След от «холостого» остался ровно в трех делениях от центра. Ида закрыла глаза. Ей повезло, просто повезло. И она вовсе не была уверена, что сможет повторить этот чудный трюк.
Ивар медленно аплодировал ей, и звук этот врезался в мозг. Ида открыла глаза — и наткнулась взглядом на Ивара, объехавшего её сбоку и теперь находившегося прямо перед ней.
— Твой вопрос, Ида Блэк. Я весь внимание.
Она глубоко вздохнула.
— Что ты сделаешь, если узнаешь, что тебя предал кто-то из твоей семьи?
Насмешливый взгляд Ивара стал очень серьезным. Он сжал подлокотники кресла так, что костяшки его пальцев побелели.
— Что тебе известно, Ида?
Торви.
Разговор, подслушанный в туалете Lothbrok Inc., не выходил у Иды из головы всё это время. Ей ничего больше не удалось узнать, но она помнила, что Лагерта, первая жена Рагнара, шантажировала Торви её романом с Эрлендуром Хорикссоном, а Торви всегда знала, что планируется в семье Лодброк. Торви могла сообщать Лагерте обо всем, боясь, что Бьерн узнает и уничтожит Эрлендура. Или даже их обоих.
Торви. Хрупкая Торви, за плечами которой было достаточно силы, чтобы предать семью нелюбимого мужа во имя любви к другому мужчине. Но могла ли Ида взять на себя эту тяжесть, выпустить наружу берсерка, спящего в Иваре очень чутко? И подвергнуть опасности женщину, которая, возможно, ничего не знала и ни в чем не виновата? И, возможно, за всеми покушениями действительно стоит её отец?
Только он не смог бы провернуть это один. От Рагнара он так и не получил обещанного, а сам по себе стал слишком слаб.
— Ничего, — покачала Ида головой. — Пытаюсь понять, насколько ты похож на моего отца.
Ивар поверил? Навряд ли. Ивар никому не верил, даже себе. Но всё же ответил. Видимо, он всегда держал обещания.
— Я бы уничтожил предателя. Давай, Ида. Прилично стрелять ты всё ещё не научилась.
Ида хотела спросить: что он задумал? Теперь, когда он знает, что у Исайи не осталось союзников, что он сделает? Но вместо этого она просто натянула наушники обратно, сжала в руках пистолет и снова прицелилась.
Промашка.
— Спрашивай, Ивар.
Ладони горели все сильнее. Но Ида не могла не признавать, что эта игра ей нравилась. Вопрос — ответ, тайны и секреты, прячущиеся за признаниями, планы, о которых они не рассказывают друг другу, — ей всё это будоражило нервы. Заставляло дрожать от желания узнать больше, понять, что задумал Ивар Бескостный. Понять его самого.
Ивар подъехал к ней так близко, что морской аромат его парфюма защекотал ноздри.
— Я не буду спрашивать, — произнес Бескостный тихо. — Но я кое-что у тебя потребую, — он сомкнул пальцы вокруг её запястья, потянул на себя, заставляя наклониться. Их лица почти соприкасались, и Ида вновь захотела дотронуться до его губ, совсем как тогда, после пьянки с Хвитсерком. Её сердце билось, как сумасшедшее. — Ты станешь частью моего плана, Ида, потому что я знаю то, чего не знаешь ты. Готова ли ты раздавить своего отца, как жука, ради того, чтобы будущее твоей сестры навсегда осталось безоблачным?
Его дыхание опалило Иде губы. Она поперхнулась воздухом, ныряя в ледяной, внимательный взгляд. Оливия. Мать. Её семья. Все в её голове смешалось, пока тьма, скрывающаяся в зрачках Ивара, обнимала её, увлекая за собой следом. И если ей нужно в эту тьму шагнуть, что ж…
Она готова.
У неё, по крайней мере, будет занятный проводник.
Хвитсерк предупреждал её: не стоит заключать сделок с Дьяволом, ну и пусть.
Ида вцепилась свободной рукой в плечо Ивара, их носы коснулись друг друга.
— Да, — ответила она тихо. — Я готова, и будь ты проклят, Ивар Лодброк.
Ивар ухмыльнулся. Ида могла разглядеть каждую трещинку на его губах, и желание поцеловать его становилось невыносимым, смешивалось с другими эмоциями и ощущениями, путая клубок ещё больше.
— Я уже проклят.
И в следующую секунду их губы соприкоснулись, потому что Ида больше не знала, как ещё закрепить очередную их сделку. Тьма под её зажмуренными веками полыхнула огнем.
