К 1 сентября 1939 г. – дате германского нападения на Польшу – еще недавно небольшой по величине рейхсвер окончательно превратился в массовую армию – вермахт. Только его сухопутные силы насчитывали 3706 тыс. человек. Кроме того, 667 тыс. служили в ВВС, 122 тыс. – в ВМС, а еще 23 тыс. – в войсках СС[110]. Однако в этой столь стремительно разбухшей армии имелось только 1310 тыс. кадровых военнослужащих. Еще 647 тыс. недавно демобилизовались и относились к хорошо обученным резервистам, а 808 тыс. считались необученными. Остальные были ветеранами Первой мировой войны, которым требовалось срочно освоить современную технику и тактику[111].

Нетрудно увидеть, что для такого громадного роста армии вермахту не хватало подготовленного личного состава. Это частично компенсировалось практическим опытом мобилизаций в период аннексии Австрии и чехословацкого кризиса. Используя его, немцы разворачивали свою пехоту в четыре волны.

В 1 ю из них входили 35 кадровых пехотных дивизий, почти полностью укомплектованных и обученных еще в мирное время. 78 % их личного состава являлись кадровыми военнослужащими, а еще 12 % недавно отслужили в армии. Остальные 10 % приходилось учить с нуля, и им поручались обязанности, не требовавшие особых знаний и навыков для их выполнения.

2 я волна состояла из 16 пехотных дивизий, недавно сформированных из резервистов. Они уступали дивизиям 1 й волны и в численности (почти на 2,5 тыс. человек), и в вооружении, и в количестве автотранспорта. Кадровых военнослужащих в них было только 6 %, зато недавно отслуживших резервистов – 83 %.

21 дивизия 3 й волны комплектовалась исключительно мобилизованными старших возрастов, кадровые военнослужащие в них не служили, а транспорт еще в большей степени был гужевым. Предназначались они для позиционной обороны и потому имели на вооружение почти на 200 пулеметов больше, чем дивизии 1 й волны. А в 14 учебных дивизиях 4 й волны лишь 9 % личного состава, главным образом офицеры и унтер офицеры, были кадровыми.

Подвижные войска вермахта состояли тогда из пяти танковых, четырех легких и четырех моторизованных дивизий, а также кавалерийской бригады. Все они вместе с тремя горнострелковыми дивизиями нуждались в укомплектовании до штатов военного времени и формировании для них тыловых подразделений[112]. К сентябрю 1939 г. к ним добавились еще две незаконченные формированием танковые дивизии: 10 я и «Кемпф»[113].

В стремительно выросшей армии резко обострилась проблема нехватки командных кадров. Для ее решения 1500 унтер офицеров рейхсвера получили офицерские звания, а на действительную службу вернулись 1800 отставников и офицеров запаса, включая ветеранов Первой мировой войны. Еще 2500 офицеров перевели в армию из полиции. В 1937 г. четырехлетняя программа подготовки армейских офицеров сократилась вдвое, а количество кандидатов на их посты резко увеличилось. Если до 1933 г. их было 180–200 человек в год, то в 1938 г. это число выросло до 2 тыс.[114]

Но все эти меры не смогли восполнить дефицит офицеров. Именно поэтому взводами в вермахте, как и прежде в рейхсвере, зачастую командовали фельдфебели, а численность штабов частей и соединений была существенно меньшей, чем в других армиях мира. Так, если в штабе германского корпуса служили 27 офицеров, то в американском их было 69[115]. Тем не менее высокий профессиональный уровень германских командиров всех уровней позволял им успешно справляться со своими обширными обязанностями.

Создание люфтваффе вызвало перевод туда 500 армейских офицеров, которых и без того остро недоставало[116]. После аншлюса Австрии, казалось бы, появилась возможность несколько улучшить кризисную ситуацию с командными кадрами за счет ее армии. Однако многие из 2128 австрийских офицеров к тому времени достигли предельного возраста, поэтому только 1600 из них перешли на германскую службу. Учитывая общую численность армии Австрии – 58 тыс. человек – в результате слияния с ней дефицит офицеров в Германии только возрос[117].

Отметим, что их в вермахте всегда было немного, они составляли лишь около 3 % личного состава его сухопутных сил. Так, к началу Второй мировой войны в действующей армии Третьего рейха численностью 2 741 064 человека имелось 81 314 офицеров[118]. Зная, что качество подготовки кадровых военнослужащих существенно превосходило уровень их коллег резервистов, германское командование старалось в первую очередь укомплектовать теми, кто получше, свои ударные соединения. Поэтому кадровые офицеры составляли половину командного состава в танковых, моторизованных и горнострелковых дивизиях. В пехотных дивизиях 1, 4, 11 и 12 й волн формирования их было 35 %, а в остальных дивизиях – лишь 10 %[119].

Вермахт стал прямым наследником рейхсвера и продолжал использовать и развивать его тактику, существенно отличавшуюся от применяемой в ходе Первой мировой войны. Вместо позиционной борьбы с ее многодневным «прогрызанием» вражеской обороны, когда каждый клочок отвоеванного пространства оплачивался большой кровью, германская армия готовилась к высокоманевренным боевым действиям. И не случайно, ведь Германия не обладала достаточными ресурсами, ни людскими, ни материальными, чтобы вести длительную войну на истощение в условиях блокады, а тем более – на два фронта. Опыт Первой мировой войны продемонстрировал это более чем убедительно. Поэтому стратегия и тактика вермахта нацеливались на быстрый разгром его противников поодиночке. Особое внимание уделялось достижению внезапности нападения. В памятной записке германского верховного главнокомандования «Проблемы организации руководства войной» от 19.04.1938 указывалось:

«Формы развязывания войны и открытия военных действий с течением времени меняются.

Государство, его вооруженные силы и население приводятся в состояние возможно более высокой мобилизационной готовности еще до опубликования приказа о мобилизации.

Фактор внезапности как предпосылка для быстрых и крупных первоначальных успехов часто будет вынуждать начинать боевые действия до окончания мобилизации и даже до завершения развертывания сухопутных войск.

Объявление войны уже не во всех случаях будет предшествовать началу военных действий»[120].

Впервые немцы показали всему миру на практике, как это делается, в сентябре 1939 г., напав на Польшу. Именно тогда новую германскую стратегию окрестили коротким, но емким словом – блицкриг, или «молниеносная война» в переводе с немецкого. С тех пор этот термин приобрел широчайшую известность.

Главные принципы стратегии блицкрига ясны и понятны:

1. С самого начала кампании внезапно обрушить на противника свои основные силы.

2. Сразу же захватить и прочно удерживать инициативу.

3. Наносить непрерывные мощные удары, не позволяя противнику прийти в себя и перевести дух.

4. Разгромить и уничтожить армию противника в ходе одной скоротечной кампании, лишив его времени и возможности подготовить новые войска взамен разбитых или получить помощь от своих союзников.

Цель этой стратегии, сформулированная в журнале боевых действий ОКВ 23.07.1941, состояла в «быстром выведении из строя одного противника в войне на два фронта, чтобы можно было с полной силой обрушиться на второго»[121].