Прошло немного времени, и Владимир приноровился к топору и своей высокой тележке, способной проезжать над бревном. Он ложился на неё грудью и орудовал топором. Опыт только нарабатывался, и в ход шли все подручные средства.

  Когда у Зои случалась свободная минутка, она с интересом наблюдала за работой своего любимого мужчины. Он же, принимая её внимание за любопытство, спешил рассказать ей об особенностях строительного процесса. Так, сама того не желая, Зоя была в курсе всех его дел.

  Чтобы можно было использовать лебёдку с любой стороны сруба, понадобилось в разных местах вбить в землю ещё до десятка железных клиньев, великодушно сделанных знакомым Володе кузнецом. К ним же при необходимости закреплялся тяговый конец журавлика с поднятым им бревном. В конце концов, на строительной площадке всему нашлось своё применение. А к исходу месяца из самых толстых брёвен Некрасовым был выложен нижний венец.

  Последний августовский денёк был ярким и безоблачным. Володя в мокрой от пота линялой футболке и пляжной кепочке примеривал бревно на второй венец. В глубине двора в тени вишнёвого деревца на скамейке дремала бабушка. Рядом с ней в коляске спали малыши. Зоя не переставала удивляться тому, что близкое соседство брата и сестры не только не мешало им, но напротив, действовало на них успокаивающе.

  На улице послышались крики. По голосам она узнала одну из самых скандальных пар посёлка: здоровяка и красавца Максуда и его сожительницу, тоже красивую и непутёвую Лидку Глазунову. Этот узбек несколько лет подряд с небольшой бригадой наезжал в посёлок на сезонную шабашку, да однажды влюбился в Лидку и остался у неё. Но их любовь оказалась несчастной. Максуд своими крупными кудрями напоминал знаменитого мавра. Ревность его, подогреваемая вином и сплетнями, не имела себе равной.

  Когда Зоя вышла на улицу, Лидка уже пробежала мимо их двора. За ней, разгорячённый погоней, размашисто шагал Максуд. В руках у него был топор.

  - Лидка, стой! - сквозь зубы кричал он. - Поговорить надо. Чего ты всё убегаешь, дура? Ты же знаешь, я тебя не трону.

  - Как же, не тронешь! А зачем топор с собою тащишь? - срывалась на визг Лидка. - Брось его! Тогда остановлюсь.

  - Максуд! - крикнула ему Зоя. - Оставь топор. Я потом тебе его верну.

  Преследователь, словно споткнувшись, на миг остановился. Через плечо косо взглянул на Зою и, клокоча от ярости, бросил:

  - Не встревай, женщина. Дешевле будет.

  Лидка, затравленно оглядываясь и стараясь во что бы то ни стало удержать безопасную дистанцию, то и дело переходила на бег. Дойдя до угла, повернула в сторону пруда.

  'Бедная Лидка, она слишком обольстительна, чтобы быть счастливой. Хоть бы этот Отелло не догнал её. Чем же помочь ей?'

  - Володя, я к Загорулько сбегаю, вдруг он дома?

  - Хорошо. Только будь осторожней. Помни, мы тебя ждём.

  - Ладно.

  Загорулько дома не оказалось. И Зоя не смогла просто так взять да и вернуться домой. Её неудержимо повлекло вслед за этой парой. Переулок окончился. И тут метрах в трёхстах от себя Зоя увидела сидящую возле пруда Лидку.

  'Слава Богу! Жива!' - успокоилась Некрасова и, уже не спеша, продолжила путь. Девчонка на шорох Зоиных шагов испуганно оглянулась.

  - Ну и где твой изверг? - спросила Зоя. - В пруду, что ли охлаждается? А ему бы это не повредило.

  Лидка, размазывая по лицу слёзы, молча смотрела на неё.

  - Где Максуд? - повторила Некрасова.

  Лидка медленно, как под гипнозом, подняла руку и указала пальцем на воду. Зоя осторожно подошла к обрыву. До поверхности воды - метра три. Вода спокойная - ни пузырька. У неё мгновенно ослабели ноги. Зоя начала было нерешительно стаскивать платье.

  - Не надо, - жестом остановила её Лидка. - Это опасно. Он с топором... и глубоко здесь.

  Зоя огляделась: до пологого берега далеко, а здесь его не вытащить, это точно. Она присела на корточки.

  - Что же вы, дураки, наделали?

  - Я его не толкала, честное слово, - зарыдала Лидка. - Он сам свалился!

  - Да верю, верю, - устало отмахнулась Зоя. - Успокойся. Запомни это место. Вставай и пошли отсюда.

  Некрасова приобняла её, и они направились в посёлок.

  - А ведь он мог и меня утопить, - вздохнула Лидка.

  - Как так?

  - Сегодня Максуд загонял меня до изнеможения, - утомлённо сказала она. - Уже никаких сил не было. Я бежала вдоль обрыва, по самому краешку, и мечтала, чтобы он свалился в воду. А когда вдруг он упал, мне стало жалко его. Я сразу же захотела спрыгнуть к нему. И тут он кричит: 'Лидка, чёртова шлюха, это ты меня сюда заманила! Теперь точно зарублю!' Представляешь? Я ему кричу: 'Сначала выберись!' А он матерился, матерился, а потом давай орать: 'Вытащи меня, я плохо плаваю!' Говорю ему: 'Врёшь ты всё! Ты сам вчера говорил, что как рыба плаваешь. Вот и плыви к тому берегу!' А он, дурак, взял да утонул. И что мне теперь делать?

  - Иди к Загорулько, сядь на скамейку возле его двора и жди, пока не вернётся. Приедет, всё расскажешь, как было.

  - Зоя, а что мне теперь будет?

  - Не знаю. Думаю, всё обойдётся. Ты только лишнего не болтай, сообщи факты и всё. И скажи, что помочь ему не могла. Тут, пожалуй, и мужик бы ничего не смог сделать.

  - Хорошо, - сказала она.

  Владимир в ожидании жены и сам испереживался, и бабушку всполошил.

  - Зоенька, родная. Ну, разве можно так поступать? Убежала - и думай что хочешь. Надеюсь, всё обошлось?