— Нам известно, с чем мы имеем дело? – все так же тихо, стараясь не выдать в своем голосе ни толики того волнения, что растекалось по телу, словно кровь по венам, спросил он.

— К моему сожалению, нет, – ответил крестьянин, вглядываясь в потухшие серые глаза короля. – Мы почти ничего не знаем об их природе. Известно лишь то, что они несокрушимы, мощны и их нельзя остановить. Никоим образом. Все, кто пытались, погибали, не добившись ничего… – Квирин опустил полный скорби взгляд вниз, и лишь на секунду могло показаться, что его плечи уже не были такими широкими, какими казались на первый взгляд, что его могучая спина — лишь сухая ветка, которая вот-вот сломается от слишком большого груза, что лежал на его душе. Кассандра не знала этого мужчину, но лишь по одному его виду могла понять, что он знает, о чем говорит. – Нам необходимо принять меры сейчас, Фредерик. – Его голос звучал уже без тех металлических ноток рапорта воина, коими он был наполнен сперва. Теперь он звучал, как просьба о помощи близкого друга. – Возможно, у нас ещё есть шанс и время спасти Корону. После того, что случилось, я…

Король остановил его слегка резковатым движением поднятой вверх руки, призывая замолчать, что было мгновенно выполнено. Он тяжело вздохнул и протер, судя по всему, усталые глаза пальцами, задержав их на переносице. Но когда монарх, наконец, выпрямил могучую спину, как всегда слегка выпятив широкую грудь, призрак уставшего старика, что так ярко выразился сегодня в нем, словно испарился. Он вновь был королем. Был тем, кем он был обязан быть. И делал то, что считал правильным

— То, что случилось, уже произошло, и исправить мы это не в силах, – медленно проговорил он. – И даже, если бы были, я бы не стал ничего менять. Это было необходимо для того, чтобы Рапунцель была жива.

— Твоя дочь знает, с чем ты связал её ещё до рождения? – подавляя в себе внезапно появившуюся свирепость спросил близ стоящий мужчина, и что-то в его голосе заставило Кассандру перенять его волнение. Он определенно догадывался, к чему клонит его друг. – Она хоть осознает, с чем ей придется иметь дело?

Те же нотки в его голосе уловил и Фредерик. Он нахмурил густые брови, копируя то самое разозленное и даже слегка пугающее выражение лица, которое можно было заметить почти на всех его портретах. За исключением, однако, того самого, семейного, где он в первый и, похоже, в последний раз улыбался художнику, обнимая счастливую жену и маленький сверточек с недавно появившейся на свет златовласой дочерью. Дочерью, которая стала для него всем. За которую он был готов отдать тысячи жизней вместе с собственной.

— Рапунцель не придется иметь дело ни с чем подобным, пока она остается в стенах Короны! Именно так всегда и будет! – властно гаркнул он в ответ, на что Капитан Гвардии вопросительно, а после и решительно посмотрел на него, таким образом давая понять, что готов бросить этого человека в темницу в любой момент, стоит ему только приказать. Король лишь качнул головой, на миг взглянув на Кэпа, а после вновь перевел взгляд на старого друга, что также закипал на месте, продолжая с вызовом смотреть в его темные глаза. – На этом закончим, – четко и медленно проговорил властелин, после чего повернулся к крестьянину спиной, направляясь к своему трону с намерениями немного подумать. – Ты свободен, Квирин.

Тот был готов продолжить разговор, но понимал, что ничего, кроме того, что его выведут из замка силой несколько королевских стражей, не добьется. Если король сказал, что на этом все кончено, значит, так тому и быть. Но он не мог сдаться так легко и перед тем, как покинуть зал, решился спросить:

— Но что же мы будем делать с камнями?

К удивлению мужчины, монарх довольно быстро дал ответ. Вполне себе ожидаемый для него, но абсолютно не достойный короля.

— Ничего. В нашем случае лучшее решение — бездействие. Никто не пострадает, если мы сможем уклониться от этой угрозы, не посеяв при этом панику. В приоритете сейчас жизни людей, нам нельзя рисковать.

