— Я правда могу, — безнадежно сказал Бен, чувствуя, что ему мучительно стыдно.

— Не нужно, — твердо сказал отец. — Лучше карманы заштопай и перестань ловить мух ртом.

Постепенно все пришло в норму. Странная эпидемия влюбленностей закончилась. Хакс окончательно разочаровался в женщинах, как в представителях своего вида, Финн вернулся к Роуз, помирившись с ней. По начал встречаться со старшей сестрой Роуз, которая уже училась в колледже. Кайдел отправилась в летний языковой лагерь вместе с Джесс Павой, и Бену это казалось очень подозрительным, но Кай уверяла, что они подруги и ничего больше. Что там было с Кином Бен не знал, да и ему было плевать. Начались каникулы, и Бен, даже несмотря на то, что нашел работу, стал проводить с Рей больше времени. Это получилось само собой: когда твои друзья заняты собой или своими подружками (в случае Хакса Бен понятия не имел, чем тот занимается, он молчал, как рыба и не информировал никого о своих летних увлечениях), когда половина компании разъехалась на лето или зарабатывает себе карманные деньги или на колледж, то дружеские встречи сами собой становятся реже. Мать называла это первым шагом во взрослую жизнь: когда друзей ты видишь либо на выходных, либо по праздникам. Офигеть, как весело, именно о таком Бен и мечтал.

Но с Рей получалось встречаться чаще — он работал рядом, а еще взял за правило проверять, все ли с ней в порядке. Не просто так: иногда Рей красовалась с синяками на руках, а иногда и на лице. На все вопросы Бена и предложения разобраться с этим (ничего такого, просто Бен знал, каким угрожающим мог выглядеть. А еще его мать знала нескольких отличных юристов, разбирающихся в правах несовершеннолетних, и это был его козырь), отвечала одно и то же:

— Если бы мне нужна была помощь, я бы ее попросила. Но я же не прошу? Значит все нормально.

Этим вечером они вновь предприняли вылазку к Такоданским озерам. Было тепло, на берегах, как грибы, выросли палаточные городки, кемпинги были забиты туристами под завязку. Все удобные места для машины были давным-давно заняты, и Рей предложила поискать что-нибудь новое. Да, как поискать: они просто поехали обратно другой дорогой, внимательно оглядываясь. И вот среди полей мелькнул блеск воды. Дорога здесь проходила вдоль ирригационного канала, выложенного бетонными плитами. Должно быть, глубина была небольшой. В канале тихо плескала редкая рыба, квакали лягушки. Комариная флотилия звенела в воздухе, и перед выходом пришлось с ног до головы облиться репеллентом.

Но и сидеть на покатых бетонных берегах, теплых, нагретых за день, было очень приятно. Может, это и не озеро с его красотами, но тут тоже было неплохо: тихо, свежо, и луна отражалась в воде светлой рябью.

— Чем ты займешься после… — Бен чуть не сказал «после школы», но вовремя одумался. — …совершеннолетия?

— Съеду от Ункара и найду работу получше, — фыркнула Рей. — Хотя по мне хоть в «Волмарте» коробки на полках расставлять, все лучше.

— А школа?

— Что «школа»? Меня оставят на второй год, если я там появлюсь, — ответила Рей. — Нет, спасибо. В мире пока еще хватает работы, для которой не нужно образование.

Бен был не согласен. Он лег, вытянулся на теплом бетоне, глядя в небо.

— Скоро всякой ерундой будут заниматься роботы, — заметил он.

— Я буду чинить их, — ответила Рей. — Я легко учусь. Если это не связано с правописанием.

Бен не ответил.

— Кстати, — заметила Рей, — я так и не спросила. Ты ведь загадал что-то у Маз?

— Ага, — Бену было лень объяснять. Он смотрел на звезды, наслаждаясь бездельем, теплом, запахами травы и пыли, и приятной компанией.

— А что?

— Да так… — Бен указал наверх. — Видишь? Кассиопея.

— Как буква W? Вижу. А рядом принцесса.

— Да, Андромеда. Отец говорил, что это созвездие моей мамы.

— Здорово, — Рей вздохнула. — Мне бы тоже хотелось, чтобы у меня было свое созвездие. Или хотя бы одна единственная звезда. Я ведь немного прошу, так? Маленькую звездочку, можно даже самую незаметную — я просто хочу знать, что она моя и что она там.

Бен хмыкнул.

— Подарить тебе звезду?

— Ты не сможешь, — ответила Рей. — И после того, как я это сказала, это уже не будет сюрпризом. Поэтому забудь.

