- Хромой? Приходит. Так он, известно, убогий. Леонид Францевич жалеет его. Он впустит его минут на десять, чаем напоит и проводит.

  - А этот убогий обычно с рюкзаком приходит?

  - Угу, с рюкзаком. Леонид Францевич как-то даже пошутил по этому поводу. Говорит, Тимур без рюкзака, что кенгуру без сумки, чувствует себя неполноценным.

  - Понятно. Сделайте одолжение, откройте эту комнату.

  Серова выбрала на связке нужный ключ, отодвинула штору и открыла дверь. Заплатин захватил лампу и переступил порог комнаты. Бетонный пол, выкрашенный в тот же коричневый цвет, отозвался чутким приглушенным эхом. За лейтенантом последовали и остальные. В этом помещении мебель только у правой стены: в дальнем углу шкаф без ножек. Вплотную к нему - потёртый продавленный диванчик. И всё. В трёх шагах от входа в полу виден плоский квадратный люк, тоже коричневый. Его ручка утоплена в предусмотренном для этой цели углублении.

  Лампу Заплатин передал Жене, а сам подошёл к шкафу. Он широко распахнул его дверцы. Слева на полочках разложены обиходные вещи: простыня, полотенце, шахматы, журналы, мыльница, зубная щётка; стоят бутылочки с одеколонами и лосьонами. Чуть ниже лежит комплект рабочей одежды из синего сатина: куртка, брюки и варежки. А в самом низу стоит пара полусапожек. В правой половине шкафа на одном из крюков висит тёплый стёганый халат, а под ним, чуть ли ни на дне, лежит красное ватное одеяло с подушкой.

  Лейтенант всё это тщательно осмотрел и подошёл к диванчику: поднял диванную подушку, оглядел его, простукал, прощупал. Ни в нём, ни под ним - ничего. Заплатин этим не удовлетворился. Он взялся за диван и потащил его на себя. Тот, плотно втиснутый между стеной и шкафом, с жалобным стоном отодвинулся от правой стены. Лейтенант заглянул за диван, там - пушистый слой пыли.

  - Всё ясно, - вздохнул Заплатин. - Теперь осмотрим подвал.

  Люк в подвал открылся с лёгким скрипом. Вниз под небольшим наклоном уходила добротная металлическая лестница. И хоть у неё не было перилец, но ступеньки были не из труб, как обычно, а из рифлёных пластин. Лейтенант обернулся к Осиповой и попросил её:

  - Сержант, посветите мне.

  Женя подняла лампу над люком. Лейтенант спустился вниз. Через минуту из подвала донеслось:

  - Здесь ничего не видно. Вам всё-таки придётся опуститься сюда. Давайте мне лампу.

  Женя подала ему лампу и спустилась вниз. Подвал оказался достаточно объёмным и уходил влево, под кладовую готовой продукции. Вдоль всех стен высотой около метра сложены кирпичи, старые, с остатками раствора и известковым налётом. А перед кладкой - три длинные скамейки, сколоченные из брусков и досок. У лестницы на табурете стоит закрытый бачок, на крышке - увесистый оловянный ковш. На вбитом в стену штыре висит запылённая лампа. Пол усыпан песком. Пахнет запустением и сыростью.

  Лейтенант взял с бачка ковш и, используя его ручку в качестве щупа, обследовал ею пол, а потом самим ковшом простучал стены. Нигде ни малейших признаков каких-то тайных лазов или проходов. Грунт плотный, надёжный, никаких пустот.

  - Подвал чистый, - разочарованно констатировал Заплатин.

  - Да, - подтвердила Женя. - Если что и есть в мастерской, то не здесь.

  - Это определённо, - согласился лейтенант. - Теперь мы разделимся. Вы возьмите из оцепления двух человек и начинайте обыскивать кладовые, а я здесь наверху ещё раз всё основательно обследую. Ищем лаз в комнатку или подполье.

  - Всё поняла.

  И они полезли наверх.

  - Зинаида Петровна, - обратился к закройщице лейтенант, - подвал мы уже проверили. А теперь, пожалуйста, вскройте сержанту Осиповой кладовую. Она с вашей понятой будет там работать, а вы возвращайтесь. Я должен более обстоятельно обыскать эти две комнаты.

  Через пять минут работа в кладовой была организована, и Серова вернулась. Заплатин снова взялся за дело. Он всё-таки выдвинул этот злополучный диван, досконально прощупал его и простукал. Результат остался прежним. Тогда лейтенант приступил к осмотру шкафа. Ширина его составляла около шестидесяти сантиметров, а длина примерно метр десять. Шкаф был настолько стар, что казалось, будто его и вовсе не покрывали лаком. Отодвинуть его от стены не представлялось возможным, потому что всё основание шкафа было вмуровано в пол. Обследовав его левую половину, Заплатин приступил к правой. Он снял с крюка халат, осмотрел его и бросил на диван. Затем вынул одеяло, развернул его и, заново сложив, поместил его туда же. Переложил и подушку.

  После этого он присел у шкафа на корточки и постучал по его днищу. Оно отозвалось пустотой, но не гулкой, а глуховатой. Лейтенант надавил на него двумя руками, навалился на него, - дно немного отошло. Тогда он стал ощупывать его по периметру. И тут прямо у колен, с внутренней стороны основания шкафа, пальцы лейтенанта коснулись конца кожаного ремешка. Заплатин поставил лампу прямо на днище и, наклонившись над ним, обнаружил, что ремешок своею дырочкой надет на гвоздик.

  - Кажется здесь двойное дно, - сказал офицер. - Зинаида Петровна, пригласите сюда вторую понятую.

  - Одну минутку, - встревожено ответила она и, повернувшись к двери, крикнула. - Эля! Поди-ка сюда.

  Послышались шаги, и на пороге появилась женщина.

  - Звали меня? - спросила она.

  - Да. Надо немного поприсутствовать здесь, - пояснила Серова.

  - Хорошо, - отозвалась Эльвира.

  Заплатин поднял над собою лампу и попросил:

  - Подержите её так надо мной.

  Серова приняла от него лампу. А лейтенант снял ремешок со шляпки гвоздя и потянул за него. Передний край днища шкафа приподнялся, и Заплатин, подсунув под него пальцы, медленно вытащил его из шкафа. Потом осторожно перевернул доску. Женщины ахнули. К обратной стороне днища по всему прямоугольнику корсажными лентами были приклеены пачки сотенных. Лейтенант пересчитал их и подытожил: