Лицо Курта покрылось нервным румянцем. Он запальчиво ответил:

  - Наша с тобой беседа - случайность. А учил я русский язык, потому что немцы - великая нация, и меня с детства готовили к особой миссии.

  - А кто тебе вбил в голову, что она великая? - спросил Вовка.

  - У нас это все знают, - высокомерно заявил Курт.

  - А у нас все знают, что ещё семьсот лет назад Александр Невский топил ваших великих псов-рыцарей на Чудском озере, как щенят. И в Семилетнюю войну наш Салтыков расколотил армию вашего великого Фридриха, как старое корыто. А ваш король шёл и плакал от обиды и позора. Мы тогда вас били и сейчас побьём.

  - Сейчас другая война, - вспылил Курт, - а наш фюрер - гений этой войны. И весь мир давно это понял. Мы уже поставили на колени всю Европу...

  - Ну вот и хватит с вас, - перебил его Вовка. - До тебя ещё не дошло, что ваша прогулка закончилась и началась война?

  - Может быть и так, - едва сдерживая себя, произнёс Курт. - Но в небе над Ленинградом по-прежнему наше господство. Та же ситуация на всех фронтах. У вас нет ни одного шанса на победу!

  - Кажется, ты с этого неба уже сверзился? Дай срок, и остальных приземлим, - отпарировал Вовка. - Нас пугать - только задорить.

  Курт смерил его цепким прищуренным взглядом:

  - Слушай, а сколько тебе лет?

  - Пятнадцать.

  - Что-то ты задирист не по годам. Откуда ты такой взялся?

  - Из Тубышек я. Деревня такая есть, - пояснил Вовка.

  - В твоей деревне все так остры на язык? Нашим властям это не понравится.

  - А нам плевать на ваши власти. Пусть за себя боятся. Ведь мои Тубышки в Белоруссии, а там у ваших земля горит под ногами.

  - Ну ладно, хватит об этом, - нахмурился Курт. - Подраться нам всё равно не удастся. И возраст у нас разный, и условия не подходящие. Давай лучше о деле поговорим.

  - Ты хороший лётчик? - неожиданно спросил Вовка.

  - Хороший, - вызывающим тоном ответил Курт.

  - Ну и сколько же ты вылетов сделал?

  - Боевых? Сто сорок восемь с полной бомбовой нагрузкой.

  Вовка опешил.

  - Ну и врать горазд!

  Курт сложил перед собой руки.

  - Я одиннадцать месяцев бомблю Ленинград. В ноябре моя часть сменила дислокацию. Но я написал рапорт и остался здесь. Мне нужно разобраться, что случилось с дядей Гюнтером? Говорят, что ты в курсе?

  - В курсе, - ответил Вовка. - Он умер.

  Лётчик побледнел и некоторое время молча смотрел на Вовку. А потом спросил его:

  - У тебя... есть доказательства?

  Вовка вытащил из своих брюк ремень и положил его на стол.

  - Это ремень Гюнтера. Узнаёшь?

  Курт распрямил ремень, ладонью провёл по его потёртой коже, прочитал выжженные на его изнанке цифры, наткнулся на дырочку. Вопросительно посмотрел на Вовку.

  - Это отверстие от пули?

  - Ну не от вишнёвой же косточки, - ответил мальчик.

  - А как это произошло? И когда?

  Вовка взглянул на начальника милиции. Тот слегка кивнул.

  - Это было за неделю... в общем... семнадцатого сентября. Я был за позициями ополчения. Тогда шли дожди, и я принёс своему старому мастеру плащ. И тут атака. Смотрю, на его окопчик бегут двое: молодой рыжий здоровяк и второй постарше, рыжий чуть впереди.

  Платон Иванович, это мой мастер, прицелился и выстрелил. Рыжий - брык! с копыт. И падая, сбивает с ног второго. А тот сделал перекат, резко поднялся, потом отскочил на два шага в сторону и прямо от пояса ударил из автомата. И мастер упал.

  Такое эмоциональное повествование захватило Курта. В этом месте Вовкиного рассказа он горделиво улыбнулся и возбуждённо воскликнул:

  - Это мой дядя! Точно! Он и меня такому приёму учил.

  - Твой, - подтвердил Вовка. - Только вот хитрость Гюнтера вышла ему боком. Он оступился на краю воронки и тоже упал, прямо в неё. Я заметил это, бросился в окоп и схватил винтовку. И пока Гюнтер вылезал из воронки, я успел прицелиться и выстрелить в него.

  - Дядя тебя не увидел? - сквозь зубы спросил Курт.

  - Увидел, да поздно. Он опирался на автомат и даже успел вскинуть его, но я всё-таки опередил.

  Курт справился с волнением и с некоторым усилием сказал:

  - Это был честный поединок... Мой дядька - один из лучших стрелков. Уверен, будь у него в запасе хоть секунда, и всё решилось бы иначе. А что было дальше?

  - Дальше? - Вовка провёл ладонью по лбу. - Когда я вытаскивал из-под Гюнтера оружие, оказалось, что он ещё жив. Мы тогда крепко поругались с ним. Ох, и сволочь же он был у тебя...

  При этих словах Курт вскочил. А Вовка досказал свою мысль: