Но Кассандра поспешила отогнать от себя мысли о невозможности попадания на ту сторону. Тот крестьянин каким-то образом добрался туда и сумел вернуться назад целым и невредимым, а значит, и ей это под силу. Она крепко привязала к ближайшему дереву Фиделлу и приказала ей ждать здесь. Лошадь на эти слова лишь недовольно фыркнула, обиженно посмотрев на хозяйку, словно коря её за то, что та не берет в приключение своего верного скакуна. Фрейлина предпочла проигнорировать эту пассивную агрессию в свой адрес со стороны собственного коня, и направилась к ущелью. Еще раз взглянув на мост и оценив взглядом те пятнадцать метров, которые ей предстояло преодолеть, глядя в глаза Смерти, Кассандра сделала нерешительный, но аккуратный первый шаг вперед. Дерево под её сапогами тут же издало отвратительный скрип, но не сломалось. После девушка поставила на перекладину и вторую ногу и та, к её удивлению и радости, выдержала. Брюнетка стала осторожно, но уже более уверенно продвигаться по мосту. Действовать приходилось медленно — любой неосторожный шаг мог запросто стать последним.
Спустя пять минут Кэсс наконец получила возможность почувствовать под своими ногами родную, твердую землю, которая, как она была уверена, уж точно не провалится прямо под ней в любую секунду, как вполне могла бы сделать одна из тех злосчастных досок. Подняв глаза выше, девушка заметила небольшую гору, по которой ей предстояло подняться, чтобы прийти прямо к тому священному месту. Не желая терять ни секунды времени, Кассандра отправилась по пути судьбы, готовясь преодолеть очередную преграду, которую она ей подкинет. Это испытание было не сложным, а потому Кэсс уже скоро стояла на широком выступе горы, лишь слегка запыхавшись. Прямо перед ней возвышался небольшой каменный постамент, который возвели восемнадцать лет назад на том месте, где был когда-то сорван волшебный цветок, оставив каменное изваяние в качестве памятника бесценному артефакту. И лишь один нюанс нарушал спокойствие и умиротворение данной картины — абсолютно чужеродные на вид черные скалы, что всем своим видом так и кричали о том, что их тут определенно быть не должно, но при этом тихо шепча, что они нужны, что им необходимо быть здесь. Камни вызывающе играли синими бликами на свету яркого солнца, словно питаясь его лучами и воспроизводя собственный темный свет. Возможно, Кассандре лишь показалось или они правда слегка мерцали голубоватым свечением?
Девушка лишь спустя какое-то время осознала, что все это время просто завороженно наблюдала за призрачным светом скал, словно загипнотизированная змея. Они правда внушали страх, заставляли поверить, что их лучше опасаться. Но также манили к себе, словно заставляя жертву, не осознавая своих действий, идти прямо навстречу своей ужасной участи. Кэсс, борясь с внезапно противоречивыми чувствами, наконец решилась ступить на, как ей почему-то казалось, священную и даже запрещенную землю, а после подойти к месту рождения Цветка Солнца. Окинув не самым заинтересованным взглядом постамент, Кассандра перевела глаза на камни.
«Так вот, чего так боялся старик», – подумала она, разглядывая пару невысоких камней с разных ракурсов.
И правда, если бы фрейлина была летописцем, которому необходимо описать подобное явление, она бы выбрала именно «черная гибель», как описание этих темных пятен на ярком фоне природы Короны. Они лишь своим видом словно бы убивали все живое вокруг. Но чего конкретно так страшился тот крестьянин? Неужели эти острые недоразумения являются настоящей угрозой для королевства? Что в них такого особенного, кроме их престранного цвета и формы? Эти вопросы заставили девушку задумчиво провести ладонью по темной гладкой поверхности.
И вдруг случилось нечто настолько неожиданное и необъяснимое, что заставило девушку отпрянуть от камня, словно от раскаленного добела железа и едва не упасть наземь. От её прикосновения камень ярко засиял тем самым голубым светом, который сначала, как она сама подумала, померещился Кэсс. Но стоило фрейлине оторвать от него руку, как свет медленно растворился в ярких лучах дневного солнца, словно ничего и не произошло. Кассандра, тяжело дыша от полученного шока, во все глаза смотрела на вновь преспокойно стоящую перед ней скалу, которая буквально несколько секунд назад вытворила самую невероятную вещь, которую девушке доводилось видеть в своей жизни. Вещь, для которой Кэсс видела лишь одно-единственное объяснение:
— Магия, – тихо прошептала она, словно слетевший с катушек параноик. – Тёмная магия.