На этих словах в этом диалоге была негласно, но весьма четко обозначена точка, а потому крестьянин лишь безмолвно развернулся к, как он ранее считал, другу спиной и направился к воротам. И лишь перед тем, как уйти, он бросил на королевский трон последний взгляд, тихо промолвив то ли предупреждение, то ли просто свои мысли вслух:

— Они уничтожат все. Это лишь вопрос времени.

Громко захлопнулись огромные тяжелые двери и Квирин ушел, так и не заметив Кассандру, что стояла за ближайшей к дверям колонной, все еще не в силах поверить в то, свидетелем разговора какой важности ей посчастливилось стать. После всего услышанного у неё появилась идея. Возможно, слегка глупая, безрассудная и самонадеянная, но если все получится, этот день изменит её жизнь. Возможно, этот старый крестьянин преувеличил насчет опасности этих «камней».

Когда король после нескольких минут молчания все же велел капитану открыть ворота и впустить людей, девушка, забыв о том, что в её руках всё ещё находиться швабра, под шум и возгласы недоумевающих граждан тихо пробралась к двери для прислуги и уже в скором времени оказалась в своей комнате, роясь в собственном шкафу и ища всё подходящее для опасного приключения, в котором ей в кои-то веки предстоит побывать. Наконец, одевшись в более практичный, нежели белоснежное платье придворной дамы, наряд и прихватив с собой меч с парой острых ножей, между прочим, лучших из своей коллекции, брюнетка поспешила в конюшню, и уже спустя десять минут свободно скакала на своей верной Фиделле навстречу восходящему все выше и выше солнцу.

Прохладный ветер хлестал ей в лицо и приятно перебирал в своих воздушных пальцах её кудрявые локоны, пока девушка мчалась прямиком к лесу, через который лежал самый близкий путь к месту назначения. Сердце в груди отбивало невиданную чечетку, в венах пульсировал адреналин, а по всему телу теплыми струями разливалось счастье и ощущение свободы. Как давно Кассандра не чувствовала себя так хорошо. Это уж точно не сравнится с наблюдением за глупыми спектаклями кукольного театра Рапунцель и прочей неимоверно скучной ерундой, которой Кэсс пыталась развлечь себя все последнее время. Сегодня все изменится. Она избавит мир от так называемой «черной гибели» и заслужит уважение и почтение не только своего отца, но и всего королевства.

Погрузившись в эти весьма обнадеживающие мысли, фрейлина и не заметила, как подобралась к тому самому месту. Было вовсе не удивительно, что она так быстро нашла его. В конце концов, после случившегося чуда восемнадцать лет назад это место стало едва ли не священным, и о том, где когда-то рос легендарный Солнечный цветок и куда конкретно упала та самая Солнечная капля знал почти каждый житель Короны.

Чувствуя, как близко она находится к своей цели, девушка наполнялась решимостью. На её пути к месту рождения великого Золотого цветка не было ни одной преграды, ничего, что могло бы ей помешать. Исключая, конечно же, длинный подвесной деревянный мост, которому на вид было не меньше сотни лет. Даже находясь поодаль от него, Кассандра чувствовала, как скрипят его испещренные трещинами и дырами доски, как опасно дергаются старые рваные веревки, и как ненадежно шатается мост в такт даже самым легким дуновениям ветра. А под этой самой “ниточкой”, которая соединяла два края земли находилась глубокая пропасть, что всем своим видом внушала любому человеку мысль, что именно там ему ни за что не хотелось бы оказаться.

«Безумие», – пронеслось в голове у Кэсс, когда она заглянула в эту глубокую дыру, находящуюся в паре дюймов от того места, где стояли её ноги.

Конечно, она, как и все другие, знала про огромный каменный мост, находящийся неподалеку отсюда, но, насколько ей было известно, именно он прославился несколькими жертвами, что так и не добрались до другого края, так что фрейлина решила не рисковать и пойти по, как ей показалось, более безопасному пути. По крайней мере, он казался ей безопасным, ведь деревянный мост еще не успел заработать себе ярлык “опасного для жизни и не способного выполнять свои функции проклятого моста”.