Например, когда у губернатора обострились отношения с банкиром Чичеборовым, облцентр узнал о намечающейся войне весьма забавным образом. В пятидесяти метрах от здания банка стоял небольшой киоск с информационным стендом, перед которым был выставлен образец надгробной плиты. Недели за три до возбуждения в отношении Чичеборова уголовного дела по признакам состава преступления «коммерческий подкуп» сотрудники его банка увидели, что плита заменена на новую, на которой без труда можно узнать банкира Чичеборова. Служба безопасности банка среагировала максимально быстро, ее сотрудники наведались к консультанту-продавцу пенсионного возраста, который пояснил, что несколько дней назад к нему зашла некая дама, оставила фотографию умершего мужа, заплатила за срочное изготовление плиты, оговорила, что плиту она в течение нескольких дней забирать не будет, но просит выставить ее на это время в качестве образца.

– Вас не удивила такая просьба? – поинтересовался начальник службы безопасности банка.

– Вдова все объяснила, – ответил консультант, – у нее появился поклонник на работе, она хотела каждое утро при прохождении этого места видеть облик мужа, как напоминание о трауре, чтобы черпать силы для сопротивления соблазну.

– Но почему тогда она просила поставить образец на несколько дней? – не унимался начальник службы безопасности.

– Ей всего-то надо продержаться до конца сорокадневного траура, – был ответ консультанта.

После телефонных переговоров с директором похоронного бюро по фамилии Мелкиседеков под угрозой судебного преследования консультанта заставили убрать и уничтожить образец.

– Никому ни одного слова, – предупредил начальник службы безопасности своих сотрудников. Тем не менее вскоре весь областной центр судачил про таинственную вдову. «Удержалась ли вдова или в печали отдалась соблазнителю?» – обсуждали горожане.

Служба безопасности банка пыталась вовлечь в поиск вдовы полицию, но та проявила демонстративную пассивность, отказав в возбуждении дела по формальным основаниям. Тогда-то и поползли слухи, что за всем этим стоит Громада. Вскоре слухи были подкреплены возбуждением уголовного дела в отношении Чичеборова. В итоге банкир получил четыре года лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на два года. Свои банковские акции он был вынужден продать ниже рыночной стоимости. Кстати, приобрели их Роберт Расхватов, генеральный директор лесозавода, и некая кипрская компания, за которой, как говорили, стояло еще одно доверенное лицо губернатора – мэр Грибоберова Антон Сомов.

– Зачем ему такая демонстрация? Он же просто мог убрать его с дороги без всяких плит? – спрашивал любопытный горожанин.

– Он так играется, веселится. Нет у него врагов во всей области, которых можно было отнести к его весовой категории. Вот он и забавляется, поигрывает как кошка с мышкой, – отвечал гражданин осведомленный.

Теперь и над Сомовым сгущались тучи. Тричопка узнал об этом примерно за неделю до неформальной номинации Рюмкина на должность мэра. Он встречался с одним бизнесменом в кафе, рядом со зданием мэрии. Бизнесмен по местным масштабам считался крупным, у него был магазин «секонд-хенд», поставку очередной партии ношеной одежды делец хотел сопроводить рекламной кампанией. Тричопка с ним договорился, что получит наличные, за которые организует в блоке местных новостей уличное интервью с прохожими на фоне витрины магазина. На витрине висела реклама «Брендовая одежда по низким ценам». Впоследствии, кстати, этот проект был реализован. Несмотря на то, что во время интервью чаще всего прохожие стояли так, что закрывали четвертую букву рекламы. Потом все местное интернет-сообщество кишело язвительными комментариями по поводу «бредовой» одежды. Но клиент не стал предъявлять претензии Тричопке, по крайней мере, индекс упоминаемости его магазина значительно подскочил.