— Да ладно, — Бен приподнялся на локтях. — Тут же миллиарды звезд, которых мы не видим. Ты можешь выбрать любое место на небе, любое, и там будет она. Звезда, которую мы не видим, но которая есть.

— Прямо как я, — Рей хмыкнула. — Ладно!

Она задрала голову и вытянула руку с указательным пальцем, задумчиво им водя.

— Здесь! — она ткнула в пустой участок звездного неба. — Где-то там моя звезда. Которую никто не увидит.

— Вообще, ее могут увидеть все, — заметил Бен.

— В телескоп?

— Нет. Когда она взорвется и превратится в сверхновую, она вспыхнет и ее станет видно на какое-то время. На день. Или месяц. Или годы. А потом потухнет.

— Или она может стать черной дырой, — возразила Рей.

— Но перед этим всегда бывает взрыв. Мы ее увидим. Когда-нибудь.

Рей улеглась рядом с Беном и осторожно взяла его за руку.

— Это не романтический жест, — предупредила она. — Это… жест. Знаешь, мне особо не с кем говорить о звездах, так что…

— Знаю, — ответил Бен, и сжал ее руку. — Это просто жест.

Он был полностью согласен. Если бы кто-то спросил его сейчас, влюблен ли он, он бы точно ответил: нет. Но при этом Рей занимала в его сердце столько места, что ему самому стало немного страшно, когда он об этом задумался. Потому что… потому что это была она. Принадлежащая к другому миру, но в то же время близкая. Чтобы доказывать это, не было нужды сбегать из дома или созваниваться в середине ночи — хотя такое было пару раз, но Бен предпочитал не вспоминать эти случаи. Слишком уж… странные они были. Когда его интуиция выгоняла его прочь, проверить, все ли в порядке, и он оказывался с домом Рей ровно тогда, когда нужно, чтобы помочь ей сбежать от пьяного Платта. Или когда он потерял ключи от машины, находясь в соседнем городе, а Рей оказалась там же и с мастерством взломщика открыла его машину, где лежали запасные ключи.

Чем бы это ни было, Бену нравилось, что оно есть. Ему нравилось проводить время с Рей. А ей нравилось с ним.

— Признайся, — заметил Бен, глядя в небо, — ты тусуешься со мной только потому, что я тебя кормлю.

— А то! — хмыкнула Рей. — Ума не приложу, что я буду делать, когда у тебя появится девушка. Придется помирать с голоду.

«У меня же есть девушка», — хотел сказать Бен, но промолчал. Летний лагерь. Джесс Пава. Он готов был съесть свои права, если осенью слухи не донесут до него новости об их с Кайдел летнем романе.

***

Взрыв произошел рано утром. Бена разбудила трель телефона, и он не глядя прижал трубку к уху.

— Бен ты слышал об этом?!

Это была Кайдел.

— О чем?

— Та девчонка из Джанкертауна, в которую все влюблялись!

— А что с ней? — спросил Бен сонно.

— Ну ты даешь! Новости включи!

— Кай, я работал допоздна, и я сплю! Давай поговорим потом! — раздраженно заметил Бен.

— Бен, — Кайдел вздохнула. — Почитай новости. Она богата! Как Рокфеллер!

— То есть? — не понял Бен.

— Она оказалась единственной наследницей какого-то богатого хрыча! Искали его сына, а нашли ее. Хрыч помер, если тест подтвердится — то все его деньги будут ее! Во всех новостях это обсуждают.

Бен сел в кровати. Вместо радости его посетило дурное предчувствие.

— Какого хрыча? — спросил он.

— Не помню, — ответила Кайдел. — Кстати, как работа?

— Утомляет, — коротко ответил Бен. — Кай, давай позже созвонимся. Когда ты возвращаешься?

— Через неделю, я же говорила, — ответила Кайдел. — Точнее через пять дней. Встретишь меня?

— Встречу, — ответил Бен. — Давай, до вечера.

Бросив телефон на прикроватную тумбочку, он потер лицо и уставился перед собой. Ну и дела. Рей — наследница богача?

Смотреть новости он не стал, пошел в душ, а умывшись спустился вниз, собираясь позавтракать и поехать к дому Рей. Внизу было тихо: мать куда-то уехала спозаранку, несмотря на выходной, а отец сидел, разложив альбомы и коробки с коллекцией. Проходя мимо, Бен поздоровался и бросил взгляд вскользь на монеты, лежащие перед отцом. И оторопел — «Тысячелетний сокол» лежал на подложке, поблескивая в свете утреннего солнца.