Элла Кинг подсуетился быстрее, и окровавленное, изуродованное тело Рагнара Лодброка нашли в одном из старых гаражей семьи Лодброк на окраине Чикаго.

Ивар пригласил и журналистов. На самом деле, всего одного, и явно проверенного, но этот парень ходил за Идой хвостом и расспрашивал, расспрашивал, пока не получил всю информацию, которую хотел. А ей хотелось разбить о его голову стакан и сбежать, подобрав подол длинного кораллового платья, выбранного ею для вечера.

Гостей на приеме, надо отдать должное Ивару, было действительно немного: несколько постоянных партнеров Lothbrok Inc. с женами и детьми и, собственно, члены семьи. И мистер Флоки с женой и их приемной дочерью. Разумеется, никто не говорил Иде, что девочка — приемная, но её арабская, яркая внешность говорила сама за себя. Девочка была крайне тиха и молчалива, ела совсем немного и, конечно, совсем не пила спиртного, довольствуясь соком.

Блайя и Сигурд тоже приехали на ужин, хотя в последнее время от них не было ни слуху, ни духу, но держались особняком, общаясь только друг с другом и с Уббе. Ида пыталась представить, почему они настолько дистанцировались от семьи, но, будем честны, думала она, в этой семье все не так, как у людей.

— Скучно, ага? — окликнул Иду Хвитсерк, и она повернулась к нему. Он стоял позади неё, со стаканом виски в руке.

— Как и любой ужин, претендующий на звание великосветского. — Она передернула плечами. — А что, было бы гораздо интереснее, если бы кто-нибудь набил друг другу морды?

— Ну, Ивар и Сигурд — весьма подходящие кандидатуры для мордобоя, — ответил Хвитсерк. — Принести тебе выпить чего-то покрепче?

Выпить Иде хотелось, но не здесь. Не в этом доме, где за ней следили сразу несколько пар глаз, и она не могла понять, чей взгляд жжет ей спину сильнее: Лагерты или Ивара. Ей бы хотелось оказаться сейчас в каком-нибудь дешевом баре, где виски льют в большие стаканы и проливают прямо на стойку, а из колонок бухает старый добрый рок, прямиком из восьмидесятых.

Иде хотелось бы напиться вдрызг.

И, возможно, Хвитсерк умел читать чужие мысли, потому что улыбка, появившаяся на его лице, была очень даже знающей, и очень чеширской. А, возможно, просто все желания Иды отразились у неё в глазах.

— Пошли.

— Куда? — Ида удивленно приподняла брови, оглянулась.

Казалось, никому сейчас не было до неё дела. Ивар разговаривал с кем-то из партнеров по бизнесу, и дочь этого бизнесмена ошивалась рядом и строила младшему Лодброку глазки. Ида чуть усмехнулась: либо девочка была совсем идиоткой и не видела, что Ивар не заинтересован в её сиськах, вываливающихся из выреза черного длинного платья, либо она была мазохисткой. Впрочем, даже если бы Ивару она и была интересна, Ида бы ей не позавидовала.

Ивар выглядел так, будто отношения с ним могли быть похожи на что угодно, кроме тех отношений, что считались нормальными. Ида не считала себя потрясающим специалистом в мужчинах, но некоторые вещи она понимала с первого взгляда.

Например, она могла поспорить на крупную сумму денег, что в постели с мужем Блайя была счастлива, и они чувствовали друг друга. Это было видно по их прикосновениям, взглядам, по их поведению — даже сейчас, когда ладонь Сигурда нежно скользила по спине Блайи к пояснице (и, похоже, что и ниже), и он что-то шептал ей на ухо. Щеки Блайи полыхали румянцем, но она улыбалась и обнимала его за пояс. Ида почувствовала себя лишней. Впрочем, ей показалось, что лишним вокруг них был весь мир, и знакомое раздражение подняло в ней свою змеиную голову. Сигурд и Блайя неприлично хотели друг друга здесь и сейчас и так же неприлично были влюблены, и самая темная её часть мечтала, чтобы они исчезли куда-нибудь отсюда, и побыстрее. И не раздражали больше своими чувствами окружающих.

