Определенный интерес для исследования по данной теме представляют и сборники документов, посвященные взаимодействию Сталина и органов ВЧК-НКВД[96]. Отдельные документы этих сборников напрямую связаны с работой Н.С. Хрущева в Москве в 1930-е гг. Однако представленные в строго хронологическом порядке документы существенно затрудняют задачу исследователя в понимании тех или иных политических процессов 1930-х гг.

Заслуживают внимания сборники документов и материалов с выступлениями Сталина в неформальной обстановке, подготовленные В.А. Невежиным[97]. Записи этих выступлений, а также воспоминания участников мероприятий, дают представление о взглядах Сталина по тем или иным вопросам внутренней и внешней политики.

Важные сведения о Московской области, ее политическом руководстве, в контексте происходивших в СССР на протяжении 1930-х гг. событий, можно почерпнуть из сборников документов, а также отдельных документальных публикаций, посвященных различным аспектам внутриполитической[98], хозяйственной [99], военно-организационной[100] и социальной[101] жизни страны.

Впервые Хрущев попал в Москву, по собственным утверждениям, в апреле 1925 г., в составе делегации от УССР на XIV партийной конференции[102]. Столица произвела на него впечатление. В 1929 г. он вернулся уже с намерением поступить в престижное высшее учебное заведение – Промышленную академию им. Сталина. С этого момента вплоть до начала 1938 г. он работал на различных партийных должностях в Московском комитете партии, возглавив сначала городскую, а потом и областную парторганизации. За это время окончательно сформировались его основные достоинства и недостатки как политического руководителя. Благодаря столичному статусу Москвы, деятельность Никиты Сергеевича постоянно находилась в поле зрения высшего партийного руководства. В Московском комитете партии его действия направлял Л.М. Каганович. А на заседаниях Политбюро работу Хрущева мог оценить лично И.В. Сталин. Оба деятеля сыграли в жизни Хрущева важную роль. Именно они увидели, оценили, развили и долгое время использовали деловые способности Никиты Сергеевича. Можно сказать, что благодаря этим двум политическим фигурам к концу 1930-х гг. Хрущев вошел в состав высшего руководства Советского Союза.

«На протяжении всей своей работы тов. Хрущев показал высокую принципиальность, беззаветную преданность партии Ленина – Сталина, умение упорно и до конца проводить начатое дело. Большевистская прямота, чуткость, исключительная скромность – характерные черты этого сталинца. Товарищ Хрущев, прошедший школу борьбы и партийной работы, начиная с самой низовой, является выдающимся представителем послеоктябрьского поколения партийных работников, воспитанных Сталиным»[103]. Такими словами газета «Правда» представляла всему Советскому Союзу нового главу московской партийной организации, пришедшего в 1935 г. на смену Лазарю Моисеевичу Кагановичу.

Хрущев признавал, что начал работу в Москве без соответствующих знаний и опыта[104]. Это подтверждают воспоминания тех, кто в 1930-е гг. сталкивался с ним по работе. Одним из них был Василий Прохорович Пронин. В течение нескольких лет он проработал на руководящих партийных должностях в Москве, а после перевода Хрущева на другую работу занимал должности секретаря Московского городского комитета, председателя Московского городского совета (Моссовета). Василий Прохорович вспоминал: «Многие руководители районов относились к Хрущеву отрицательно. И вот почему. Хрущев малограмотный человек был, в этом его беда»[105]. Бывший первый секретарь Московского комитета партии Л.М. Каганович считал своего выдвиженца хорошим руководителем областного, краевого и республиканского масштаба[106]. Интересно, что Эрнест Яромирович Кольман, работавший в 1930-х гг. под руководством Кагановича и Хрущева в отделе науки при городском комитете партии, так оценивал их: «Оба восполняли (не всегда удачно) пробелы в своем образовании и общекультурном развитии интуицией, импровизацией, смекалкой, большим природным дарованием»[107]. В.М. Молотов полагал, что Хрущев малокультурный человек, не обладавший достаточным кругозором мышления для деятеля государственного масштаба[108].

Интересно, что люди молодого поколения, которые трудились рядом с Никитой Сергеевичем в 1950-е – 1960-е гг., также видели основной недостаток в отсутствии образования. Олег Александрович Трояновский, многие годы работавший на дипломатической службе и бывший одно время помощником Н.С. Хрущева по внешнеполитическим вопросам, отмечал: «Но, пожалуй, самым слабым местом был недостаток его образования, что особенно сказывалось при решении экономических вопросов. По-моему, он понимал это и стремился заполнить указанный пробел, много читал. Но то, что упущено в юности, трудно восполнить в зрелые годы, особенно когда ты бываешь занят с утра до ночи»[109]. Схоже оценивал Хрущева и первый секретарь Московского городского комитета КПСС в 1962–1967 гг. Николай Григорьевич Егорычев: «Никите Сергеевичу природа дала очень много. Однако беда его заключалась в том, что он не получил хорошего систематизированного образования. Именно поэтому некоторые сложные явления он понимал упрощенно. Но что характерно: как человек толковый, он быстро схватывал суть вопроса. К тому же ему помогал в работе его огромный житейский опыт» [110].

Каганович впоследствии объяснил причины выдвижения Хрущева: «Я его выдвигал. Он был способный человек. Видите ли, мне Сталин говорил: “У тебя слабость к рабочему классу”. У меня была слабость на выдвижение рабочих, потому что тогда мало было способных. Он способный рабочий, безусловно»[111]. Молотов спустя годы говорил о Хрущеве: «Сталин увидел в нем кое-какие качества и хотел использовать. И использовал»[112]. Какие же способности, какие качества проявил Никита Сергеевич в Москве, что помогло ему выдвинуться в 1930-е гг. сначала на областной, а потом на республиканский уровень?

Надо признать, способности у Никиты Сергеевича заметили еще в годы Гражданской войны. В 1920 г. с 1 июня по 15 июля Никита Сергеевич прошел обучение в партийной школе при политотделе 9-й армии. Именно здесь получил он свое первое политическое образование. И надо признать, на фоне большинства, курсант Никита Хрущев оказался очень способным. Из 96 выпускников его фамилия значилась среди 14 отличников. Для сравнения: 29 сокурсников Никиты Сергеевича окончили школу с отметкой «хорошо», а знания 53-х человек были оценены как удовлетворительные и неудовлетворительные[113]. Экзаменационная комиссия, аттестуя курсанта Никиту Хрущева, в графе «Какую может выполнять работу» посчитала возможным записать: «ответственную»[114]. Неудивительно, что Хрущев оказался в числе немногих, оставленных на работе в политотделе армии[115].