— От Вас зависит будущее Вашей же страны, — поддержала ее подруга. — Пожалуй, начнем с простого, не думайте сейчас, что испанский не важен, так как между Вашей страной и Испанией давнишний союз или факт того, что Ник. — Бланка в тот же миг оглянулась на подругу, словно мысленно пыталась передать что-то ей, но та лишь улыбнулась, тоже пожав плечами. — Николас знает испанский, как свой родной. Около пятидесяти стран и их народов, говорит на этом языке, поэтому он вам всегда сможет пригодиться!

— Именно, — сказала Бланка, — я попросила слуг раздать вам блокноты и все необходимое, если вы захотите что-нибудь записать. Потому что мне будет приятно, если вы извлечете из этого урока пользу в первую очередь для себя и задумаетесь о надобности языков в вашей жизни. Как Вы уже поняли, мы можем долго говорить о вспомогательных вещах и важности, но урок сейчас важнее, итак, испанский алфавит почти ничем не отличается от нашего.

— Даже скажу больше: в нём есть столько же исключений и важности произношения, как и в вашем языке. Особую важность имеет то, что все согласные следует произносить максимально четко, не мягчите, не пытайтесь торопиться, — добро улыбнувшись, испанская принцесса закончила свое вступление. — Быстро говорить вы научитесь потом, достигнете легкости, хотя возможно моего природного уровня добиться не получится!

— Эта фраза разрядила обстановку легким смешком, прошедшимся по залу.

Мы просто повторяли простые звуки то за Хулией, то за Бланкой, выучивая совершенно другое произношение известных нам букв. Странно, почему так придуман мир, неужели, мы действительно не могли говорить все на одном языке, чтобы не возникали проблемы и недопонимания? За полчаса практики я поняла несколько основных правил, таких, как твердость артикуляции с согласными буквами, непроизносимость в словах звука «эйч», но звонкая передача звука ч.

В целом голова начала в какой-то момент просто распираться изнутри количеством правил и условий, я и не задумывалась, что в нашем языке может быть столько же проблем для других. Однако каждая из нас старалась в силу своих возможностей — наиболее усердно занималась Юник. Она подтвердила свое желание выучить как можно больше иностранных языков, заключив тем, что два европейский уже знает. И этим заявлением многих из нас она поставила в тупик, в то время, как Бланка смогла порадоваться ее таланту и даже что-то поспрашивать ее на французском.

— Думаю, со звуками и отдельными словами, мы уже достаточно поработали, — прервала очередные наши звуки раненных животных, Хулия, — перейдем к самому приятному в испанском языке, ведь научиться простым фразам намного легче.-

И пояснила: — А чем больше фраз и конструкций Вы будете тренировать, заучивать, тем больше будет ваш опыт языка. Это можно назвать приятным бонусом в изучении моего языка!

Таким образом, в скором времени, за нашим столиком, как и за всеми остальными, разразились не шуточная борьба в произношении маленьких диалогов. Конечно, в рамках большого мира, они почти ничего не значили, но восторг от получающихся слов вдохновлял нас еще больше.

— ¡Hola! Buenos días [Привет. Добрый день], — послышался диалог за нашим столом между Юник и Кессиди; теперь наступила моя очередь к ним присоединиться, из-за чего я еще не уверено произнесла.

— Buenos días, — и следом добавила: — Me llamo Ariadna, ¿y tú? [Меня зовут Ариадна, а вас]. Юник вновь взяла на себя первенство и, сверяясь с записями, представилась сама и спросила, кем мне является Кессиди. Мимо нас в этот момент проходила Хулия, и, когда она была у соседнего столика, где расположилась Оливия, я могла судить, что инфанта помогала, если что-то не получалось. Похоже, настал именно тот самый момент.

— Es Cassidy. Es mi amigo.* [Это Кессиди. Моя подруга.]

И стоило сказать, что это тут же привлекло внимание:

— No, señiorita. (*Предполагается, что Ариадна сказала amigo, в переводе друг, подруга же будет amiga).

