Апрель 1872 года, Дублин

Лунный свет, пробираясь сквозь невысокие дома, серебристой дорожкой проникал в центр комнаты. Тысячи звёзд осыпали небо, словно кто-то устелил его узорчатым ковром. Ветки деревьев, покачиваясь на ветру, бросали тени причудливой формы на высокий комод в комнате. Ночной воздух приятно освежал и дарил чувство безмятежности – ощущение полёта.

Мальчишка с взъерошенными рыжими волосами, которые танцевали на его голове словно языки пламени, неспешно потянулся в своей кроватке. Он зевнул, а затем отбросил прочь одеяло. Сонными глазами мальчик наблюдал за загадочными тенями, резво пляшущими на комоде. Тени приобретали формы диковинных зверей, невиданных птиц и сказочных чудищ. Они быстро наскучили ему, и мальчик спрыгнул с высокого матраца, чтобы подойти к окну.

Он с любопытством высунулся в него. Артур облокотился всем телом на подоконник. Теперь его внимание переключилось на серую ободранную кошку, которая что-то тщательно пыталась найти в щели дома – то ли туда юркнула мышь, то ли там завалялись мясные объедки. В воображении рыжего мальчугана заиграли чудные образы кошки с повязкой, будто бы она – одноглазый пират, а в лапе своей ловко держит самую настоящую саблю, чтобы насадить на неё юркую мышь! Такие истории ему всегда рассказывал отец, которого Артур, к сожалению, видел редко. Только вместо кошки в историях обычно был надоедливый попугай на плече старого пирата. Воображение – одно из чудес света. Удивительный дар, которыми наделены люди, особенно – дети. Так всегда говорил отец Артура.

Медленно, закручивающейся вверх воронкой, поднимался густой серый дым. Он противно пах и жёг глаза. Хозяин комнаты поспешил закрыть окно и вернулся в тёплую постель. Мальчик сладко зевнул и повернулся на левый бок – он снова видел сны, где кошка в образе пирата воевала с чёрными тенями.

Воздух, наполненный едким дымом, сдавливал грудь. Таинственное серое облако, словно одеяло, накрыло собой весь дом. Дым цвета воронова крыла вихрем врывался в ночное небо, поглощая яркие звёзды своей широкой пастью. Он проникал в комнату, точно ночной кошмар отравляет ясные сновидения. С каждой минутой становилось всё жарче. Мальчик с рыжими волосами, торчащими в разные стороны, испуганно держался за края большого пухового одеяла, пытаясь спрятаться в нём. Дрожащим голосом он попытался позвать маму, но ответом ему был лишь треск обугленного дерева.

Кто-то пытался кричать. Огонь медленно поглощал дом. Снопы искр вылетали из окон первого этажа. Пламя налегало на дверь детской комнаты. Испуганными глазами мальчишка смотрел туда, и воображение рисовало ему огромного огненного монстра, извергающего из пасти горячее пламя, словно гигантский дракон.

Больше всего мальчику хотелось видеть рядом с собой маму. Или хотя бы ту серую кошку с саблей в лапах – в момент трагедии никому не хочется быть одиноким. Прижав к себе мишку в сиреневом костюмчике, мальчик спрятался под одеяло и зажмурил глаза. Он рисовал в голове образы маминых рук, которые дарили ему тепло и заботу, слышал в своей голове её успокаивающий голос, ласково напевающий колыбельную. Скоро всё закончится, ему не будет страшно, ведь это всего лишь на всего дурной сон. Вот-вот он проснётся, и мама потреплет его за чумазую щёку, он недовольно нахмурит брови и спустится к завтраку. Испачкаться он успел, поедая шоколад, что припрятал в фольге под подушкой. Родители не разрешали ему наедаться посреди ночи сладостями, но Артур пренебрегал их советами, пряча под подушкой шоколад. Он машинально сунул руку под одеяло – там валялись одни лишь фантики. «Почему мама не поднимается ко мне, почему она так долго стучится в дверь!» Становилось жарче, под одеялом было невозможно дышать, но вылезти было страшно. «Я хочу к маме…»

Надо ущипнуть себя – неожиданно вспомнил Артур, – и тогда плохой сон уйдет прочь, только сон всё никак не хотел заканчиваться, сколько бы мальчик не пытался себя щипать.

