- Василий Васильевич, меня сейчас не это беспокоит, а то, что эти дети теряют.

  - Михаил Иванович, что-то я вас не понимаю. Разве у них ещё есть что терять? Мать - убита, отец их бросил, - да и какой из него отец! А приютила их, по сути, девчонка, не отдающая себе отчёта об ожидающих её трудностях. Ведь ей и самой скоро создавать семью, а кому понравится такое приданное?

  - Василий Васильевич, вы не хотите замечать очевидного. У этих малышей на сегодняшний день есть дом, есть отец и есть любящая их женщина, готовая стать им матерью.

  - Михаил Иванович, позвольте! На счёт дома я ещё согласен. И могу допустить, что чувства Бородиной глубже, чем я их себе представляю. Но Хлынов?.. Какой из него воспитатель? Его же судили. Он уголовник!

  - Так вы считаете, если Хлынов - бывший зэк, то он непременно негодяй в прошлом и в будущем?

  - Ну, примерно, - согласился инспектор.

  - Василий Васильевич, а ведь он, пожалуй, лучше и честнее нас с вами будет.

  - Да что вы такое говорите! - возмутился Попсуйко.

  - Да-да, уважаемый. Вот представьте себе ситуацию: на ваших глазах похищают человека. В машине - четверо. Что бы вы сделали?

  - Ну, не знаю, - смутился инспектор. - Пожалуй, записал бы номер и марку автомобиля, и срочно позвонил в милицию.

  Учитель слегка наклонился к Попсуйко.

  - А если бы это похищали Вашего ребёнка?

  Глаза инспектора непроизвольно расширились.

  - Моего?

  - Можете не отвечать, - махнул рукой учитель. - Что бы мы с вами не предприняли - отбить у похитителей их жертву нам бы наверняка не удалось. А Михаил сделал это: спас человека. И не раздумывал ни секунды. Это была наша школьница. Те подонки потом запугали её, и она ничего не рассказала. А дело представили так, что виноват он и посадили не их, а его. И только сейчас эта девочка рассказала всю правду. Так что с совестью у него всё в порядке.

  - Да, Михаил Иванович, удивили, так удивили. А ведь я, признаться, к парню предвзято отнёсся. Ну, хорошо. С ним разобрались. Но ведь дети-то не его. Тут даже экспертиза не нужна. Любому ясно, что его покойная жена их попросту нагуляла.

  - Василий Васильевич, я неплохо знаю их историю. Ведь все: и Ольга, и Зинаида, и Михаил - одноклассники и мои бывшие ученики. К слову, Ольга - одна из лучших. Супружество Зинаиды и Михаила - это акт отчаяния, а не факт их любви. Дело в том, что Михаил ещё с десятого класса любит Ольгу, а Зина позже нашла своего Даниила. Первую пару разлучила Ольгина тётка, а вторую - мать жениха. Когда Хлынова осудили, Даниил приехал к своей подруге и два года жил с ней, а потом выехал в Канаду. Так что это его дети. Михаил месяц назад вернулся из заключения и просто физически не успел привыкнуть к ребятишкам. Но он уже их опекает. И Ольга их любит. Неужели вы не видите, что это готовая семья. Сама судьба сводит их.

  - Все это любопытно, но дети-то не их.

  - Это не важно. Я могу поручиться, что в их семье Вася и Сонечка будут счастливее, чем в детдоме.

  - Михаил Иванович, что вы от меня хотите? - спросил инспектор.

  - Дайте Хлынову и Бородиной небольшую отсрочку, и вопрос решится сам собою. Вместо обозлённого на весь белый свет парня, несчастной девушки и разлучённых сирот наверняка появится настоящая крепкая семья.

  - Михаил Иванович, при всем уважении к вам я не могу этого сделать. У любой процедуры есть оговорённые сроки. В данном случае отсчёт ведётся от даты этого заявления.

  Инспектор достал картонную папку, вынул из неё исписанный наполовину лист и показал его учителю.

  - Опять эта Настя, - пробормотал Линьков. - Ну и дрянь баба.

  - Видите здесь уже виза начальника, исполнители, контрольные сроки. Этот процесс остановить невозможно. Чем помочь в этой ситуации даже не знаю.

  - Василий Васильевич, меня тревожит реакция Хлынова на ваше мероприятие. Он парень решительный, как бы не наскрёб себе на новый срок. Вы уж не усугубляйте ситуацию.

  - Хорошо, постараюсь.

  Линьков поднялся.

   - Спокойной ночи.

  - Спокойной.

  Вечерние поиски Михаила оказались безуспешны: Ольгу с малышами он так и не нашёл.

  Утром он обследовал дом Бородиных - никого. Пошёл в дом Зинаиды. И там никого. Решил попить чайку. Налил воду в чайник, поставил на газовую плиту, а спичек нет. Пошёл к соседке. Постучал. Вышла Валентина.

  - Валя, дай коробок спичек взаймы, воды вскипятить надо.

  - Заходи. Ну, как вчера съездил?

  - Да там-то всё в полном порядке, лучше и не надо. Прямо гора с плеч. Еду почти счастливый. Приезжаю, а тут новая беда. Слышала, наверно? И Ольга, как сквозь землю...

  Из спальни послышались неуверенные шажки, и на пороге появился заспанный Василёк.

  - О! Так вот вы где, - заулыбался Михаил. - Иди ко мне, маленький.

  И протянул руки к ребёнку. Лицо малыша тоже осветилось улыбкой и он, всё убыстряя шажки, заковылял к Хлынову. Михаил проворно поднялся и подхватил его на руки.

  Около десяти к дому Ладыгиных подъехали инспекторский уазик с двумя женщинами из "Дома ребёнка" и милицейский "Урал" с Настей Бородиной в люльке. Все вылезли. Участковый Вахонин прошёл к дому Ладыгиных, постучал в окно веранды и, откинув занавеску, шагнул в дом. Через три минуты он вышел и жестом показал, что малышей в доме нет. Тётка Настя запротестовала.