- Есть. Но не более чем один из двадцати.

  - Понятно... Так всё-таки, как долго вы следили за нами?

  - Леонид Францевич, как вы понимаете, мне что-либо сочинять в этой ситуации нет никакого резона. Поэтому я скажу вам всё, как было. У нас есть воспитанник, ему четырнадцать. Так вот, именно он с нуля фактически за один вчерашний день пробил все ваши связи, с помощью нашей сотрудницы продал вам те самые часы с ангелочками, удостоверился, что Тупицын отнёс их вам, и убедил нас, что пора действовать.

  Янович подался вперёд и с придыханием спросил Набатова:

  - За один день?.. Подросток?.. И вы... поверили... ребёнку?!

  - Поверили. Уж извините, такова реальность. Могу вас успокоить: ваша компания у него не первая. Были и опытнее вас. Если вам интересно, на его счету: боевой немецкий офицер, несколько бандитов, лазутчик и вражеский агент с большим практическим опытом и безупречной репутацией. Так что этому мальчику я не могу не верить. Кстати, все ваши секреты разгадал тоже он.

  - Правда? А можно убедиться в этом?

  - Можно. Надеюсь, вы не обидите его?

  - Даю слово, - ответил Янович.

  - Хорошо, - согласился Набатов. И крикнул: - Обухов!

  Дверь распахнулась. На пороге появился сержант:

  - Слушаю, товарищ майор.

  - Позовите сюда Митрофанова.

  - Есть.

  Через минуту дверь снова открылась. Вошёл подросток, худосочный, чернявый. Арестованный остро взглянул на него, и его неприязнь странным образом растаяла. "Обычный дворовый мальчишка - жалкий чёрный аистёнок".

  - Юрий Иванович, звали? - спросил он.

  - Угу. Садись. Вот гражданин Янович хочет задать тебе несколько вопросов. Ответь ему, пожалуйста.

  - Я слушаю вас, - без тени смущения произнёс Вовка.

  - Скажи, мальчик, мне... интересно, с чего начались твои подозрения?

  - Со странного поведения Тимурова. Однажды, выйдя от вас, он не сразу вспомнил о своей роли убогого.

  - Ясно. А как ты вычислил остальных?

  - Мы запросили за часы завышенную норму сала, больше, чем они обычно давали. Это выбило вашу троицу из обычного режима. И пока они решали проблему, я наблюдал за ними.

  - Профессионально... А трудно было обнаружить лаз в хранилище?

  - В общем-то, нет, - сказал Вовка. - Пяти минут хватило. Я размышлял так. Кирпичи в подвале - из подъезда Тимурова, он приносил их по паре за приход, а раз они здесь, то и сало должно храниться в трёх шагах. Пачки денег были приклеены к днищу шкафа, а это может означать только одно: его часто вытаскивают. И потом спецодежда на полках, одеколон под рукой, - для того, чтобы ослабить запах сала. Ну, а лаз открыть, так это вообще пустяки.

  - Скажи, мальчик, а почему ты стал искать деньги в хранилище? - всё более увлекаясь его логикой, спросил Янович.

  - Когда я увидел хранилище, то понял, что это место само по себе очень надёжно, и поэтому вы могли спрятать здесь ещё что-нибудь. К тому же вы могли подумать, что если всё ж кто-то и найдёт бочки с салом, то ему и в голову не придёт искать здесь ещё что-нибудь.

  - Логично, - мрачно констатировал Янович. - Ну, а детская лошадка, ведь эта находка... случайная, правда?

  - Не совсем, - ответил Вовка. - Я искал предметы с пуговицами.

  - С пуговицами? - удивлённо переспросил арестованный. - Почему?

  - Когда вы прощались с матерью, то просили её сохранить всё до пуговицы. На самом деле в такую минуту вы не могли думать о пуговицах. Я решил, что это ключ. Для матери.

  - Всё точно, парень, всё так и было, - горько подтвердил Янович. - Целых шесть месяцев с неведомым ранее вдохновением я создавал свою мечту. Я бредил богатством, я уже наслаждался им. Думал, вот закончится весь этот кошмар, уеду куда-нибудь на море и заживу, как душа запросит. Мне казалось, нет никого изобретательней и осмотрительней меня. Но ты влез в мою шкуру, прочёл мои мысли и за какие-то полтора дня разрушил мою маленькую империю, всю до основания. Это поразительно.

  Янович был совершенно деморализован. Он вяло махнул рукой.

  - У меня... больше нет вопросов.

  - Хорошо, - сказал Набатов. - Обухов!

  - Я! - тут же откликнулся караульный.

  - Уведите арестованного.

  - Есть увести арестованного.

  Когда Набатов и мальчик остались одни, майор сказал:

  - Володя, только что мне стало известно, что других сообщников у Яновича нет. Поэтому нашу операцию можно считать оконченной. Кстати, на моей памяти это первая операция с такой короткой подготовкой и столь ошеломительным результатом. Я уверен, все эти драгоценности, деньги и картины пойдут на закупку продовольствия. А сало, само собой разумеется, попадёт на стол горожанам. И хоть его, по меркам города, может хватить только на один день, но этот день мы вырвем у смерти. И видит Бог, в этом твоя заслуга.

  - Да не только моя, - возразил мальчик.

  - Ну, хорошо, не только. А ты знаешь, я уже предвкушаю растерянность должностных ротозеев, когда сегодня или завтра, им на удивление, мы будем рушить стену в их хранилище.

  - Как бы кто невиновный не попал под горячую руку, - озабоченно заметил Вовка.