Тон Хвитсерка выбешивал. Ивар прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Милый братец Хвитсерк, ты даже не представляешь, насколько ты близок сейчас к собственной смерти…

Мысль, что Хвитсерк мог дотрагиваться до Иды, особенно — после шлюшки Маргрет, резанула Ивара по сознанию. Какого Ёрмунганда его это вообще беспокоит?! Ида имела право общаться с кем угодно, спать с кем угодно. Даже с Хвитсерком. Тем более, что сам Ивар не ограничивал брата в действиях. А, возможно, надо было бы, надо…

— Хорошо. — Ивар исподлобья глянул на Хвитсерка. — Забудь о моем задании. Я постараюсь справиться сам.

Он произнес это прежде, чем успел обдумать, как именно собирается вытаскивать из Иды информацию, но нельзя сказать, что решение было мимолетным. Ещё во время разговора с Уббе Ивар думал, что должен стать для Иды её слабым местом, и не важно, какие эмоции она будет испытывать к нему — важно было лишь привязать её к семье, помешать ей навредить им.

Теперь… а что теперь? Ивар не хочет подпускать Иду к Хвитсерку? Ивару нужно держать Иду ближе к себе, а не к другим?

Ивар сам не знал, что ему нужно. Впервые в жизни не знал. И присутствие Иды так близко мешало ему понять, чего же он хочет. Возможно, ему стоит избегать общения с ней какое-то время, заодно он сможет понять себя сам? Один, зачем ты усложняешь своему сыну жизнь?

— Сам? — У Хвитсерка глаза на лоб полезли. — И как же, прости меня? Будешь ей пальцы один за другим отрезать?

Ивар отрезал бы ему непомерно длинный язык, если бы мог.

— Нет.

— А ты с женщинами как-то иначе умеешь обращаться? — Полюбопытствовал Хвитсерк, и в его тоне Ивару послышалось то ли покровительство, то ли издевательство. Рука сама потянулась к ножу. — Ивар, ты ведешь себя с Идой и с Блайей так, что они даже за миллион долларов не захотели бы пробыть с тобой в одном помещении наедине больше пяти минут. Не говоря уже о Маргрет.

— Не сомневаюсь, что о желаниях женщин ты знаешь больше других… — Ивар едва держал себя в руках. — И мне на это плевать. Но с Идой я разберусь сам. В конце концов, она будет работать на меня, и я буду контактировать с ней больше, чем ты. Можешь возвращаться к своему клубу, наркотикам, и девицам. Свободен.

— Это меня и пугает, — Хвитсерк чуть склонил голову, разглядывая Ивара. — Подожди… — Он чуть наклонился вперед, заглядывая Ивару в глаза. — Ты что, ревнуешь? — Он хлопнул в ладоши, забавляясь собственной шутке.

Ивар почувствовал, как закипает кровь.

— Заткнись, Хит!

— А это не шутка, похоже… Ты действительно ревнуешь. — Хвитсерк сложил руки на груди, и этот жест до отвращения напоминал привычку Сигурда. Братская кровь — не вода. — Златокудрая Фрейя, не думал, что доживу до этого дня! — Его глаза лукаво блеснули. — Обращайся за консультацией в любое время, братик! Помогу, чем смогу, хотя наглядно не покажу, естественно. Наглядно — это в Гугл.

Хвитсерк никогда не умел заткнуться вовремя. И сейчас, выслушивая его ехидные замечания, Ивар мечтал воткнуть брату нож в горло. Может быть, хотя бы тогда он замолчит. Но даже сквозь ослепляющий гнев, он понимал, что Хвитсерк нужен семье, что непутевый брат еще не раз и не два может пригодиться, что…

— Не сомневаюсь, что Джейне нравились твои способы вытягивать из неё информацию, — бросил Ивар, и его маневр удался.

Хвитсерк поперхнулся очередной остротой. С его щек сошла краска. Соскочив с подоконника, он метнулся к Ивару, схватил того за свитер, приподнимая над инвалидным креслом.

— Не смей произносить её имя в таком тоне, — хрипло произнес он. — Это ты виноват в её смерти!

Ивар почувствовал себя отомщенным, видя, как в зеленых глазах братца промелькнула и исчезла тщательно спрятанная в глубине его души боль. И ярость постепенно отступила, уступая место удовлетворению, которое испытывает охотник, загнавший свою жертву в смертельную ловушку.

— Нет, милый братец, — он ухмыльнулся. — Это только твоя вина. А теперь отпусти меня подобру-поздорову, иначе я выпущу тебе кишки.

