— Я всегда прав. — Ивар цокнул языком. — Но ты опоздал с новостями. О возвращении Альфреда я уже знаю.

— Интересно, откуда? — Хвитсерк сидел на диване у окна, подогнув под себя ногу, и поглощал картошку фри из ближайшего Бургер Кинга. Судя по его внешнему виду, в офис он с утра отнюдь не собирался.

— Засрешь кетчупом обивку — шкуру заживо сдеру, — пообещал Ивар зловеще. Тот хохотнул и показал ему язык. Ивар едва сдержался, чтобы не закатить глаза: видел бы Рагнар, в кого выросли его сыновья, разбил бы себе лицо рукой. Или пожелал вернуться в прошлое, чтобы предотвратить зачатие. — У меня свои источники, — добавил он, вспоминая Лагерту. Ему так и не удалось понять, зачем она сообщила ему о планах Экберта, и это раздражало его чуть более, чем полностью. Лагерта Ингстад, определенно, вела какую-то собственную игру, и он обязательно выяснит, какую, не будь он сыном Рагнара Лодброка.

Уббе забрал газету, пролистнул её.

— Думаешь, нам стоит припугнуть Экберта?

— Это как же? — Удивленно вскинул брови Ивар. — А, главное, зачем?

Уббе плюхнулся в кресло, ткнул пальцем в статью.

— Альфред вернулся в США вместе со своей невестой, Элсвитой. — Он указал на девушку, которую Альфред держал за руку на снимке. — Мы можем попробовать воздействовать через неё. Если Альфред испугается…

— Нет, — Ивар прервал его, даже не дослушав. — Идея — Фенрирово дерьмо.

— Это еще почему?

Уббе явно был уязвлен. Ивар закатил глаза. Почему его братья такие тупые? Впрочем, если они думали, что возвращение Альфреда на родину станет для него новостью, то откуда бы им было знать, что за прошедшую ночь Гуннар уже выяснил про него всё и даже больше, чем всё?

Вытащив планшет, Ивар открыл электронную почту и нашел файлы с фотографиями, которые отправила ему Лагерта, протянул Уббе. На этих снимках Альфред и его девушка шли через VIP-зал аэропорта, а чуть поодаль от них следовала темноволосая молодая женщина в черных очках. Уббе чуть нахмурился, движением пальцев приблизил фотографию, разглядывая её лицо.

— Это, что, Астрид? — удивился он.

— Где? — Хвитсерк аж картофель фри на себя уронил, выругался. Ничуть не смутившись, закинул соломку себе в рот и, поднявшись, подошел к Уббе. Заглянул тому через плечо. — Это точно она, чувак! Да ну нахрен, вы серьезно? Она что, сделала финт хвостом?

Ивар никогда не признался бы, что тоже изрядно удивился информатору Лагерты в стане врагов. Астрид никогда ему не нравилась. Он испытывал уважение к людям преданным, а одна из подруг (и, возможно, бывшая любовница) Лагерты казалась ему способной переметнуться на сторону, где ей будет выгоднее работать.

Он не ошибался в людях. Практически никогда. Но, в конце концов, если Лагерта не в состоянии отличить друга от врага — это её дело.

— И как это делает мою идею паршивой? — Уббе отложил планшет, которым тут же завладел Хвитсерк. — Я не умею читать твои мысли, Ивар.

— А пора бы научиться, — Ивар постучал пальцем по нижней губе. — Я отправил Гуннара выяснить всё об Альфреде. Он поднапрягся и узнал, что отношения Альфреда с Элсвитой — фарс, договоренность между семьями. Так что если с ней что-то случится, или хотя бы один ноготь сломается у неё на пальце, мы приобретем врагов в Дублине, но не заставим мальчишку обосраться.

— Или приобретем союзников, если убедим её семью, что в смерти их девчонки виноват Альфред? — Хвитсерк ткнул в экран планшета пальцем.

— Нам союзники в Дублине не сдались, — фыркнул Ивар. — Элсвита — пешка, никому не нужная, кроме собственных родителей. У Альфреда есть любовница.

— Нехило так для восемнадцати лет, — присвистнул Хит. — Кто бы мог подумать, что этот ботаник?.. Я вообще думал, что он — пидор. И в чем проблема прижать его тёлку тогда? Заставить Альфреда сидеть тихо и молчать в тряпочку, пока мы выходим на оружейный рынок?

Мы выходим. Надо же. Будто он принимает в этом живейшее участие. Будто не сам Ивар лезет из кожи вон, чтобы поддерживать отцовскую империю такой, какой она была, когда Рагнар был жив. Чертовы идиоты.