Улица наполнилась голосами. Пронзительный вой сирены. Стало очень жарко и слишком шумно. Маленький Артур сильнее прижал к себе мишку и плотнее закутался в пуховое одеяло. По его щёчкам побежали слёзы – мысленно он представлял маму рядом. Она почти коснулась его своей рукой.

Он чувствовал, как глаза начинают болеть и тяжелеть, а тело теряет контроль. Поспешные шаги раздались за дверью. Незнакомый голос что-то бормотал. Кто-то вбежал в комнату и сильными руками схватил одеяло, в котором запутался испуганный Артур. «Наверное, мама пришла меня разбудить», устало подумал мальчик, крепче сжимая своего плюшевого друга. А слёзы всё продолжали бежать по его щекам, будто за него знали финал.

Вокруг слышался противный треск и шипение. Одеяло становилось обжигающе горячим, и было нечем дышать. Чьи-то руки крепче прижимали к себе маленького Артура.

Внезапно лёгкий ветерок сменил ощущения душной комнаты. Ночной воздух снова приятно освежал, и дышать стало намного легче. Ноги сами по себе коснулись твёрдой поверхности. Маленькие голубые глаза испуганно озирались вокруг, выглядывая из-под краешка одеяла. Некогда двухэтажный дом превратился в одно сплошное ярко-красное огненное пятно.

Это был его дом.

Вокруг суетились люди. Все носились с вёдрами и тушили пламя. Его шипение отзывалось злобным смехом в ушах вновь пребывших.

В голубых глазах, отчаянно искавших среди незнакомцев родные лица, злобно танцевали языки пламени, извиваясь, как ядовитые змеи. Они доедали остатки деревянного дома.

Время тянулось медленно. Артур ничего не понимал. В толпе он старался найти маму или увидеть высокий силуэт папы. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем огонь стал утихать. Скинув жаркое одеяло, Артур робкими шажками проследовал к развалинам. Высокий мужчина в сером пальто и такими же серыми глазами искоса посматривал на мальчика. Артур осторожно приблизился и пристально стал разглядывать мужчину своими.

– Где моя мама? – слабым голосом, но с очень требовательной интонацией спросил рыжеволосый мальчик, крепче прижимая мишку, ухо которого почернело.

Мужчина сочувственно посмотрел в детские глаза и не смог произнести ни слова; на его густой бороде появились несколько новых седых волос за этот вечер.

– Сэр, пожалуйста, передайте ей, что я её жду здесь, что я никуда не уйду, – настойчиво пролепетал нежный детский голос, – передайте маме, если вы её встретите, хорошо? Она будет волноваться за меня.

– Как тебя зовут? – ласково поинтересовался мужчина, протягивая смышлёному мальчишке руку.

– Артур, сэр, – ответил тот.

– А моё имя Двейн,– улыбнулся он, поднимая Артура на руки.

– Какие у вас смешные усы, – заметил Артур.

– Когда станешь взрослым, тоже сможешь носить такие усы, и даже, может, бороду себе отрастишь.

– Я не хочу взрослеть, – сонно ответил Артур, – мама говорит, что лучше всегда оставаться маленьким, она у меня всё знает, – гордо заметил он, поднимая указательный палец вверх, – вы сами всё поймёте, когда познакомитесь с ней, – он застенчиво улыбнулся, – она очень красива, сэр, но не влюбляйтесь в неё – её сердце уже занято моим папой.

Даже Двейна тронули слова мальчика. Они задели его за живое. Внутри мужчины затрепыхался огонёк, который давно потушили.

– Твоя мама мудрая женщина, – задумчиво ответил Двейн, не замечая, как его собственные руки начали трястись.

– Да, сэр. Ещё она очень храбрая, моя мама самая храбрая в мире. Как думаете, она снова отправилась с папой в плавание, а мне ничего не сказала? Они делали так раньше, когда я спал.

– В плавание?

– Да, мои родители постоянно плавают, они самые настоящие искатели сокровищ, сэр. Обычно я остаюсь с дядей, вернее я остаюсь с ним очень редко. За мной смотрит такая седая женщина в очках, я никак не зову её, просто Бо.

Двейн устало посмотрел на малыша, он хотел было сказать ему правду, но не смог; что-то в глазах мальчика не дало Двейну Бродерику сказать правду. Двейн крепче прижал к себе ребёнка и проклял сегодняшний день. Он проклял всю чёртову жизнь. И то пламя, что забрало с собой жизни двоих.