Хулия присела за свободный стул напротив нас, поддерживая нас перебрасываться незначительными репликами, исправляя иногда подкосившиеся произношения или ошибки в словах. Мы немногое могли, поэтому часто смеялись над всем, однако из инфанты вышел бы неплохой педагог: она в нужный момент вбрасывала необходимые нам слова, отрабатывая их произношение почти по слогам. Но самое главное, ей с нами было также интересно, по крайней мере такое впечатление складывалось со стороны, она смеялась и поддерживала нас не бояться ошибок. Резюмируя то, что я видела раньше, все свои выводы, я действительно могла понять, почему Николас любил ее больше, чем подругу детства. Она очаровывала. Она могла сама себя подать. И нужно было сделать слишком многое, чтобы дорасти до ее уровня. Кстати, о последнем, словно мои мысли могли материализоваться, краем сознания я заметила, что вокруг стало достаточно тихо, так как наш диалог, уже на четверых никто не перекрикивал, однако, я, как и мои соседки не ожидали услышать за своими спинами мужской голос с испанским акцентом.

— Lo siento, no debería interrumpirle.[Прошу прощения, я не должен был перебивать Вас.]

— Está bien, Nicolás, no pasa nada. [Все хорошо, Николас, нет проблем], — вновь быстро произнесла Хулия, подняв взгляд. Но остальные пару предложений, которые сказали они друг другу мы понять не могли, возможно, кроме Бланки, которая тоже прислушивалась к их беседе. Николас прошел немного вперед, туда, где стоит она, и теперь нам не нужно было крутить головой, чтобы увидеть его. Уверенный и, кажется, даже не повинившийся в том, что прервал наш урок.

— Девушки, — обращаясь ко всем, произнесла Хулия, слава богу, что уже на английском, — наш урок действительно пора заканчивать. Надеюсь, Вам понравилось то, что вы услышали и смогли сами произнести, а главное — надеюсь, Вы запомнили хоть что-то из изученного. До свидания!

Каждая из нас засобиралась, так как принц Николас, что стало ясно через пару мгновений, не собирался делать никаких собственных объявлений. Бланка одной из первых удалилась из зала, что, казалось, расстроило его, и это было понятным — я не раз замечала родственную связь. Я поравнялась с Морганой, почти у самых дверей, но напоследок обернулась туда, где осталась инфанта и Николас. Он приобнял ее, что-то произнеся на испанском с улыбкой на устах. Я помедлила на последних шагах. Мне бы, как и любой другой девушке, хотелось иметь возможность запатентовать что-то в человеке, к которому мы испытываем симпатию или чувства. То, что принадлежало бы именно нам. Но похоже, это не возможно, тем более в нашем мире, ведь Николас мог улыбаться точно также не только мне или принцессе Хулии, но и Кес, Моргане, возможно даже Кимбре. Ведь по какой-то причине она еще тут. Оглянулась в последний раз, если бы я не знала то, чем поделился со мной принц, я бы решила, что они идеально подходят друг другу. Прямо сейчас, в этот самый миг. Улыбаясь, вспоминая то, что есть и было только между ними.

С раннего утра моя комната превратилась в третью музыкальную залу, хотя она была бы таковой только при условии, что здесь бы действительно рождались настоящие звуки музыки, а не их подобие. Натянутые струны вновь оттолкнули мои пальцы:

— Нет, Ари. — Голос Николаса был возмущен моим неумением и вечным смехом. — Надо быстрее перемещать пальцы левой руки с одного аккорда на другой, иначе…

— Иначе получается новая мелодия! — отвечаю ему с новой усмешкой.

— Нет, новой не получается, — смиренно произнес он, — это же просто надо передвинуть указательный палец ближе к началу лада и соскользнуть им на нижнюю струну. Что в этом сложного?

Мою улыбку не могла скрыть и ладонь, но было прекрасно заметно, что возмущение Ника являлось столь же наигранным. Я действительно оказалась неумехой, возможно теряя свои позиции в глазах Его Высочества. Хотя Николас был так добр, найдя для меня минутку, чтобы провести урок обучения игры на гитаре. Но я даже не могу без проблем перескочить с одного аккорда на другой.