Опустив взгляд, Хвитсерк увидел нож, упирающийся ему в живот. Медленно и неохотно он опустил Ивара обратно в кресло.

— Хорошо, — сказал он тихо. — Если тебе так хочется тянуть информацию из Иды самому — вперед. Но я помогать тебе не буду.

— Мне и не нужна твоя помощь.

Он использовал запрещенный прием и знал это. Если кого-то Хвитсерк и любил в своей жизни, то похоронил эту девушку четыре года назад, променяв её чувства на выгоду для семьи. Потому, что Рагнар умел управлять людьми, и его собственные сыновья не были исключениями. Хвитсерк смирился со смертью Джейны, Хвитсерк стал прежним, но каждое упоминание её имени вскрывало старые раны, которые время не залечило.

Оно вообще не лечит, лишь создает иллюзию излечения.

Глядя, как Хвитсерк захлопывает за собой дверь, Ивар подумал, что пропасть между ним и его братьями ширится день за днем. Каждый из них стоит на обломках их братского союза и беспомощно наблюдает, как в овраг летят камни, а земля с грохотом раскалывается у них под ногами.

Кто же из них первым сорвется в бездну?

*

Следующие несколько дней стали для Ивара трудными. Заседание пробационного суда, на котором подтвердили законность брака Иды и Рагнара, состоялось в понедельник, и тогда же были определены доли в наследстве. Ида получила «долю вдовы» размером в одну четвертую имущества, обойдя таким образом завещание, составленное Рагнаром до брака. Оставшееся было поделено между наследниками согласно завещанию, а условие о совместном проживании оставалось в силе еще полгода.

Казалось, Ида вполне довольна своим положением, но Ивар не хотел обманываться: он был уверен, что Исайе будет мало четверти имущества, полученного дочерью. Наверняка он захочет получить всё имущество Лодброков или хотя бы большую его часть. И вряд ли он погнушается убийством — Альфред, вероятно, не солгал, утверждая, что Блэк планирует убийство Ивара и остальных членов семьи.

Нужно было держать ухо востро, а Иду — ближе к себе, но Ивар не мог. Пока что он не мог заставить себя даже поговорить с ней наедине, и даже думал, что, возможно, рано отозвал задание Хвитсерка. Да только мысль, что его непутевый бабник-братец будет подкатывать к Иде, а потом идти к Маргрет или к любой другой шлюхе из его списка и трахаться с ней, вызывала тошноту. Ида Блэк могла быть дочерью их врага, но она не была подстилкой. В этом Ивар был уверен.

Что-то в нем ломалось, и он изо всех сил пытался удержать осколки собственного «я» и сложить из них обратно собственную личность, как мальчик из детской сказки складывал «вечность» из льдинок. Но пока что сложить слово «счастье» из слова «жопа» не удавалось еще никому, и даже ум Ивара не мог разрешить такую сложную задачу.

Но Ивара ждала и хорошая новость: пока они торчали в суде всей семьей и делали вид, будто могут переносить друг друга без тошноты, Гуннар дожидался его в компании.

— У тебя есть, что мне сообщить? — Ивар сложил руки на груди, глядя на своего бессменного бойца. Пожалуй, единственного из всех (кроме братьев), кому он мог доверять, пусть и с оглядкой. Без оглядки Ивар не доверял даже себе.

Гуннар молча положил перед ним планшет с открытой фотографией. Ивар пролистнул несколько кадров вперед, разглядывая чуть смазанные снимки Альфреда, на которых наследник Kedric Inc. нежно прощался с одной очень знакомой Ивару молодой женщиной. Не узнать её было невозможно. Значит, его чутье всё-таки не подвело, и любовницей мальчишки была Астрид.

Как интересно. Если, конечно, не обман.

Ивар почему-то был уверен, что Лагерта не была в курсе отношений Астрид и Альфреда и даже не могла предположить, что её попытки оставить в клане Экберта своего человека закончатся именно так. И сообщать ей об этом Ивар не собирался. Конечно, Лагерта сообщила ему новости о возвращении Альфреда, но, в конце концов, он и так об этом узнал бы.

Значит, Астрид…

Ивар еще не знал, как использует эту информацию, но знал, что она обязательно ему пригодится. Лишний козырь против экбертовского мальчишки, которому он не доверял, никогда не помешает. Пусть он, кажется, и сказал правду, кто знает, что скрывается за его якобы помощью? И когда понадобится пробить его «Ахиллесову пяту», чтобы вытянуть информацию?