Однако дорога к Победе оказалась извилистой, долгой, трудной и кровавой. История катастрофы, постигшей СССР и его вооруженные силы летом 1941 г., до сих пор хранит множество безответных вопросов о ее причинах и виновниках. Так почему советский народ, ничего не жалевший для подготовки к войне, вдруг оказался перед реальной угрозой порабощения? Почему многочисленная РККА, имевшая тогда больше танков, чем все армии мира, вместе взятые, вчистую проиграла приграничное сражение, а затем потерпела еще целый ряд сокрушительных поражений? Почему она, вопреки бодрым обещаниям государственного агитпропа, неудержимо откатывалась далеко назад, оставляя на произвол судьбы десятки миллионов своих граждан? Было ли это следствием субъективных ошибок, допущенных руководством страны? Если да, то в чем они заключались, каковы их причины, и, наконец, кто конкретно в них виновен? Или все таки такой печальный исход был предопределен какими то объективными обстоятельствами? Но как же тогда СССР, несмотря на многочисленные неудачи в первой половине войны, сумел не только оправиться от их последствий, но и в конечном итоге добиться Победы?

В среде профессиональных историков, да и простых любителей военного прошлого до сих пор не прекращаются горячие споры о причинах первоначальных неудач Красной армии. Чаще всего в числе главных из них называют внезапность нападения противника и несвоевременное приведение вооруженных сил СССР в боевую готовность, что сразу же поставило остававшиеся на положении мирного времени советские войска в тяжелейшие условия. Но встречаются утверждения, что эта самая «внезапность нападения» никакими документами, кроме «воспоминаний и размышлений» тех, кто позорно проиграл начало войны, не подтверждается. Мол, какая может быть внезапность, если все знали о скором начале войны и готовились к ней?

Красная армия того времени в численности личного состава мало уступала вермахту, а по количеству артиллерии, танков и самолетов намного превосходила его. Однако немцам за счет скрытного выдвижения и развертывания войск первого эшелона в боевые порядки к 22 июня удалось в полной мере использовать неготовность пограничных военных округов к отражению широкомасштабной агрессии. Вряд ли кто то будет отрицать, что для них германское нападение действительно оказалось неожиданным.

Вместе с тем дело было не только и не столько во внезапности. Ведь потом, в ходе первой половины войны, немцам уже не удавалось (а если и удавалось, то редко и лишь на отдельных участках) заставать красноармейцев спящими, а аэродромы забитыми незамаскированными самолетами. А они и тогда не раз ставили советские войска на грань катастрофы. Так что неудачный для СССР исход приграничных и более поздних сражений обусловливался, прежде всего, различием в подготовке противников к современной войне, иными словами – разным уровнем их умения воевать.

Но для полного объяснения случившегося одной этой причины далеко не достаточно. Результаты приграничного сражения можно понять, только рассмотрев обстановку, сложившуюся вокруг Советского Союза в предвоенные годы. Ведь события, предшествовавшие Великой Отечественной войне, не могли не сказаться на ее завязке. Именно в результате их развития возникли начальные условия для первого столкновения вермахта с Красной армией, во многом предопределившие его исход. В этой связи очень важно выяснить, кто, когда и почему принял то или иное решение по строительству вооруженных сил страны, и разобраться, насколько эффективными они оказались. А затем осмыслить, что за эти годы осуществилось, и чего не успели. Внутреннюю логику тех событий невозможно уяснить, не рассмотрев истории развития вооруженных сил Германии и СССР и изменений их структуры. По той же причине необходимо изучить особенности оперативного планирования и боевой подготовки обеих сторон. И в довершение ко всему, только оценив реальную мобилизационную и боевую готовность РККА к войне и сравнив ее по этим показателям с вермахтом, можно сделать обоснованные выводы о действительных причинах поражений советских войск.

Официальная советская история тех трагических дней, полная недомолвок, мифов и откровенной лжи, никогда не устраивала людей, возложивших на алтарь Победы неисчислимые жертвы. Легенду о подавляющем количественном превосходстве немцев в танках и самолетах Сталин придумал для самооправдания. Она давно уже опровергнута многочисленными архивными документами и свидетельствами очевидцев былых сражений. Пора, наконец, понять, почему победный марш на Берлин начался от стен Москвы и пролег через Сталинград и Кавказ. Этому и посвящена данная книга.

