Только в голову ничего не приходило. У неё не было с собой оружия, а что происходило у Блэков, не знал никто. У Торви была только надежда, но она прекрасно знала, какой ложной надежда может быть. И всё же не могла не не надеяться. Что ещё оставалось? Если бы Торви могла, она бы выгрызла зубами свободу себе и Эрлендуру, да только не было у неё шансов. Она уже сделала всё, что от неё зависело.

Тишина, прерываемая только глухим стуком льда о стакан, вспарывала Торви нервы.

Хлопнула дверь, и Лагерта вошла в помещение — как всегда, идеально элегантная, но способная, в случае чего, всадить пулю между глаз любому, кто встанет у неё на пути. Бросила пиджак на кресло:

— Новости?

— Никаких вестей, — отрапортовала Раннхильд. — Мобильные телефоны девочек не отвечают.

Лагерта нахмурилась.

— Плохой знак, — произнесла она. — Известно, кто из братьев отправился к Блэкам?

Раннхильд кивнула.

— Поехал только Хвитсерк, вместе с дочерью Исайи Блэка. Больше никого. Он либо мертв…

— Либо Лодброки в очередной раз вывернулись, — закончила за неё Лагерта.

Торви очень надеялась на второй вариант. Она не совсем понимала, как Ивар сможет оправдать свое нападение на Ингстадов, но это её не касалось. Она просто хотела спастись и вытащить Эрлендура, а потом забрать сыновей и уехать как можно дальше от Чикаго. Хоть в Новую Зеландию или в Китай, куда угодно, лишь бы длинные руки Лагерты не достали их.

Такой глупый, такой наивный, но полный надежды план…

Время тянулось медленно. Астрид придерживала смартфон ближе к себе, будто ждала важного сообщения или звонка, и чем дольше молчал её телефон, тем бледнее она становилась. Торви чувствовала, как звенит в воздухе напряжение, а нервы у всех были натянуты до предела. Все понимали, что битва — не война — подходит к своей кульминации, и кто бы ещё знал, чем закончится это сражение? Кто уползет зализывать раны, а кто наденет корону из чужих костей?

Бьерн приехал позже, и новости он принёс очень плохие.

— Исайя Блэк убит, — сообщил он. Торви впервые видела, чтобы у Железнобокого подрагивали руки, пока он прикуривает. — И его люди, насколько я знаю, убиты почти все, мама. Кого-то из них люди Ивара захватили, а это значит, что Бескостный может узнать о нашей причастности!

«Он уже знает, — подумала Торви, изо всех сил пытаясь скрыть эмоции. Она годами училась сохранять лицо, чтобы не выдать в этой семье своих истинных чувств, и даже сейчас смогла не выказать радости, что планы Ингстадов провалились. Хотя она знала также, что этот провал мог означать и её собственный крах. — Он уже знает, и он придёт за вами»

Она могла чувствовать, как Астрид, сидевшая рядом, ощутимо расслабилась. Не до конца, но всё же, хотя её мобильный по-прежнему молчал.

— Обвёл нас вокруг пальца, — Лагерта оставалась королевой, даже понимая, что калека и его армия собираются сбросить её с импровизированного трона. — Я знала, что с этой историей с женитьбой что-то не так.

Взгляд Бьерна метнулся к Торви, и ей пришлось собрать всё её самообладание, чтобы сохранить видимое спокойствие, хотя по её нервам будто тёркой прошлись.

— Это ты сообщила, что Ивар собирается жениться на Иде, и так занят этим, что не подозревает о плане Блэков, — голос Бьерна был подозрительно спокоен, и это не предвещало ничего хорошего. — Если бы он действительно собирался жениться, он бы сообщил об этом всей семье.

— Я ручаюсь лишь за то, что слышала, — Торви приложило много усилий, чтобы ответить ему достойно и не сорваться. — Неужели ты думаешь, что Ивар или Ида, зная, кто я, стали бы отвечать на прямые вопросы?

— То есть, ты хочешь сказать, что ещё и рисковала ради моей матери, так? — Бьерн закипел, и это видно по его вспыхнувшим гневом глазам. На щеках начали ходить желваки. — А вовсе не ради…

— Бьерн, — холодно прервала его Лагерта. — Успокойся. Нам всем нужно успокоиться и попытаться понять, как действовать дальше.

