник, который даже оружие в руках держать не умеет?
Ида была вынуждена признать, что его вопрос вполне резонен. Она понимала: после смерти Маргрет, после отъезда Сигурда и ухода Уббе в собственное горе с головой, у Ивара осталось не так много союзников — она да Альфред, и они оба преследовали собственные цели, ища выгоду в союзе с Лодброком. Но Альфред в любое время мог соскочить с договоренностей и просто уехать — Ивар не стал бы преследовать его. Иде некуда было деваться — страх за мать и сестренку повязал её по рукам и ногам.
— Подумай и о своей выгоде, — вкрадчиво произнес Ивар. — У тебя больше шансов защитить себя и сестренку, если ты будешь уметь обращаться хоть с каким-то оружием. Если твой отец действительно способен пожертвовать своей семьей, чтобы заполучить деньги моей, ты должна быть готова к этому. А если кто-нибудь ещё хочет навредить Лодброкам, ты должна будешь защищать семью со мной плечом к плечу. Ведь ты — Лодброк теперь, не так ли?
Ивар заманивал её в ловушку. Ида чувствовала, как он, будто дикий зверь, подбирается к ней на мягких лапах, чтобы наброситься и вырвать из неё нужную ему информацию, если понадобиться. Но ей нечего было рассказать ему. Отец и прежде не очень-то посвящал её в свои планы, а лишь ставил перед фактом, что она должна сделать. Иногда Иде казалось, что отец её ни во что не ставит. И её союза с Иваром он вряд ли мог ожидать.
Всё, что она по-прежнему знала, — это что Исайя хочет уничтожить Лодброков, но ни за что не пойдет на это один сейчас. И она понятия не имела, есть ли у него сейчас союзники. Если и есть, он не распространяется об этом.
Может ли она сообщить об этом Ивару? У неё нет доказательств, нет ничего, кроме её собственных догадок и отцовской тишины. Исайя думает, что она работает в Lothbrok Inc., чтобы втереться в доверие к Ивару — и, по его мнению, это единственная её миссия, и он даже не уверен, что она с ней справится. Что ж, отец в ней ошибался.
— Давай, — Ивар стиснул её запястье горячими пальцами и тут же отпустил. — Стреляй! — вдруг гаркнул он. Ида вздрогнула и все-таки спустила курок. Отдача прилетела ей в плечо с такой силой, что она пошатнулась, ухватилась одной рукой за Ивара и едва удержалась на ногах.
Да. Это определенно не голливудский фильм. А ещё ей нужно быть осторожнее со своими желаниями, ибо они имеют свойство сбываться. Мышцы Ивара напряглись под её ладонью, и Ида поспешно убрала руку с его плеча.
— Ты меня обманул.
— Немного. Ты не выстрелила бы, если бы знала, что в пистолете есть «холостой» патрон.
Прищурившись, Ивар вгляделся в мишень. «Холостой» пролетел мимо края мишени, оставив её нетронутой.
— Промазала, — констатировал он факт, но в его тоне слышалось веселье. Происходящее забавляло его. — Ты уже мертва, Ида Блэк, — хмыкнул Ивар. — Но я дам тебе ещё один шанс, как в компьютерной игре. Ты будешь учиться стрелять, пока не сможешь пробивать хотя бы за два-три деления до центра мишени. Каждое твое попадание — один мой ответ на любой твой вопрос о твоей новой семье. Каждый твой промах — один твой ответ на мой.
Соглашение, очередное соглашение с Иваром выглядит заманчивым. Ида кусала губы, размышляя. Она понимала, что вопросов он задаст больше, чем у неё найдется ответов. Ловила на себе его взгляд — заинтересованный, чуть потемневший. Кажется, не только она меняет свое мнение, но и он присматривается к ней… делает выводы?
Ну, что ж. Если у него есть вопросы — она постарается найти на них ответы.
Ида протянула Ивару ладонь, и руки их соприкоснулись в крепком пожатии. Она вздрогнула; место касания будто обожгло, и тонкий шрам на коже зачесался. Всё это было странно, вообще всё — начиная с её решения заключить с ним договор и заканчивая этой поездкой в это «Гнездо». Иде подумалось, что всё, что она делает, — не только ради сестры.
Это тьма Ивара Лодброка тащит её за собой, волочет, тянет по земле лицом. И ей это… нравится?
— Отлично! — хлопнул в ладоши Ивар. — Тогда вперед.
Из Лодброка вышел бы чертовски плохой учитель. Каждое свое замечание он произносил так, что жить не хотелось — ядовитый тон, ехидные слова, болезненные замечания. Ида сжимала губы — она не сдастся, не покажет Ивару слабости. Она чувствовала, что Ивар наблюдает за ней, прожигает взглядом от макушки до пят. Рукоять пистолета холодила ей ладони.
— Опять мимо, Ида, — ухмыльнулся Ивар. — Два-три деления, а не едва задетый край мишени. Ты безнадежна. Итак, мой вопрос… — он закатил глаза, будто рассматривая потолок, прикусил нижнюю губу. — Теперь посложнее. С кем виделся твой отец в последнее время?
Ида почувствовала, как вспотели руки. Вопрос был задан прямо в лоб и, очевидно, предполагал такой же прямой ответ. Ивар не хотел выспрашивать мимоходом, будто лиса в баснях Эзопа, он ударял сразу и выбивал из противника весь дух. Или из союзника.
— Это простой вопрос, Ида, ответ на который ты могла бы сказать мне и сама, — она ощущала на себе его взгляд. — Ты обещала сообщить мне, если узнаешь о вине своего отца в покушениях на мою семью. Почему я должен тянуть из тебя ответы сам?
Ида знала: он может тянуть нужную информацию иначе. Он может вытаскивать её вместе с кишками. Но почему-то (почему?) он щадит её. Хочет, чтобы она рассказала сама. Предала собственного отца. Но разве Исайя не предал её сам, швырнув в гнездо ядовитых змей? Разве не продал её Рагнару Лодброку, разве не хотел заставить её соблазнить Ивара, чтобы узнать самое слабое его место? И разве отец не пожертвует матерью и Оливией, если этого будет требовать его собственное выживание?
Пути назад у неё всё равно уже не было. Но не было и ответов.
— Я не знаю, — Ида опустила пистолет. Чтобы разговаривать, им приходилось то и дело стягивать наушники с головы. Мышцы её рук от напряжения просто горели. — Исайя не отчитывался передо мной, Ивар. Но союзников у него нет.
Она вспомнила, в каком отчаянии был отец в их последнюю встречу, хотя и старался не показывать этого. Пепельница на его столе была полна пепла от его любимых сигар. Отец ходил по кабинету из угла в угол и требовал, чтобы она быстрее втерлась к Ивару в доверие, узнала его слабости, стала для него единственным человеком, которому он может довериться — особенно теперь, когда трещина в семье Лодброков стала похожа на пропасть. Исайя мечтал добраться до Ивара прежде, чем это сделает кто-то ещё, но понимал, что Ивар и без помощи Уббе и Сигурда сможет растоптать его, уничтожить.
Ида поняла — очередной план полетел ко всем чертям. И сейчас в её голове медленно складывалось осознание: все козыри сейчас на руках Ивара. И она сама — тоже.
— Ты в этом уверена?
— Это следующий вопрос, Ивар, — она устало потерла лоб, выгнула спину, разминая мышцы. Ивар не отрывал от неё взгляда, и непонятное, но уже знакомое ощущение прокатилось от живота вверх по груди.
Руки болели. Она распахнула глаза, как учил её Лодброк, стараясь видеть перед собой только мишень. Спустила курок.