Сразу же после Первой мировой войны страны победители постарались сделать все возможное, чтобы некогда грозная, но в конце концов поверженная в результате их объединенных усилий германская армия больше никогда не сумела бы возродиться в качестве инструмента агрессии. Для этого в условиях Версальского мирного договора они предусмотрели целый комплекс мероприятий. Так, с 31 марта 1920 г. размер сухопутных сил Германии, получивших новое название – рейхсвер, ограничивался десятью дивизиями (семью пехотными и тремя кавалерийскими) и двумя штабами армейских корпусов, а их общая численность – 100 тыс. человек. Организационная структура каждого типа дивизий и штаты всех частей и подразделений были детально расписаны, а в приложениях к договору перечислялось максимальное количество разрешенного немцам вооружения: 84 тыс. винтовок, 18 тыс. карабинов (для кавалеристов), 792 станковых и 1134 ручных пулемета, 63 средних и 189 легких траншейных минометов, 204 77 мм пушки и 84 105 мм гаубицы[52].

Таким образом, один пулемет приходился на полсотни военнослужащих, а одно полевое орудие – на 350. Совсем не густо для регулярной армии, ведь еще со времен Наполеона считалось, что на каждую тысячу солдат положено иметь 4–6 орудий. Рейхсвер не дотягивал даже до этой старинной нормы, не говоря уже о том, что все позволенные немцам пушки и гаубицы относились к легким, а иметь противотанковую, зенитную и тяжелую артиллерию им запретили. Даже количество боеприпасов не могло превышать установленные союзниками скудные пределы. В числе других мер принуждения Германию лишили наиболее эффективных и современных средств вооруженной борьбы: боевой авиации, танков, химического оружия и подводных лодок. Ее немилосердно ограниченная и по численности, и по оснащению армия была неспособна вести сколько нибудь масштабную войну с серьезным противником. В лучшем случае она могла поддерживать порядок внутри страны и обеспечивать пограничную охрану. Собственно, именно к этому и стремились победители.

Составители Версальского договора позаботились и о том, чтобы на базе рейхсвера было невозможно быстро развернуть многомиллионную армию. С этой целью в Германии отменялась всеобщая воинская повинность, а ее вооруженные силы становились чисто профессиональными. Для солдат устанавливался минимальный 12 летний срок службы, а для офицеров – 25 летний. Запрещалась служба граждан Германии в армиях других стран, за исключением французского Иностранного легиона, и даже отправка военных делегаций за границу. Таким образом, у немцев отняли возможность готовить сколько нибудь значительные людские резервы для будущей мобилизации. Не менее болезненными мерами для потенциальных реваншистов было установление предельного числа германских офицеров – всего навсего 4 тыс. человек – и запрет на воссоздание распущенного Генерального штаба и его Военной академии. Эти ограничения оставляли страну без многочисленных профессиональных командирских кадров, способных в случае необходимости быстро обучить, организовать и возглавить массы новобранцев.

Внешнеполитические позиции Германии после проигранной Первой мировой войны тоже резко ухудшились. Она потеряла своего прежнего военного союзника после того, как Австро Венгерская империя распалась на несколько независимых государств. При этом Австрия превратилась в небольшую и сравнительно слабую страну, а основная военная промышленность былой великой державы оказалась в Чехословакии, население которой из за старых обид относилось к немцам далеко не лучшим образом. К Чехословакии отошла и Судетская область, населенная преимущественно немцами, что сразу же создало почву для раздоров между ней и Германией. А на востоке Европы возникло новое независимое государство – Польша. Ей достались некоторые бывшие германские территории, и потому она изначально стала недругом для Германии и естественным союзником Великобритании и Франции. Таким образом, немцы оказались во враждебном окружении и в случае вступления в общеевропейскую войну были бы вынуждены с самого начала вести ее на два фронта. Бисмарк в свое время предостерегал их от такого невыгодного расклада, а печальный исход Первой мировой войны убедительнейшим образом подтвердил его правоту.