«Неужели это шанс? — маячило в голове у Торви, хотя она боялась верить. — Неужели это… шанс?»
Ей так было страшно поверить, но неужели у неё — снова, опять — был выбор?
— Разве Ингстады не захотят доказательств нашей смерти? — каждое слово давалось Эрлендуру с трудом.
Торви гладила его по волосам, ощупывала его лицо, чтобы убедиться, что он ещё жив, что она не спит и не бредит. В сердце у неё снова расцветала надежда, хотя Торви не знала, может ли верить этому чувству.
— Времени мало, — Уббе указал взглядом на ключ.
Когда Эрлендур освободился от наручников и поднялся на ноги, он едва не упал, и Торви подхватила его. Происходящее казалось ей странным черно-белым калейдоскопом из событий, каждое из которых в любой миг могло оказаться ловушкой.
— Так как ты подтвердишь Лагерте, что убил нас? — прохрипел Эрлендур.
— Я предоставлю ей ваши полусожженые трупы, — ответил Уббе спокойно. — Слава Всеотцу, в этом мире ещё есть люди, которых никто и никогда не хватится.
Если бы её жизнь и жизнь Эрлендура не стояла бы на кону, Торви ужаснулась бы цене их спасения, но теперь она думала только о том, как выбраться, как остаться в живых и избавиться от преследования Ингстадов. Потом она обязательно подумает, что кто-то потерял жизнь, чтобы она обрела свою…
Потом.
Не сейчас. Будет думать об этом сейчас — свихнется.
— Почему ты нам помогаешь? — спросила Торви, когда Уббе подхватил Эрлендура с другой стороны.
— Лодброки держат свои обещания, — повторил он. — А теперь замолчи. Я всё ещё думаю, что Лагерта могла оставить «жучки» в коридоре. И времени действительно мало.
И тогда у Торви в голове молнией мелькнула догадка.
— Ты ведь никогда не бросал Бескостного по-настоящему…
Подумать об этом она ещё успеет. Просто… догадывалась ли Лагерта?
Уббе кинул на Торви острый взгляд.
— Шевелись, — только и ответил он. — А за меня не волнуйся. Я уже не раз доказывал Лагерте свою преданность. Она мне верит.
Вот только Торви знала, что на самом деле Лагерта не верит никому.
Тащить едва живого Эрлендура к запасному выходу было тяжело. Таксист, ожидавший их, покосился на странную пару, но, увидев крупную купюру перед своим носом, только буркнул, что эта сумма не покроет отмывание сидений от крови. Не стоит ли ему вызвать полицию?
Это выглядело, как дешевый шантаж, но Уббе вытащил из кошелька ещё одну.
— Тысяча долларов — и ты забудешь, что вообще приезжал в этот район сегодня, — коротко пояснил он.
Торви продолжала ждать, что «девы» Лагерты выскочат из-за угла и расстреляют всех троих в упор. И это казалось вполне вероятным. Не могли Ингстады так доверять Уббе, просто не могли. Лагерта иногда не доверяет сама себе. Не доверяет своему мужу, и, возможно, не доверяет сыну. Почему она оставила здесь Уббе? Не попросила Раннхильд помочь ему? Вдвоем они бы справились быстрее.
Только если рассчитывала, что Лодброки прибудут раньше и убьют всех троих. Возможно, именно на это она и рассчитывала, предполагая, что Уббе — предатель. И что будет с ним, если всё это — хитро построенная ею ловушка? Либо Ингстады были в невероятной панике, когда Ивар обхитрил Блэка. Быть может, Лагерта не предполагала, что весь план Ивара был выверен настолько, что приведет к ней. Быть может, она просто бросила Уббе грудью на амбразуру, как бросила своих «дев», чтобы спасти себя и Бьерна.
Но Лагерта не была дурой, никогда не была. Быть может, она специально держала Уббе ближе к себе. Ингстад была слишком умна. Возможно, смерть Торви и Эрлендура и не была её целью. Возможно, её целью был Уббе.
К черту. Торви больше не хотела думать о мотивах Лагерты, какими бы они ни были.
Она уткнулась носом в шею Эрлендура.
— Всё будет хорошо, — пробормотала едва слышно. — Ты веришь? Всё будет хорошо…
Эрлендур издал хриплый смешок.
— Поверю, когда будем уверены, что не получим пулю в затылок.
Уббе протянул Торви клочок бумаги с наспех накорябанным адресом.