Например, Ида была уверена, что Маргрет не нравилось спать с Уббе: она старалась отодвинуться от него, избегала его прикосновений, искала взглядом в толпе то Хвитсерка, то Сигурда. И, когда она смотрела на Сигурда, обнимавшего Блайю так, словно она принадлежала только ему, и в мире не существовало никого другого, то в глазах Маргрет отражалась такая жгучая ненависть и злоба, что весь её томный облик лесной нимфы испарялся, обнажая её нутро ведьмы из сказок братьев Гримм. Злобной, завистливой ведьмы, желающей получить всех братьев сразу.

Ида видела, что Бьерн и Торви лишь выглядят счастливой семейной парой, но это было притворством, ложью, подготовленной не только для посторонних людей, но даже для членов семьи. Они были теми, кто не выносил сор из избы, и их проблемы оставались за закрытыми дверьми. Однако их попытки прикасаться друг к другу как можно реже и лишь по необходимости, нечастые обмены взглядами или фразами, настолько контрастировали с поведением Сигурда и Блайи, что выводы напрашивались сами собой.

Ида думала, что неделя наблюдения за Иваром не пропала даром. Она всё ещё боялась его, но и лучше понимала: он был эмоциональным и вспыльчивым, хотя старался скрывать это, чтобы не давать другим ключей к собственной слабости. Он был умен, однако это мешало ему трезво смотреть на самого себя, и поэтому он часто вел себя, как самовлюбленный ребенок. Она, возможно, даже могла бы понять его: калека, росший в семье, полной сильных старших братьев, он каждый день доказывал себе и другим, что он — не урод, которого следовало придушить при рождении. Ида видела, что он со страстью отдавался всему, что занимало его мысли. А ещё Ида знала, где-то в глубине своей женской души, что Ивар умеет причинять боль. Такую боль, что вовек не оправишься. И именно поэтому его женщине она не завидовала. И это заставляло её вздрагивать каждый раз, когда он смотрел ей в глаза. Так, будто знал, о чем она думает, и его это смешило.

Ида пыталась убедить себя, что наблюдает за ним, чтобы лучше узнать своего врага, но всё равно знала, что на самом деле он просто ей интересен. И смешанная палитра чувств, которые она испытывала к Ивару, пугала её и завораживала.

Ивар все ещё не закончил беседу, изредка лениво отвечая на реплики заинтересованной в нем дамы, и по его ироничному взгляду, по то и дело складывающимся в ехидную улыбку губам, Ида понимала, что он все видит и знает, и его забавляет, как партнер по бизнесу пытается спихнуть на него свою дочь. И, если честно, её саму это забавляло так же, как и Ивара. Это выглядело так смешно, что могло подействовать только на идиотов.

— Ида, ты меня слышишь? — хохотнул Хвитсерк, вновь привлекая к себе внимание, и Ида осознала, что стоит, сжимая в пальцах бокал с вином, и смотрит в пустоту.

Хотя кого она обманывает? В сторону Ивара.

И, кажется, он это заметил. По крайней мере, насмешливый взгляд голубых глаз обратился прямиком к ней.

Чертов Ивар Лодброк, мысленно выругалась она.

— Прости, я задумалась, — Ида повернулась к Хвитсерку. — Что ты сказал?

— Я сказал, что если ты хочешь выпить чего-нибудь менее пафосного, я знаю один бар в городе. Он небольшой и дешевый, но выпивка там отличная. Пошли? Я заплачу.

— А прием?

— Обойдутся без нас. — Он протянул Иде раскрытую ладонь. — Да не бойся так, Ивар тебя за это не съест, — Хвитсерк подмигнул ей. — За каннибализмом я его ещё не замечал.

— Ну, — Ида выдохнула и ухватилась за его руку, улыбаясь так же широко. Была — не была! — Почему нет?

Разумеется, она не собиралась сводить с Хвитсерком близкое знакомство, но соблазн сбежать с приема, на котором все уже давно забыли о ней, был слишком велик, и неважно, кто предложил ей помощь в этом. Ида старалась не обращать внимания на взгляд, которым проводил её Ивар, и в этом взгляде было намешано столько эмоций, что разбираться в них означало утопить себя в чужой душе, которая, как известно, потемки.

Наверное, Маргрет тоже на них смотрела, но она бы не посмела и рта раскрыть: её отношения с Хвитсерком связывали её крепче каната. Было бы подозрительно, если бы она вдруг начала возмущаться. А секрет её Ида хранила в себе - кто знает, когда он может пригодиться на этой войне?