— Я бы тоже хотел знать, как, — Бьерн яростно выпустил в воздух сизый дым, на мгновение скрывший злые складки у него рта. Сигареты, которые он так любил, воняли просто ужасно, и этот запах теперь забился Торви в ноздри. Ей очень хотелось чихнуть. — Ивар никогда не доверял мне до конца, иначе я бы знал о его планах! И он вызвал в США Сигурда. Без моего ведома! Он знал, что я не лоялен к нему!

Торви подумала, что она может слышать грохот, с которым рухнула уверенность её мужа в том, что Ивар держит его за равного… равного хотя бы Хвитсерку. Ибо теперь становилось понятно, что Ивар Бескостный четко разделял уровни доверия, на которых держал собственных братьев, и уровень Бьерна Железнобокого оказался намного ниже, чем тот полагал.

И теперь Железнобокий был почти в панике. И в ярости, только усиливавшейся его страхом.

Прежде тихо сидевший в кресле Уббе поднялся, подошел к Бьерну и положил ему руку на плечо.

— Если кто-то из «дев», что были у Блэков, остался в живых и расколется под пытками Ивара, вам лучше убираться отсюда. И тебе, и Лагерте. Мы оба знаем Ивара всю жизнь, и мы оба знаем, что он постарается смести всех своих врагов, если у него возникнет эта возможность. Лагерту он всегда ненавидел, но нужно убедить его, что ты всегда был на его стороне. Где, он думает, ты сейчас?

— В Лос-Анджелесе, проверяю, как идут дела в одном из наших казино, — Бьерн всё ещё был похож на разъяренного медведя, в чью берлогу вломились посреди зимней спячки.

— Пусть он продолжает так думать, — кивнул Уббе. — Ты должен быть осторожен. Лагерта, тебе нужно уехать из города как можно скорее. Желательно, прямо сейчас. Я разберусь с происходящим. По крайней мере, пусть Ивар лучше думает, что я и те «девы щита», что попались у Блэков, провернули это без вашего участия и ведома. У меня, по крайней мере, есть мотивы увидеть и Ивара, и Хвитсерка мертвыми.

Лагерта, чуть прищурившись, изучала Уббе. Торви могла поклясться, что Лагерта ему не доверяет — ей наверняка чудится странным, что старший единоутробный брат Бескостного переметнулся на её сторону так быстро. С другой стороны, будучи вхожей в семью Лодброков даже после развода с Рагнаром, Лагерта видела, насколько недооценивают Уббе и Аслауг, и сам Рагнар, а после — Ивар. И знала, что обожаемая жена Уббе изменяла ему с Хвитсерком. А вода, как всем известно, камень точит.

Ещё Торви понимала, что сейчас у Лагерты толком не было выбора: уходить и оставить всё Уббе, чтобы хоть как-то сохранить вхожесть в семью Лодброков и постараться убедить Ивара в своей непричастности, или остаться и подтвердить уверенность Ивара в её виновности. О, разумеется, его веру в это нельзя было поколебать, но и давать лишних доказательств не стоило бы. Как и подставлять Бьерна.

Торви прикрыла глаза. Вряд ли Уббе пощадит Эрлендура или её саму. Или их обоих. Ледяной ужас перед смертью омывал изнутри. Она верила в богов и в Вальхаллу, но также знала, что не попадёт в неё. Эрлендур, быть может, и окажется в чертогах Одина — что есть всё его существование последние дни, как не борьба? — однако ей там места не будет. Они были разлучены в жизни, такими останутся и после смерти, и их обоих разлучат с Эриком и Рефилом, которые, возможно, под влиянием Бьерна и вовсе свою мать возненавидят. К её горлу подкатил горький комок, и она стиснула зубы, чтобы сдержать подступающие всхлипы.

Не сдержала обещания. Она не сдержала ни одного обещания — ни сыновьям, ни Эрлендуру, зато Ивар Бескостный нарушил своё слово, и он не поможет ей, а оставит здесь умирать.

— Нет, — прошептала Торви. — Нет, пожалуйста…

Кого бы ещё волновала её жизнь, в самом деле!

— Нужна помощь? — Астрид одним махом допила второй стакан виски. — Уббе?

Он покачал головой.

— Нет, ты тоже уходи. Я постараюсь закончить здесь всё до прибытия Ивара или его людей. Бескостный и так наверняка в курсе, что ты шпионишь для Лагерты в компании Экберта, не стоит подставлять тебя ещё сильнее.

Астрид кивнула.