Тот поднял на него глаза, кивнул и последовал его совету: пошёл понизу. А Вовка двинулся поверху. Замеченная им ложбинка приблизилась. На ней на разных уровнях виднелись два удобных бугорка. А сама она уходила наверх по склону под острым углом. Дойдя до неё, Вася со всеми предосторожностями, начал взбираться на берег. Вовка, оставив свои ведра, стал спускаться ему навстречу. Дойдя до первого бугорка, он перешагнул его, и вдруг осознал, что контуры его напоминают свернувшегося в калачик человека. Мальчик повернулся к нему лицом, ещё раз всмотрелся.

  "Да, это же человек", - понял он. И стал сбивать снежную корку. Рука от ушибов заныла, но под отбитыми черепками снежного скафандра, проявилась вязаная голубая шапочка. Вовка на секунду замер и, чтобы подтвердить свои предположения, отколол ещё несколько черепков. Женщина лежала, уткнувшись лицом вниз. Ушки её оригинальной шапочки, скрестившись под подбородком, охватывали шею, и уже в роли шарфика закрывали грудь. "Так вот где вы, тётя Клава... - взволнованно прошептал Вовка. - Надо будет вызволить вас отсюда... Весна уже не за горами, половодье".

  - Это кто? - из-за спины раздался голос Васи.

  - Моя хорошая знакомая, недели три как пропала. Видно, сил не хватило. А к утру замело её.

  Вовка обернулся, взял у Васи ведро и, осторожно переступив мёртвую, стал взбираться наверх. Выбравшись, он внимательно осмотрелся, заметил ориентиры, по которым можно будет отыскать тело тёти Клавы.

  - Запоминаешь, где лежит? - спросил Вася.

  - Да. Надо будет забрать её.

  - Это правильно. Скоро снег начнёт таять, тогда поздно будет, - заметил Вася и тоскливо сказал: - Ну что, пойдём, что ли? У меня весь бок мокрый.

  - Пойдём, - согласился Вовка. - Болеть нынче нельзя.

  - Вот-вот, - подтвердил Вася, - ни мёду тебе не дают, ни молока; знай себе, горчичники лепят.

  Мальчишки подняли ведра и с частыми остановками пошли. Метров через двести Вовка сказал:

  - До чего же ведра тяжёлые, может поотлить воды?

  - Я тоже взмок, - признался Вася, - но у нас в вёдрах и так литров по семь. А пока донесём - по пять останется. Нет, я не вылью.

  Вовка вздохнул.

  - Тогда и я не вылью.

  Он закусил губу и снова торопливо пошёл. Через тридцать шагов стальные дужки уже выскальзывали у него из рук. Едва не роняя вёдра, он поставил их. Но, остановившись и досчитав до ста, он снова спешил пройти максимальную дистанцию. Вася тоже старался не отставать от него. Однако время их отдыха всё более увеличивалось, а расстояния переходов сокращались. Шли уже минут тридцать. И тут Вася сказал:

  - Всё. Чувствую, не дойду. Спина, как деревянная, и бок занемел. Полежать бы немножко. Не могу больше.

  - А тебе далеко ещё? - спросил Вовка.

  - Далеко, - ответил Вася. - Через дворы сейчас не пройти, а по улицам ещё два квартала тащиться.

  - А мой дом уже через дорогу, - кивнул Вовка. - Пойдём ко мне. Погреешься, отдохнёшь. А там и силы вернуться.

  - Спасибо. Сейчас только позвонки расслаблю.

  Вася согнулся в поясе и на некоторое время остался в таком положении.

  - А у меня руки, как у гориллы вытянулись, скоро наступать на них буду, - пошутил Вовка. - Мышцы совсем не работают. И руки болят как при вывихе.

  - Как им не болеть? - заметил Вася. - Ведь голод сожрал все мышцы, а связки едва держат.

  Через десять минут мальчишки переступили порог тётиной квартиры. Хозяйки дома ещё не было. Они сняли фуфайки. Вовка достал из шкафа брюки и свитер, положил их на стул и сказал Васе:

  - Переоденься в сухое и проходи в мою комнату, а я пока печку затоплю.

  Вася, войдя в Вовкину комнату, не удержался от восклицания:

  - О-о! А дров-то у тебя! Откуда?

  - Они ещё с осени заготовлены. Я ведь в деревне вырос. Вот на всякий случай и подстраховался.

  - Здорово. Молодец. А ты когда в Ленинград приехал?

  - Я не приехал, а пришёл, - уточнил Вовка. - В сентябре.

  - И сразу догадался, что в городе не включат отопление? - удивился Вася. - А ты сообразительный. Из моих знакомых никто дров не заготовил.

  - Ладно уж хвалить. Развешивай одежду и, если хочешь прилечь, - ложись. А я пока чайник поставлю.

  Печурка немного подымила, настроилась и деловито загудела. Вовка положил на плиту два кирпича, затем внёс ведро, поставил на огонь чайник и влил в него два ковша воды. Вася повесил фуфайку к самой печке на спинку стула, а сам прилёг на кровать. Извиняющимся тоном сказал:

  - Сейчас только распрямлюсь и встану.

  - Да лежи, не стесняйся, - успокоил его Вовка и сел рядом с печкой.

  Вася спросил его:

  - Слушай, Вова, а почему ты в такое время из дому сорвался?

  - Родители отправили, побоялись, что я пропаду в оккупации. Уж больно часто я влипал во всякие истории.

  - А что, ваша деревня под немцами?

  - Я из Белоруссии. А она уже вся под немцем.

  - А что у тебя за проблемы были? Ты из трудных подростков?