— Парня зовут Паук. Он промышляет поддельными паспортами, от настоящих не отличишь. Ваши уже у него, на тебя и на Эрлендура. Оплаченные; всего два документа. Паук даст вам машину. Уезжайте на север, в Мэн, а оттуда — в Канаду.
«Канада… — подумала Торви. — Опальные Лодброки бегут в Канаду, будто им там намазано мёдом»
И тут она поняла, что ни одним словом Уббе не упомянул ни Эрика, ни Рефила, ни Гутрума. Будто их судьба и вовсе никого не беспокоила. Куда она уедет без детей? Как оставит здесь сыновей?! Ещё десять минут назад Торви прощалась с ними навсегда, но знала, что сможет наблюдать за ними, если боги позволят. А теперь она лишалась даже этой возможности. Она просто… исчезала из их жизни? Так? Так?
Слова Уббе обрывали всякую возможность забрать мальчиков с собой.
— А дети? — сорвалось у неё. — Эрик? Рефил?
Уббе качнул головой.
— Прости, Торви. Никто не всесилен. Если забрать их из школы, Лагерта и Бьерн точно будут знать, что вы живы. Прости.
Горло у Торви сжалось. Она больше никогда не увидит ни Эрика, ни Рефила, ни Гутрума. Эрлендур даже не сможет обнять сына, пусть даже он пока ещё не знает, что Рефил — его, от него. Возможно, её жизнь не стоила этой жертвы, раз дети всегда будут думать, что она — тварь, бросившая их и сбежавшая… куда угодно сбежавшая.
И Бьерн постепенно превратит их в таких же, как он сам.
Торви заплакала, уткнувшись в плечо Эрлендура, и плакала, пока такси не привезло их к Пауку.
========== Глава пятнадцатая ==========
Комментарий к Глава пятнадцатая
Ну что ж, о планах Альфреда на обе их компании Ивар узнает уже в следующей главе. Как думаете, согласится ли он?:)
Осталась всего одна глава и эпилог. Герои, конечно, не хотят заканчивать историю, но когда автор их вообще спрашивала?
OST: https://www.youtube.com/watch?v=Z2CZn966cUg - Welshly Arms “Legendary”
Aesthetics:
https://pp.userapi.com/c852016/v852016074/3d648/iXrIsYFsXb4.jpg
This is what we came for
And we couldn’t want it anymore
We could never turn back now
Got to leave it all on the floor
Been dreaming of the payoff
Through the struggles and the trade-offs
Write in truth heading on the way up
Tell them the truth but
they think it’s just made up
© Welshly Arms — Legendary
Наблюдая за разговором деда и Лагерты, Альфред убедился, что у них в прошлом была какая-то история, связавшая их вместе. Семью Экберта вообще многое связывало с Лодброками — и с Рагнаром, и с его бывшей женой, и с его сыновьями. Даже сам Альфред сделал эту связь между семьями, балансирующими на грани «союзники-враги» ещё крепче, когда заключил договоренность с Иваром.
Альфред молился, чтобы дед не узнал, кто помог Ивару расстрелять людей Блэков. Понимая, что он не может отправить в Милуоки людей Экберта так, чтобы это осталось незамеченным, он отправился туда сам, прихватив своих личных телохранителей и несколько людей Лодброков. И нельзя сказать, что ему понравилось находиться в центре перестрелки.
Да, ему прикрывали спину. Да, у него был бронежилет и было оружие мощнее, чем пистолеты людей Исайи Блэка. Но у Альфреда не было второй жизни, а он бесконечно ставил под удар первую. Жил в ожидании, когда на его голову рухнет Дамоклов меч последствий всего, что он сделал. Осознание, что он мог в этом блэковском бункере и сдохнуть пришло к нему потом, когда Альфред все же прорвался к Лодброкам и фактически спас Ивару жизнь. А заодно и Хвитсерку, который смотрел на него настороженно и хмуро. Альфред усмехнулся про себя: Элсвита не могла выбрать мужчину, более не похожего на него самого. И, может быть, именно это её и привлекло.
В любом случае, Альфред был сдержанно рад, что вытащил из дерьма любовника своей невесты. С некоторых пор, приглядевшись к Элсвите, он осознал — с появлением в её жизни Хвитсерка Лодброка она стала давать самому Альфреду больше свободы. Ей тоже стало легче. Жаль, что эта видимая свобода была ловушкой — день свадьбы приближался, а решения для них обоих всё ещё не было. Альфред не возражал бы, если бы Хвитсерк попросту похитил Элсвиту в день венчания — может, подкинуть ему эту идею?
