В политдонесении № 4 от 1 сентября 1932 г.[92] начальник ЦУТО ЦДТ вводит четвертую группу – «деклассированных»[93]. Среди последних в ту пору оказывались как сосланные и высланные в административном порядке, так и совершенно случайные люди, схваченные во время облав в крупных городах (Москва, Ленинград, Киев, Одесса и др.) и в приграничной полосе. По своему социальному составу учтенные 8589 чел. делились следующим образом: 1-я группа (лишенные прав по суду) – 529 чел. (6,2 %), 2-я группа (торговцы и «кулаки») – 5184 (60,4 %), 3-я группа (служители религиозных культов и сектанты) – 807 (9,4 %), 4-я группа («деклассированные») – 648 (7,5 %), прочие – 1420 чел. (16,5 %). Кто входил в последнюю группу, осталось неизвестным. Предположительно к ней были отнесены лица, незаконно зачисленные в т. о., такие как тылоополченец 1-й роты 19-го батальона НКПС Турецкий – бывший мещанин, неизвестно за что лишенный избирательных прав, или тылоополченец 2-й роты того же батальона Карнаухов, лишенный права голоса как иждивенец дяди-«кулака»[94].
Сведения об образовательном уровне тылоополченцев, переданных ЦДТ, имелись только по УССР, ДВК, Казахстану, Памиру и Северному краю. Из учтенных 4908 чел. неграмотными были 977 (19,9 %), малограмотными – 1982 (40,4 %), с низшим образованием – 1784 (36,3 %), со средним – 155 (3,2 %), с высшим – 10 чел. (0,2 %).
В составе частей т. о. ЦДТ, дислоцированных прежде всего в приграничных районах, проходили службу представители 26 национальностей. Преобладали русские (42,4 %), украинцы (26,6 %) и белорусы (5,5 %). Представителей других национальностей было менее 5 % каждой. Имелись среди тылоополченцев цыгане, курды, греки, болгары, поляки.
Таким же образом – по социальным признакам, образованию и национальности – учитывались тылоополченцы, переданные в НКТП и НКПС. Так, по 1-му полку НКТП (угледобыча на шахтах Анжерки) летом 1932 г. числилось 1181 «кулак», 70 торговцев, 52 служителя религиозных культов, 46 мельников и 21 проч.[95] Ввиду того, что сибирские части т. о. в этот период комплектовались из местных призывников, численность русских в них преобладала (ок. 90 %). Непонятно, сколько человек из учтенных по категории «кулаки» являлись собственно «кулаками», а сколько – их иждивенцами. Во 2-м полку НКТП [Ленинское рудоуправление (РУ)] при учете разделили «религиозников» на граждан, отказывающихся служить с оружием в руках по религиозным убеждениям, и баптистов. В итоге тылоополченцы состояли из «кулаков – 547, лишенных по суду – 29, административно-ссыльных – 19, по религиозным убеждениям – 22, баптистов – 16»[96]. Только по 3-му полку (Прокопьевск) сведения оказались более подробными: «кулаков – 400, сыновей кулаков – 387, торговцев – 21, кустарей – 10, священников – 5, сыновей священников – 14, лишенных по суду – 5»[97]. Из приведенных сведений по 3-му полку видно, что если количество «кулаков» и сыновей «кулаков» было примерно одинаково, то в отношении священнослужителей и их сыновей пропорция оказывалась иной.
Начальник УТО НКПС Васюков в своем докладе в апреле 1933 г. приводил следующие сведения о социальном составе тылоополченцев НКПС [по неполным данным, было учтено только 9691 чел.
(64,9 %) из 14 938 чел.]: «кулаков» – 7268 чел. (75 %), служителей религиозных культов – 538 (5,6 %), торговцев – 778 (8 %), лишенных прав по суду – 717 (7,4 %), «религиозников» – 247 (2,5 %), административно-ссыльных – 143 (1,5 %)[98]. Здесь также нет разделения на отцов и детей. Служители религиозных культов и «религиозники» разделены, как и должно быть. Приводя сведения по образованию, Васюков, не вдаваясь в подробности, разделил всех на грамотных (9196 чел.) и неграмотных (495 чел.). По национальному составу тылоополченцы делились следующим образом: русских – 47,1 %, украинцев – 32,5, белорусов – 2,3, татар – 8,9, киргизов – 3,6 %.
