— Болезнь? — удивился я.
— Ну ты же должен понимать, что одна только ненависть не объясняет твоих изменившихся кулинарных пристрастий…
— Не напоминай… — попросил я, с перекосившимся от отвращения лицом. — Мне итак теперь всё это не забыть.
— Тут даже не надо быть особым специалистом, чтобы по одному только этому признаку не узнать Сангвинаре Вампирис… Скажи, ты дня два-три назад не сталкивался с вампирами?
— Было дело. Покинувшие Коллегию маги держали их в клетках и ставили на них опыты.
— Ну вот! Там ты и заразился. Около трех суток болезнь протекает в скрытой форме, после чего переходит в явную, что ты и ощутил в полной мере… С целительской точки зрения тут всё более-менее понятно, хотя… — протянула Сульга и задумчиво промолчала, — Есть тут пара странных моментов.
— Каких?
— Очень уж удачно тут сложились обстоятельства. Если бы болезнь обострилась в Коллегии…
— Страшно представить…
— Не, наоборот. Ты же не испытываешь сильных негативных эмоций к членам Коллегии? Ну кроме Анкано, конечно же… Тот еще negodyai!
— Откуда ты…
— А, это из того kino, что ты показывал. Как я понимаю, это какое-то ругательство?
— Ага, хотя слишком мягкое для него…
— Но все равно, в таких относительно спокойных условиях ты бы просто стал более раздражительным, склонным к проявлению гнева. Чуть позже проявилась бы светобоязнь. В общем, еще до того, как ты стал бы реально опасен для окружающих, кто-то бы догадался, что происходит. А тут вышло так, что ты мало того, что оказался один, и под землей, если я правильно понимаю где нахожусь, так еще и наедине с теми, кого ненавидишь. Именно этот гнев и ненависть запустили болезнь и она начала очень быстро прогрессировать. Тебя не было всего пол дня, а ты вел себя так, как-будто уже неделю жил в пещере и питался прохожими… Насилу вылечила.
— Вылечила?
— Да, болезнь не успела зайти слишком далеко и вампиром ты не стал, хотя были все шансы. И какие! Ты вдали от людей, что могли бы тебе помочь, под землей, защищенный от солнца, здесь, в двемерских туннелях, для тебя вполне достаточно пищи… тем более, что ты, как оказалось, настолько неравнодушен к фалмерам… Так что, еще несколько дней, меньше недели если быть точной, и изменения стали бы необратимы. По крайней мере я не знаю способа превратить вампира обратно в человека.
— Разглядывая вампиров в клетках я как раз пришел к выводу, что вампиризм теоретически обратим. Вот только не думаю, что став вампиром я бы размышлял о таких вещах.
— Именно, мышление то меняется. Это как любители Лунного сахара, или того хуже, скуммы. Им если вдруг и приходит в голову мысль, что они губят себя, то коварное, поработившее их пристрастие легко отодвигает такие сомнения в сторону. У тебя были все шансы стать именно таким вот, порабощенным вечным голодом и одержимым кровью чудовищем, что рыская под землей нападает и пожирает свою добычу… и ничего бы ты не смог поделать, даже если бы и захотел, такая жажда сильнее доводов разума. А кому-то найти тебя тут, в подземных туннелях, чтобы помочь, было бы едва ли возможно.
— Да уж… Перспектива…
— Помнишь, кто создал вампиров?
— Даэдрический Принц Молаг Бал.
— А его полный титул?
— «Даэдрический Принц господства и порабощения смертных. Бог Интриг, Король Насилия, Принц Гнева, Отец Чудовищ».
— Не находишь, что все эти наименования удивительно подходят в данном случае?
— Да уж… Каждое слово. Вот ведь…
— Тяжело быть популярным в определенных кругах, да?
— И не говори…
— Вторую странность я увидела, когда лечила тебя. Знаешь, что ты уже слабо похож на человека? Тело, органы, всё на месте, но энергетика… совсем другая, всё работает иначе. Да и такая насыщенность Силой… она пугает. Это как стоять у подножья горы и смотреть на нее снизу вверх, ощущая всю эту массу камня.