В день их встречи потенциальные контрагенты быстро обговорили предмет и стоимость сделки и довольно скоро разошлись. Тричопка пошел пешком к зданию мэрии, на паркинге которой оставил автомобиль. Он уже собирался сесть в него, когда из здания выпорхнула его знакомая Наталья Верхотурова. Она работала секретарем мэра, поэтому реагировала нервно на шутки касательно взаимоотношений боссов с секретаршами, но в остальном не теряла чувства юмора. Это был последний день ее работы в мэрии, в связи с замужеством она переезжала в облцентр. По рекомендации Сомова ее взяли на работу в протокольный отдел администрации Афанасия Громады. Так что в тот раз она забежала в мэрию забрать трудовую книжку и выпить чаю на прощание с коллегами по мэрии. Еще она была злостной курильщицей. К тому периоду бой за общественные помещения курильщики проиграли. Сначала им запретили дымить на лестничных площадках, затем единственную курилку вблизи туалета на первом этаже здания мэрии переустроили в комнату релаксации, поместив там два массажных кресла и резиновый манекен для битья, подозрительно похожий на общественника Толкалина, злобного критика мэра Сомова. В конце концов сотрудникам мэрии, преданным своей вредной привычке, осталось курить только на улице.

Тричопка любил поболтать с Наташей. Во-первых, она была веселая, во-вторых, очень информированная. Как-то Тричопка проводил самостоятельное исследование скорости оборачиваемости и живучести дезинформации. Исходной точкой эксперимента послужил разговор с Натальей Верхотуровой.

– Это ты мне рассказывала про писсуары на втором этаже? – спросил Тричопка Наташу, чуть поморщив лоб, что должно было означать, что он пытается вспомнить первоисточник.

– Ты удивишься, – ответила Наташа, – но девочки не пользуются писсуаром.

Типа сострила, но вся насторожилась, боясь спугнуть удачу. Интуиция ей подсказала, что прозвучит нечто особенное.

– А что там не так с писсуарами?

Тричопка почувствовал, что зацепил Наташу, на втором этаже сидело все руководство мэрии, поэтому все там вызывало повышенный интерес.

– Кто-то мне говорил, что у них верхняя металлическая часть писсуара имеет зеркальное отражение, но не простое, а кривое…

– Я что-то не врубаюсь. Что это значит?

Все она поняла. Просто это была новость, которую хотелось проговаривать и смаковать неоднократно.

– Там все отражается в увеличенном размере. Это не прикол, Наташа. Все сделано на научной основе. Повышение самооценки руководителей в конечном итоге прямо влияет на качество управления городом.

Наташа хихикнула и сказала, что это чушь, но чушь очень забавная.

Через неделю эта история вернулась Тричопке, обросшая подробностями про интенсивность походов в туалет руководителей мэрии. Между прочим, прозвучала эта байка из уст Роберта Расхватова. Правда, Тричопка не решился признаться в авторстве, даже позже, когда шутка ушла на сетевые просторы.

Борис Тричопка и Наталья раскурили по сигарете. Наталья как раз рассказывала про распознанных ею самцов-шовинистов среди сотрудников мэрии, когда они увидели белый фургончик с надписью «доставка цветов», который медленно подкатил к центральному входу.

Тричопка не сразу понял важность момента. Хорошо, что рядом была Наташа Верхотурова. Она умела подмечать детали.

Из фургона вышел посыльный в оранжевой униформе с огромным букетом в руках. Огляделся по сторонам, оценил степень суровости охранника у входа, посмотрел на Наталью и Бориса, потом опять на охранника и, приняв окончательное решение, повернулся в сторону курильщиков.

– Вы не подскажете, улица Космонавта Клычева, дом 22 – это здесь?

– Да, – ответила Наталья и, пока курьер не опомнился, задала встречный вопрос. – А букет для Антона Владимировича?

Тричопку удивил ее вопрос. Мужчинам тоже, бывает, дарят цветы. На юбилей, как правило, или на худой конец несут им возложить на могилу. Но этот букет точно был романтическим. За ним была некая история, чувства, воспоминания, страсть (к Антону Сомову? Куда катится мир?). Вряд ли составные части букета навели Тричопку на эту мысль, для него все цветы делились на те, под которые нашлась ваза, и остальные, которые пришлось поставить в пластиковую мусорную корзину. Он сделал выводы по оберточной бумаге, которая вся была усеяна розовыми сердечками с вонзенными стрелами Амура.