Эти сведения нельзя считать исчерпывающими, т. к. не учтены тылоополченцы семи батальонов ДВК. Мы полагаем, что в батальонах ДВК преобладали русские, украинцы и представители народов Средней Азии, т. к. переброска частей производилась в основном из Украины, Белоруссии и среднеазиатских республик (в частях, комплектуемых в Белоруссии, большинство тылоополченцев составляли русские). В докладе по состоянию на 1 августа 1933 г. учтено уже 13 742 (или 93,8 %) из 14 656 тылоополченцев НКПС. По представленным данным, «кулаков» среди них было 66,3 %, лишенных прав по суду – 12,3, служителей религиозных культов – 5,5, торговцев – 13,6, «религиозников» – 2,3 %[99]. При сопоставлении данных с разницей в квартал 1933 г. обнаруживается определенная разница в критериях социального учета. Даже если принять во внимание, что в апреле учетом было охвачено 2/3 тылоополченцев, а в августе учет оказался почти поголовным, то неясно, почему оказалась существенно сниженной доля доминантной группы («кулаки»), но при этом увеличились группы торговцев и лишенных прав по суду, а категория административно-ссыльных вовсе исчезла как социально-учетная группа.
Предположительно, последняя была присоединена к категории лиц, лишенных прав по судебным приговорам, а часть «кулаков» – к торговцам. Это свидетельствует о несовершенстве учета в частях т. о.
Из всех выявленных статистических документов только одна группа отчетов позволяет наиболее детально проанализировать социальный состав частей т. о., – представленные в ЦУТО НКПС весной – летом 1932 г. сводные «Сведения на тылоополченцев…» по отдельным батальонам[100]. Имеются сведения о тылоополченцах 13 из 17 существовавших тогда батальонов т. о. НКПС. Всего в «Сведениях…» учтено 5923 чел., что составляет около 70 % от общего числа тылоополченцев НКПС на начало лета 1932 г. При анализе сведений по этим батальонам выявлено, что большинство тылоополченцев (3382 чел., или 57,1 %) оказалось лишенным избирательных прав как иждивенцы «кулаков». Собственно «кулаков» в этих батальонах было всего 133 чел. (2,3 %). Затем идут иждивенцы торговцев (782 чел., или 13,2 %) и сами торговцы (287 чел., или 4,8 %), иждивенцы служителей религиозных культов (427 чел., или 7,2 %) и сами служители (253 чел., или 4,3 %), иждивенцы «эксплуататоров наемного труда» (238 чел., или 4 %) и сами «эксплуататоры» (43 чел., или 0,7 %). Среди тылоополченцев было также 4,1 % лишенных избирательных прав по суду, 0,6 % «религиозников», 0,5 % иждивенцев бывших служащих полиции, по 0,3 % административно-высланных и иждивенцев граждан, служивших в белой армии и «участвовавших в бандах».
Таким образом, иждивенцев (прежде всего, детей) «кулаков», торговцев, служителей религиозных культов и т. п. насчитывалось 82,3 %, в то время как самих лишенных избирательных прав по этим признакам всего 12,2 %. По национальности среди учтенных большинство (60,7 %) составляли русские, 19,4 % – украинцы, 4,7 – татары, 4,4 – белорусы, 3 – немцы, 2,2 % – поляки. Другие национальности составляли менее 1 % каждая.
В отчетных документах последующих лет периодически встречаются сведения из отдельных частей, подтверждающие указанные выше тенденции. Так, в январе 1935 г. в 32-м батальоне т. о. (Урал) из 646 тылоополченцев иждивенцами «кулаков» был 561 чел. (86,8 %), собственно «кулаками» – 22 (3,4 %), иждивенцами торговцев – 19 (2,9 %), торговцем – 1 (0,15 %), иждивенцами служителей религиозных культов – 14 (2,2 %), сыном кустаря – 1 (0,15 %), сыновьями «белобандитов» – 4 (0,6 %), лишенными прав по суду – 24 чел. (3,7 %). Русских в батальоне было 91,2 %[101]. В 14-й отдельной роте т. о. (Омск) в июне 1935 г. из 216 тылоополченцев 76,85 % были членами семей «лишенцев», 11,1 % – «кулаками». Русские среди них составляли 82 %, украинцы – 8,3 %[102].
