Сначала соседки казались Ники такими веселыми. Она наслаждалась духом товарищества, делилась с ними едой и выпивкой, они болтали всю ночь напролет. Эти девушки не были похожи на девчонок, с которыми она училась в школе. Они жили настоящим. Ей нравились их истории о семьях и коллегах и их расслабленное отношение к жизни. Они курили так много, что в квартире вечно стояли клубы дыма. Ники не курила, но это не слишком ее беспокоило.

Беспокоило ее совсем другое. Было обычным делом пойти с утра в ванную и столкнуться там с незнакомым парнем с мокрыми волосами и полотенцем вокруг талии. Или без полотенца.

Но она съехала не из-за этого. Она съехала потому, что пока она спала, кто-то украл из ее сумки триста долларов. Сумка висела на двери возле ее матраса, и она полагала, что с ней ничего не случится.

«Ха!»

При мысли о том, сколько времени ей понадобилось, чтобы накопить эту сумму, Ники замутило. Сколько времени и усилий потрачено впустую.

Примерно в это же время Ники начала встречаться с Эваном. Он предложил ей переехать к нему и его другу. Эван был красив. У него были темные вьющиеся волосы, волевой подбородок и внушительные бицепсы. И она не могла устоять перед его мальчишеской улыбкой. Помимо физической привлекательности он был очень харизматичен. Парень так заманчиво расписывал их совместное будущее. Он рассказывал о путешествиях, о том, какие он будет дарить ей подарки. Бриллианты, машины, одежду. Все, что ее душе будет угодно. Но она не питала ложных надежд. В ее жизни было слишком много пустых обещаний.

Было легко попасть под власть его чар. Эван обладал каким-то странным очарованием. Непринужденно шутя, он разбрасывался комплиментами и так же легко принимал их обратно.

Однажды он попросил ее залезть в багажник его новой машины, чтобы проверить, как работает замок. Она согласилась, но когда он оставил багажник закрытым, ей было не до смеха.

И все же Ники восприняла это спокойно. Она молча ждала, когда он забеспокоится и откроет багажник сам. Потом она притворилась, что у нее припадок. Это сильно его напугало.

Так ему и надо.

Она могла дать ему отпор, и, похоже, ему это в ней нравилось.

У него была хорошая работа, и он не употреблял наркотики. Ему больше нравилось пиво, и это не было, как он считал, для него проблемой. Только вот он начинал злиться, когда выпивал слишком много. А это происходило довольно часто.

Эван начал поднимать на нее руку. Сначала он просто слишком крепко сжимал ее запястье, а потом стал толкать – мягко, но сильно. Несколько недель спустя он впервые ее ударил. Ники сразу же ушла от него и стала снимать комнату у супружеской пары, с которой познакомилась на работе.

Это продолжалось всего две недели. Однажды ночью она проснулась и увидела, как мужчина склонился над ее кроватью, а одна его рука скользит вверх по ее ноге.

Ники приподнялась и возмущенно спросила:

– Что, черт возьми, происходит?

– Ничего, ничего. – Он отступил назад и поднял руки в знак примирения. – Я просто проверял, все ли с тобой в порядке. Ты говорила, что тебе плохо, и мы начали волноваться.

Он поспешно вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Ники не жаловалась на самочувствие, но как только он вышел из комнаты, ей действительно стало плохо. При мысли о том, что могло бы случиться, если бы она не проснулась вовремя, ей стало дурно.

Той ночью Ники не сомкнула глаз. Когда на следующее утро она рассказала о случившемся его жене, та пренебрежительно рассмеялась и сказала:

– Это ничего не значит. Я поговорю с ним. – Она подошла к кухонному ящику и вытащила оттуда коричневый резиновый стопор для двери. – Когда в следующий раз пойдешь спать, подопри им дверь, и все будет хорошо.

Ники оцепенела и вышла из кухни.

Этот мужчина не имел никакого права входить ночью к ней в комнату. А от легкомысленного отношения его жены Ники стало не по себе. Она поднялась к себе в комнату, бросила стопор под кровать и собрала вещи.

