- Надеюсь, это были вы?

  Гера отрицательно покачал головой.

  - А кто?

  - Его копия, - указал Степан на Геру.

  - Мой брат, - уточнил тот.

  - Он жив?

  - Нет. Скончался.

  Толстяк застонал и сел на табуретку.

  - Жена увезла его на родину.

  - Что же ты, дочка, натворила... Я даже не могу взять на себя твой грех - меня же не было здесь... Не ходите в милицию, прошу вас! - с отчаяньем воскликнул он. - Уже одна жизнь погублена! Неужели же надо еще одну губить!

  - Хорошо, в милицию мы не пойдем, - сказал Гера, - не нам это решать. А приедет его жена - с ней разговор и ведите.

  - Оставьте мне ее адрес, пожалуйста.

  - Моторный 17, Голенко Екатерина Степановна.

  - Спасибо, - горячо поблагодарил внезапно постаревший толстяк.

  Гера со Степаном шли к автобусу и тяжело отдувались. Нелегкий получился разговор, и ситуация не простая. Решили никому не говорить о нем, даже Ваське. Пусть Катя все сама решает.

  Вечером в дверь постучали. Гера открыл ее. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти с забинтованной рукой. Внешность у него была замечательная: аскетическое, с широкими бровями, лицо, густая, с обильной проседью, шевелюра и гордая осанка.

  - Заходи, сосед, - широким жестом пригласил его Гера в комнату, и указал на стул. А тот, не проронив ни звука и не сводя глаз с лица хозяина, как сомнамбула, дошел до стула и настороженно сел. Геру немного смущало то обстоятельство, что он не знал ни имени соседа, ни "своих" прежних отношений с ним.

  Судя по впечатлению, и тот был не в лучшем состоянии. Гера, вспомнив ночное вторжение и все тогда услышанное им, начал свой короткий, но эмоциональный монолог.

  - Ты, сосед, рожден гордым джигитом, но ведешь себя так бесчестно и бездумно, как обычный разбойник. Готов расправиться с беззащитной женщиной и даже навлечь беду на собственного сына. Ради чего?.. Достойно ли это мужчины? На чужих слезах цветок своего счастья не вырастишь.

  Я вернулся, чтобы пресечь это зло. У тебя еще есть возможность исправить свою ошибку. Слушай же внимательно.

  Как только Екатерина Степановна приедет с моих похорон, ты - независимо от того, буду я здесь или нет - сейчас же придешь к ней, признаешься во всех задуманных тобой гнусностях, попросишь у нее прощения и поклянешься ей впредь быть хорошим соседом.

  Запомни: тебе нужно ее полное прощение. Только тогда ты можешь спокойно жить дальше.

  Хочешь что-нибудь мне сказать?

  Сосед поднялся и только теперь оторвал свой напряженный взгляд от лица Герки, качнул головой и, немного ссутулившись, вышел. "Да, - интересный тип, - подумал Гера. - Что кроется за его молчанием - неясно".

  Екатерина подъезжала к дому. Вот и станция. Поезд, едва отряхнув со своих ступенек пассажиров, тут же умчался. А те, обвешавшись вещами, ринулись к ближайшей остановке.

  "Как не хочется идти домой, - подумала Катя. Но, поддавшись стадному инстинкту, заторопилась вместе с толпой. - Несутся все, как угорелые, - разозлилась она. И вдруг вспомнила свой поспешный отъезд. - А цветы-то мои - все погибли. Уезжала, даже полить забыла. Хоть бы Петровну попросила, конспираторша чертова. Две с половиной недели... какой тут цветок выживет? А Зафар... он же через неделю узнает, что я одна осталась. Ужас! Я совершенно не могу понять его логики: "Ви как хатите, а здэс будит жит мой бират. Скарэй ишите сэбе места". Вот придурок! Прицепился со своим братом. Мало у меня проблем?.."

  Подъехала "семерка". Катя с трудом втиснулась в ее пышущее жаром чрево и опять задумалась. "Сейчас, как назло, мимо его двора идти. Не тащиться же с такой сумкой вкруговую! Боже! Помоги мне!"

  Автобус остановился. Она выбралась на воздух, отдышалась. Защипнув блузку над крестиком, погоняла воздушные волны по телу.

  "Приду домой и сразу - под душ. Я так устала от этой проклятой дороги, от этих черных мыслей - сил нет. Быстрей бы уж добраться".

  Она решительно ухватилась за ручки сумки и пошла к дому. "Вот и двор Зафара... Еще тридцать метров, и я дома".

  - Катэрина!

  В груди у нее похолодело. "Нельзя останавливаться! Дом уже близко".

  - Пастой, Катэрина! Нэ бойся!

  "Сделаю вид, что не слышу его, - кусала она губы. - Может, сумку бросить? Нет, он подберет и принесет ее. Вот маньяк! Не отстает! Пусть только пальцем тронет!"

  Толкнула ногой калитку. - Не заперта. Замок? Слава Богу - и дверь открыта! - Она вбежала в коридор. - "Я спасена!"

  Обернулась, чтобы захлопнуть дверь... - на пороге стоял Зафар.

  - Что вам от меня нужно? - с истерической ноткой в голосе вскричала Катя. Отчаяние лишило ее воли.

  Он протестующе поднял руку.

  - Я прышел прасит у тэбя прашшения.

  Она недоуменно взглянула на него: "Наверно, это какая-нибудь уловка".