— Наш… «друг» в курсе моих… экспериментов, и назвал это «путём к могуществу». Может показаться, что эта сила… излишне велика, но ты вспомни, кто наш Враг. Алдуин не просто дракон, он Первенец Акатоша. Пробравшись в Совнгард он, пожирая души павших, еще более увеличил свою силу. Мастера Голоса в древности, лучшие из них, не смогли его победить. Всё что у них получилось, так это лишь ослабить его и бросить в Потоки времени из которых он и вернулся пять тысяч лет спустя. Сейчас я в тысячи раз сильнее, чем тогда, когда вырвал сердце тому дракону в Камне Шора, но даже сейчас я не уверен, что у меня хватит сил одолеть Алдуина. А неудачная попытка может стоить очень дорого всему миру.
— С этой точки зрения я не смотрела. Выходя на бой лучше иметь слишком крепкий щит, чем недостаточно крепкий.
— Ладно, тут мы разобрались… Скажи, почему я ничего не вижу? Мы что, в темноте?
— Эээ… я на всякий случай не только парализовала тебя, но и отключила зрение.
— Ну… предусмотрительно, но, наверно, излишне. Теперь то ты снимаешь с меня чары?
— Ммм… ну… — замялась она, — Я тебя боюсь…
— Чего?!
— Ты не представляешь как ты выглядел, весь покрытый кровью, стоя среди фрагментов тел! К тому же, ты меня хотел съесть! Открыл портал и затащил сюда! Смотрел на меня как саблезуб на кролика!
— Я не открывал портала. Не до того было, знаешь ли. Да и не уверен, что смог бы. Это дело не такое уж и простое, а голова у меня тогда не очень то и соображала. К тому же, как ты себе представляешь телекинез сквозь портал? Воздействие было с твоей стороны.
— Хм… Это довод. Да и выражение лица в первую секунду у тебя было удивленным. Но тогда кто? И зачем?
— Может кто-то из наших покровителей? Та же Мара, к примеру, отправила тебя ко мне, чтобы спасти.
— Версия хорошая, тем более я ощутила, что подаренный тобой амулет Мары внезапно немного потеплел, но это мог быть и Молаг Бал, который решил избавиться от меня твоими руками. Да и ты после такого точно стал бы настоящим чудовищем.
— Можно придумывать разные версии, но что делать-то будем?
— Не знаю! — произнесла Сульга и всхлипнула. — Я боюсь! Я одна в подземелье среди трупов, рядом с мужем, который хотел выпить из меня кровь!
— Что-то говорить бесполезно?
— Да! Может ты сейчас притворяешься? А сам предвкушаешь…
— Ты же ощущаешь мои эмоции. Есть там какая-то кровожадность?
— Откуда я знаю? Может ты спокойно предвкушаешь, как вцепишься…
— Ох… Ну ладно…
Глаза мне были нужны лишь для «оптического диапазона», а способность видеть потоки жизненной и магической сил проистекала от «духовного зрения» заблокировать которое… может как-то и возможно, но это явно не просто.
Я сразу увидел следы вмешательства Сульги на спинном мозге и зрительных нервах. Просто и вполне эффективно. Интересно, как ей удалось парализовать меня? Скорее всего, в пылу сражения я отключил «энергетические доспехи» как что-то не нужное, или, что скорее всего, отвлекся и перестал их поддерживать.
Избавившись от наложенных пут я еще секунду стимулировал нервные волокна, после чего призвал свою защиту. С чего, в общем то, и стоило начинать, ведь для этого мне небыло нужно ни смотреть, ни шевелиться.
Открыв глаза я увидел всё тот же, тускло освещенный магическими светильниками, громадный зал Мзулфта. Да, стоило обзавестись идеальной памятью хотя бы для того, чтобы запоминать двемерские названия. Осталось заполучить идеальную дикцию, чтобы их произносить без запинки. Приподнявшись на локте я уставился на жену, что тихонько плакала, сидя неподалеку на каменном подиуме.
— Ну ладно, чего ты… — буркнул я. — Первый раз вижу тебя плачущей. И вообще, плакать над телом мужа — дурная примета.
— Ничего ты не ви… — начала было говорить она, но подняв свои заплаканные глаза и увидев, что я освободился от паралича, она вскочила и, протянув в мою сторону руки, попыталась наложить на меня сковывающие чары. Не добившись успеха, она затравленно посмотрела по сторонам. Выхода не наблюдалось. Её ноги подкосились и она рухнула на каменное сиденье. Закрыв лицо ладонями она замерла, и лишь иногда, по опущенным плечами пробегала дрожь.
