А теперь Хакс со слегка отрешенным видом рисовал на уроке портреты — рисовать он умел — и ни слова про место женщины. Так Бен потом и решил искать девицу — по портретам, стащив один из сумки Хакса.

Бен не сразу пришел к этому решению. Но пришел, когда в один прекрасный день увидел в коридоре драку: Дэмерон с упоением колотил Хакса, а рядом заливалась слезами Роуз Тико. Кто на ком стоял стало ясно далеко не сразу, но Бен наконец выяснил: Роуз рыдала, потому что Финн решил с ней порвать, тоже влюбившись в эту таинственную девицу. По раскритиковал это решение, а, пока они беседовали, мимо проходивший Хакс решил сыграть в д’Артаньяна и заявил что-то в духе, что девица из Джанкертауна будет с ним, а они пусть едут лесом. Когда тон разговора ощутимо повысился, Роуз, как раз проходившая мимо, узнала, что Финн собирается с ней расстаться — немного раньше и совсем не так, как он это планировал объяснить.

Девица из Джакку, как злая ведьма, вносила раздор в до этого довольно дружные ряды одноклассников Бена, и он решил с этим разобраться. Нужно было встретиться с ней и выяснить, что в ней такого. Бен повспоминал, как можно обезвредить ведьм, но ничего толком не вспомнил, кроме странного рецепта обрезать у ведьмы волосы и сжечь. И как он должен это провернуть? Тем более, что Бен не верил в ведьм. Он верил в совпадения, НЛП и доморощенных интриганок из Джакку. Зато в ведьм верила Кайдел и теперь носила с собой рябиновую ветку в сумке, будто она поможет от сглаза. Сам Бен ни ведьм, ни НЛП не боялся. Может, он и не красавец, как По, но он лучший квотербек школы за последние десять лет, и вид у него соответствующий. С девчонками Бену везло, он не ботаник Кин, не туповатый Финн и не Хакс с его странностями… Правда По и Джесс Пава выбивались из стройной схемы, сочиненной Беном во время математики, но он об этом предпочитал не думать.

Вооружившись портретом, картой города и (тьфу на тебя, Кайдел) рябиновой веткой, Бен отправился на поиски таинственной девицы. Сначала, правда, пришлось заехать на почту, забрать посылку для отца. Конверт был совсем маленький, и Бен из любопытства вскрыл его — ничего особенного. Серебряная монета «Тысячелетний сокол», довольно редкая — если верить отцу, нумизматика была вторым его увлечением после гонок. Полюбовавшись, как играет свет на чеканке, Бен вернул монету в пакетик и засунул ее поглубже в карман — чтоб точно не потерять, а то влетит, — и поехал в Джакку.

Джакку был соседним городом, но школы в нем не было, и большинство детей оттуда училось в соседних городках. Джакку называли Джанкертауном, и не просто так: там были два закрывшихся и разорившихся завода — металлургический и по производству моторов, станция по переработке мусора и целый квартал домов на колесах. А самым грязным и бедным местом в Джакку была Ниима — ее даже тут называли Джанк-стрит. Там и жила таинственная девица.

Собирая информацию о ней, Бен опросил всех, кого мог, и вот что он выяснил: никто не знал, где она учится, у нее не было профилей ни в одной соцсети. Ходили слухи, что она прокляла какого-то школьника, и он попал под машину. Она заплетала волосы в три пучка и точно одевалась в пункте Армии Спасения.

Оттуда Бен решил начать.

Пункт находился при церкви. У входа висело расписание бесплатных обедов и ужинов, а также дней, когда раздавали одежду, обувь и прочие вещи, а также бесконечные объявления: как отправить детей в бесплатный лагерь, курсы переквалификации…

Бен чувствовал себя не в своей тарелке, ошиваясь там, а потому решил сделать ход конем: зашел, подошел к женщине с бейджем, которая расставляла одноразовые стаканы на столе — готовила помещение к благотворительному обеду, и спросил:

— Извините, вы не видели здесь эту девушку? — и показал ей портрет.

— О, это же Рей! — сказала женщина. — Отличный рисунок. Твой?

— Друг нарисовал, — ответил Бен, убирая листок. — Не подскажете, где она живет?

— В конце Ниима-стрит, поворот на трейлерный парк, — ответила женщина. — Вряд ли ты встретишь ее дома. Но она обязательно заглянет вечером.

— Спасибо, — ответил Бен.

И стал ждать вечера.