Кассандра никогда по-настоящему не верила в волшебство и вообще отрицала существование хоть чего-то сверхъестественного в этом мире. Разумеется, она знала и верила в существование когда-то длинных и волшебных волос подруги, в то, что именно цветок, когда-то вылечивший её мать, дал ей силу исцеления, но девушка всегда считала, что Солнечная капля не была чем-то магическим. Для себя все произошедшее она объясняла тем, что у цветка были просто особенные свойства, которых не имело ни одно другое растение, а сила исцеления — не более, чем дар, как навык предвидения будущего или жонглирования.
Но эти камни… Что-то подсказывало ей, даже не подсказывало, а навязчиво твердило прямо в её голове, что это явление — далеко не самая обычная вещь, и что эти черные скалы являют собой ничто иное, как материальное воплощение чего-то темного, таинственного и, определенно, магического. Ей хватило всего одного яркого сияния, чтобы это понять.
Любой нормальный человек, которому еще дорога его жизнь, сию же минуту поспешил бы убраться отсюда вон, и голову фрейлины тоже, стоит признать, посетила эта мысль. Но потом она напомнила себе, зачем вообще пришла сюда и что собиралась сделать. В сознании снова всплыло изображение гордого взгляда ее отца, когда тот узнает, что она избавила королевство от смертельной гибели, и это придало ей еще больше решимости и уверенности в том, что она должна остаться здесь и покончить с этим раз и навсегда.
Вынув из ножен свой самый острый и любимый меч, который Кассандра заботливо натачивала и натирала до блеска после каждого использования, она взмахнула им в воздухе, рассчитывая удар, а после со всей присущей ей силой поразила оружием один из камней. Но к её удивлению, меч не просто не разбил камни, как она того ожидала, он разлетелся вдребезги, стоило ему лишь столкнуться с поверхностью одного из них. Кэсс едва смогла защититься от осколков собственного оружия. Это было странно. Практически невозможно. Этот меч, по словам ее отца, был выкован сотню лет назад и плотно покрыт настоящей алмазной пылью, что делало его буквально неуязвимым. Некоторые даже пускали слух, что меч изготовили лесные эльфы. Но смотря на почти полностью уничтоженное ей самой ранее идеальное лезвие, девушке слабо в это верилось.
Но стоило ей только начать жалеть о столь быстрой и глупой кончине её любимого оружия и подумать о том, что же скажет отец, когда ей придется об этом сообщить, Кассандра почувствовала слабое дрожание под ногами, а в следующий миг буквально в сантиметре от того места, где она стояла, с огромнейшей скоростью прямо из-под земли вырос еще один камень, что в этот раз горел светло-голубым сиянием так, словно хотел посоревноваться в своей яркости с самим солнцем.
Фрейлина восприняла это, как знак. Знак того, что ей стоит поскорее убираться отсюда, пока не поздно.
Даже не оглядываясь, девушка побежала к мосту и, в этот раз довольно быстро преодолев его, вскочила на непонимающую такой спешки хозяйки Фиделлу и, хлестнув поводьями, приказала своему верному скакуну мчаться обратно к замку. Пока Кэсс пыталась обдумать все случившееся пару минут назад и как-то объяснить это хотя бы самой себе, в глубине души сильно жалея, что ей так и не удалось избавиться от тех камней, лошадь вдруг остановилась и громко заржала, привлекая внимание своей наездницы. Перед ними маячила деревня. Совсем небольшая и тихая, как подумалось девушке. Если она правильно помнила расположения надписей на карте королевства, которую ей приходилось долго изучать, еще когда она обучалась гвардейскому мастерству у своего отца, то это, должно быть, Старая Корона — неприметная, старая деревенька, находящаяся недалеко от материка, где жили в основном довольно нищие люди и не имеющее много в своем кармане крестьяне. Гиблое местечко.