Ивар крутанул вокруг запястья браслет. Змея поблескивала в электрическом свете, и ему показалось, будто рубиновые глазки её смотрят на него насмешливо. Неужели Хвитсерк настолько тупой, что думает, будто ему не приходила в голову такая идея? Разумеется, приходила. Сразу же после сообщения, что отношения Альфреда и его невесты не стоят и цента. Только вот…

Только вот имени его любовницы не знал никто. Ивар сомневался, что Гуннар не смог бы вытрясти сведения, если бы они были известны хоть кому-то. Но мальчишка хорошо скрывался, и, по словам Гуннара, спалился лишь однажды, в Дублине, выходящим из отеля. Под неплотно завязанным шарфом виднелся свежий засос. Элсвита в это время праздновала свой день рождения в каком-то пафосном ресторане. Альфреда поймали журналисты, и Экберту стоило многих сил замять это дело.

И денег, конечно.

Говорят, Альфред пообещал порвать с любыми связями на стороне. Но, каким бы он ни был умным в свои восемнадцать, существовали еще и гормоны. И чувства к женщине, наличие которых Ивар считал слабостью, но не мог отрицать их влияния на других. Далеко за примером ходить было не надо — Сигурд и до появления Блайи умом не блистал, а потом так вообще отупел.

— А зачем? — повторил свой вопрос Ивар, в упор глядя на Хвитсерка и отмечая, что у того в углу рта засох кетчуп.

Ни Уббе, ни Хвитсерк не знали, что Ивар уже провертел всю ситуацию с разных сторон, размышляя, нужно ли делать встречный ход. Если приложить усилия, то выяснить имя любовницы Альфреда теперь, когда он вернулся в США, будет не трудно: то, что не делает страх, делают деньги. И наоборот. Её можно было бы припугнуть, отправить Альфреду по почте её ухо или сделать еще какую-нибудь банальщину, которую он, возможно, ожидал бы от врагов своего деда.

А можно было не делать ничего. И заняться расширением бизнеса, необходимым для выхода на рынок поставки огнестрельного оружия. Разобраться с бизнесом Эллы и казино Осберта. И посмотреть, как Экберт будет выкручиваться дальше, не понимая, отчего Лодброки не реагируют на его ход.

— И что мы собираемся делать? — Уббе поднялся, подошел к окну, за которым шумел вечно занятой Чикаго. Ивар был уверен, что его раздражает необходимость советоваться с ним по любым вопросам, хотя с большим удовольствием Уббе бы принял решение сам. Он хоть и не умел планировать многоходовки, как сам Ивар, но иногда его предложения бывали весьма здравыми. И, уж конечно, он сам считал их таковыми всегда. Однако — сюрприз, сюрприз! — глава семьи имеет право и по голове за это настучать.

— Ничего. — Ивар побарабанил пальцами по столу, затем потянулся и, взяв небольшой листок, скрутил его в трубочку. Зажмурив правый глаз, посмотрел на Хвитсерка через свой крошечный телескоп. — Мы не будем делать абсолютно ни-че-го.

— Почему это? — Хвитсерк положил на стол планшет. На экране маячило увеличенное в несколько раз лицо Альфреда.

Ивар вздохнул. Почему он должен всё и всем объяснять?

— Потому что Экберт ждет этого. А мы его удивим. К тому же, у нас есть более насущные проблемы. Например, наш бизнес. Кто-нибудь ездил в казино, узнавал, как там дела?

Уббе отвернулся от окна, сунув руки в карманы.

— Отчет о прибыли за месяц и состоянии казино у тебя на столе.

========== Глава шестая ==========

Давно уже Блайе не было так страшно, хотя её жизни ничего не угрожало. Так страшно, что она чувствовала, как желудок переворачивается от одной мысли, что ей придется спуститься в столовую. Семья Лодброков впервые за долгое время собралась на ужин вместе, и Блайя знала — когда им станет известно, что именно Сигурд хочет им сказать, искренне рад будет только Уббе. И, возможно, Торви, если она в них верила.

Хотя, Торви, наверное, верила. Однажды она рассказала Блайе, что была женой одного из врагов клана, пока Бьерн не убил его и не женился на ней сам.

Блайя не знала, как вести себя, и за десять минут до ужина была готова запереться в туалете, чтобы пересидеть этот момент. Может, Сигурд как-то без неё справится? Может, он просто поговорит с Иваром о свадьбе, и на этом официальная часть будет закончена? Может, она просто останется у себя и переждет бурю?