========== Глава третья ==========
Комментарий к Глава третья
Всегда любила Эрлендура как персонажа, но Херст, как обычно, хренакнул однобокого героя без возможности искупления. Так не интересно! Так что у меня тут своя атмосфера, извините :)
Aesthetic:
https://pp.userapi.com/c844721/v844721439/7f478/NxaB9QXd1-4.jpg
https://sun9-5.userapi.com/c840639/v840639686/71ab3/spuRMfcveIQ.jpg
Кстати, если кому интересно, про начало истории этих ребят есть сайд-стори: https://ficbook.net/readfic/6757643
После отъезда Блайи и Сигурда в доме стало ещё тоскливее, чем прежде. Атмосфера напоминала Торви тухлое болото, из которого тонко тянуло тиной и разложением. Тайны семьи Лодброк стлались колдовским ядовитым туманом, и, оступившись, можно было провалиться глубоко в топь. Торви хотела бы видеть свет, но во тьме её манили только призрачные огни, пойти за которыми означало забыть, ради чего она вообще забралась в эти топи чужой, полной крови и смерти жизни.
Её муж поначалу обращался с ней хорошо, и первые пару лет супружества Торви даже верила, что, возможно, он полюбил её, хотя это рушило все планы под корень. Она была даже готова забыть, что Лодброки лишили её мужа (почти-отца даже больше, чем мужа по-настоящему) и оставили Гутрума наполовину сиротой. Но Рагнар всегда смотрел на неё с подозрением, будто видел насквозь, а его влияние на Бьерна привело к возникновению Снефрид, ставшей в их семейной жизни тенью, которая насмешливо смотрела на Торви из каждого угла. И зарождающаяся симпатия к Бьерну растаяла дымкой, оставив только равнодушие и желание отомстить за дважды разрушенную жизнь.
Заплатив таксисту, Торви ступила из машины на мокрый после дождя асфальт. Воздух был прохладным и влажным, оседал крошечными каплями на волосах.
Торви не сомневалась — Бьерн прекрасно знал, что за тайны она скрывает, но почему-то всё еще не решился использовать их против неё. Вряд ли ему хватило бы ума прятать их, словно тузы в рукаве, скорее, просто было плевать. Он изменял ей со Снефрид, и их связь длилась уже десять лет.
Торви… Торви продолжала хранить свои секреты, и это роднило её с призрачными огнями, вспыхивающими на топях. Хранить их от Лагерты, от Ивара, от Калфа, от любого, кто мог вторгнуться в её жизнь и растоптать её. И надеялась, что успеет выложить свои карты на стол прежде, чем Бьерн решится подписать бумаги о разводе. Прежде, чем Снефрид его дожмёт.
Ключ повернулся в замке.
— Привет, — она уронила сумку на пол в фойе. — Ты дома?
Краем глаза Торви приметила ботинки, стоявшие на тумбе для обуви, и улыбнулась. Могла бы и не спрашивать.
— Привет, — раздалось ей в ответ из кухни. — Ты будешь кофе?
Прислонившись спиной к двери, Торви смежила веки. Она была дома, и здесь не было ни духов, зовущих её из тьмы, ни старых, полуразложившихся тайн, скрываемых, будто они были смертельно опасны. Здесь была только она и человек, которого она любила. И за восемь лет их знакомства она поняла это так ясно, как откровение.
— Буду! — крикнула она в ответ, скинула туфли, натирающие ноги до кровавых мозолей.
— Точнее, я бы спросил, будешь ли ты свое молоко. — Эрлендур вышел из кухни, прислонился плечом к косяку. Рукава его рубашки были закатаны до локтей.
— Иди нахрен, — Торви, ощутив свободу от адских колодок, сжимавших её ступни похлеще инквизиционных орудий, с наслаждением потерла щиколотки. — Как я всё это ненавижу…
— Очередной деловой обед с партнерами Железнобокого? — Эрлендур вздернул бровь, чуть сощурил глаза, прикрывая светлыми ресницами сине-зеленую муть.
— Со Сваси, — простонала она страдальчески. — Только представь себе этот цирк…
— Представляю, — он усмехнулся. — Иди ко мне.
Торви позволила себе прижаться спиной к его груди, положила ладони поверх рук, обнимавших её за талию. Она давно привыкла к этому иррациональному чувству, подсказывающему ей, что, приходя к Эрлендуру, она приходит домой, в семью, которой она так жаждала всю её жизнь, и которую не мог ей дать Бьерн.