Один звонок Эми – и через час за ней приехала Шерон. Ники знала, что если бы не Эми, вариантов у нее бы не было. Надежная Эми. Она не могла представить себе лучшего друга или защитника.

Жить с Шерон было так легко, что Ники почти жалела, что не платит за квартиру и не заключила с ней договор, чтобы ей было на что рассчитывать в долгосрочной перспективе. У нее был самый маленький дом в округе, но в нем было три спальни и две ванные комнаты. Казалось, что для живущей в одиночестве пожилой леди это было чересчур. В молодости, когда Ники еще была идеалисткой, она мечтала, что Шерон удочерит ее и у нее будет надежный постоянный дом. Но она уже вышла из возраста усыновления, а Шерон была слишком стара, чтобы быть ее матерью. К тому же у Шерон уже была дочь.

Итак, прошло уже порядка недели, и у Ники начал складываться определенный распорядок дня. Утром Шерон отвозила Ники на работу, а в конце рабочего дня забирала домой. Когда они возвращались, Шерон доставала ужин из духовки. Она всегда готовила что-нибудь сытное, а на гарнир были овощи или салат. За ужином Ники рассказывала, как прошел день. В магазине кроме Дон и Макса работали еще две старшеклассницы, но они почти не пересекались. После ужина Ники убиралась на кухне – на этом она настояла с первого вечера, – а Шерон уходила в гостиную читать. Обычно в это время Ники извинялась и поднималась наверх. Там она стирала свою рабочую футболку в раковине и вешала ее сушиться над ванной. Дон обещала дать ей футболку на смену, но с тех пор не упоминала об этом. Так что Ники сомневалась, что она ее дождется. Хорошо, что футболка была из полиэстера и быстро сохла.

Покончив с этой рутиной, она отправлялась к себе в комнату. Там она занималась йогой или сидела в телефоне, игнорируя сообщения своего бывшего.

Эван писал ей: «Детка, я скучаю по тебе. Прости меня. Этого больше не повторится. Дай мне еще один шанс».

Она подумывала о том, чтобы его заблокировать, и знала, что когда-нибудь ей придется это сделать. Но сообщения приходили все реже, а ей в глубине души льстило, что он хочет ее вернуть.

Этого никогда не случится, но осознание того, что это полностью зависит от нее, придавало ей сил.

Однажды вечером Ники поймала себя на том, что отвечает на его сообщения вслух. Эван был не очень умен, так что сообщения не отличались разнообразием.

«Ники, прости меня, это больше никогда не повторится».

– Точно.

«Без тебя моя жизнь – ничто».

– Хорошо, так и должно быть, – произнеся эти слова вслух, она почувствовала себя счастливой.

«Дай мне еще один шанс».

– Плавали, знаем. Ты исчерпал свой лимит.

«Детка, я по тебе скучаю».

– Я тебе не детка.

Прочитав последнее сообщение, она выключила телефон и подключила его к зарядному устройству. Ей казалось, что так она выключила Эвана.

– У тебя здесь нет власти, – сказала она, положив телефон на прикроватную тумбочку.

В дверь заскреблись. Ники открыла ее и увидела, что кот смотрит на нее большими зелеными глазами.

– Привет, Серж. Заходи. Что такое? – Она заметила, что у Шерон была привычка разговаривать с котом, и поймала себя на том же. Серж был не особо ласковым, поэтому когда он приходил к ней в комнату, она чувствовала себя польщенной. Ники села на кровать, а он запрыгнул рядом и позволил ей почесать себя под подбородком. Кот заурчал, как хорошо отлаженный двигатель. Когда через несколько минут Ники перестала его гладить, он потянулся, а потом спрыгнул на пол и направился к двери, показывая, что хочет выйти.

– Пока, Серж, – сказала она, закрывая за ним дверь.

Взглянув в окно, она заметила движение на заднем дворе Флемингов. Она быстро схватила бинокль, который принесла в комнату из кладовки, и выключила свет в спальне. Поднеся бинокль к глазам, она отрегулировала фокус.

Во дворе было темно – если не считать падающего из открытой двери света. По двору ходил человек, одетый в темное худи с капюшоном. Он светил себе под ноги фонариком.