Время текло медленно. Хакс был наказан, а это значило, что его деспотичный папаша отнял у него все гаджеты и заставил до блеска натирать полы зубной щеткой — или чем они еще занимаются у себя в армии? Кайдел была на занятиях языкового клуба, и не могла ответить. По тоже был наказан, но на сообщение Бена он не ответил. Бен скучал, зевал, и в итоге решил пройтись до магазина и купить себе энергетик или кофе.

Неторопливо бредя между рядов, Бен гадал, придет ли эта Рей вечером. А если придет, то что ей сказать? А вдруг она все-таки сможет подействовать на него своим НЛП? Найдя холодильник с энергетиками, он потянулся к ручке, но застыл. В мутном отражении он увидел фигуру девушки — с тремя пучками на голове.

Резко обернувшись, Бен встретился взглядом с Рей с Джанк-стрит.

Должно быть, это было что-то в его лице — Бен не знал, что. Как иначе объяснить, что едва Бен выдавил из себя слегка растерянное «Привет!», Рей затрясла головой, отступая от него и приговаривая:

— Нет! Нет, нет, нет, нет! — А потом опрометью бросилась прочь.

А Бен устремился за ней.

— Стой! — крикнул он на ходу. — Подожди! Я просто хочу поговорить!

Рей не слушала его. Это ли не доказательство вины? Или нет?

Они вылетели на улицу, и там уже Бен смог взять хороший разгон. Ведьма бегала быстро, но он был лучшим квотербеком за последние десять лет, а потому нагнал ее возле поворота на мусороперерабатывающую станцию. Он сумел ухватить Рей за руку, и она взвыла, как рассерженная кошка:

— Отпусти!

— Если ты остановишься… — начал Бен, и в этот момент Рей попыталась его ударить. Он перехватил ее руку и сказал:

— Успокойся! Я просто хочу поговорить!

Рей тяжело дышала носом, исподлобья глядя на него.

— Отпусти, — сказала она угрюмо.

— Ладно, — ответил Бен. Он медленно выпустил руки Рей из своих, и она тут же отступила на шаг. — Видишь? Просто разговор.

— Я ни с кем не встречаюсь! Никогда! — быстро выпалила Рей.

— Я не собираюсь с тобой встречаться! — раздраженно ответил Бен. — Я хочу узнать, почему все остальные хотят этого. Ты ведьма? Или гипнотизерша?

— Гипноз — фуфло, его не существует, — ответила Рей коротко.

— Да, конечно, — насмешливо заметил Бен, а потом опомнился. — Стоп! Значит по первому вопросу у тебя возражений нет?

Рей тяжело вздохнула. Огляделась и негромко сказала, глядя на Бена:

— Я не ведьма. Но я знаю, кто ведьма. Это из-за нее все… происходит.

Она снова вздохнула и закрыла лицо руками.

— Кого я обманываю, — глухо сказала она. — Это из-за меня! Если бы я следила за языком…

— А можно поподробнее с этого места? — спросил Бен. — Про ведьму и как это связано с тем, что каждый третий в моем классе хочет с тобой встречаться?

Рей посмотрела на него в щелочку между пальцами, а потом отняла руки от лица и обреченно кивнула.

Они вернулись к магазину и уселись на скамейку неподалеку.

Рей некоторое время молчала, а Бен выжидающе смотрел на нее, одновременно пытаясь понять, не чувствует ли он чего-нибудь нового. Бабочек в желудке. Желания жениться.

— Я не из хорошей семьи, — начала наконец Рей. — Мы живем в развалюхе. Мой отчим — козел. У нас вечно не хватает денег. Я не хожу в школу.

Бен кивнул, не очень понимая, как все это связано с ведьмой.

— И это были не самые большие проблемы… — Рей облизала губы и неожиданно заметила:

— Ты ведь квотербек? Соло? Я иногда хожу на игры. Не сразу тебя узнала.

Бен кивнул и добавил:

— Меня зовут Бен, кстати.

Рей кивнула в ответ.

— Не знаю, поймешь ли ты, каково быть никем, — сказала она. — Я ужасно одеваюсь. Живу на Джанк-стрит. Ни один приличный парень не обратит на меня внимания, только всякие… — она дернула плечом. — Просто представь себе. Иногда я вставала перед зеркалом, разглядывала себя и думала: что со мной не так? Каково это — быть другой? Быть девчонкой, которую хотят все парни? Каково это — быть симпатичной, быть милой, когда тебя замечают и оборачиваются вслед?