– Только не сегодня, – со вздохом отвечает Касси, не решаясь спорить с ней в этот момент. Ей сейчас нужен покой и сон: рассвет уже наступил и Город начинает бурлить.

– Ладно, – Лиз не спорит. – Надеюсь, до завтра задница чуть заживет, иначе я отказываюсь жить в подлунном и ухожу в эфир.

Хорошо, что хотя бы не в Геенну. Если Лиз уйдет в эфир – Касси не потеряет ее, ведь он одновременно существует в двух мирах, а вот в обители демонов ему пока делать нечего.

Пока. Но он абсолютно уверен, что попадет на родину Лиззи после смерти. Возможно, он сделает все, чтобы туда попасть.

Он аккуратно накрывает ее одеялом, поит успокаивающим раствором, и только после того, как она засыпает, трогательно надув свои тонкие бледные губки, вспоминает о себе.

Нет, он не ранен. Ту гадость, что обожгла Лиз, он видел с приличного расстояния.

Он просто почти не спал и в тот момент, когда он немного расслабляется, убедившись, что напарница заснула крепким, здоровым сном, он понимает, что от недосыпа его тошнит.

Но он не собирается жалеть себя.

Он находит в кармане штанов пару серебряных монет, удовлетворенно кивает, а затем выходит из каморки, аккуратно закрыв за собой дверь. Он понимает, что его действия очень похожи на ночной поступок Лиз, но в отличие от нее, он не собирается соваться непонятно куда.

Он спускается по коридору, пересекает парадную и покидает доходный дом, наслаждаясь блаженным утренним светом теплых лучей солнца.

Он идет в кофейню неподалеку и тратит там почти все деньги, выпив три чашки крепчайшего кофе.

Почувствовав себя чуть бодрее, Касси повторяет свой ночной маршрут, только сейчас он не летит, а идет. Ногами.

В переулке он находит подтверждение тому, что, как он надеялся, ему показалось.

Свисая с цветочного кадка на первом этаже на сломанной в трех местах руке мертвыми глазами на него смотрит огр по имени Хыть, давний знакомый и приятель Лиззи, и сквозь рваную плоть топорно перерезанного горла виднеется белая шейная кость.

Л.

Раны заживали долго и упорно, заставив меня почти три дня спать на животе, а потом еще неделю избегать частого… хм… присаживания на задницу. Для того, чтобы я могла нормально по-человечески поесть за столом, Элю приходилось укладывать под мою пятую точку все подушки, что у нас были.

Фейри вообще развил бурную деятельность по приведению меня в порядок. Будь я действительно человеком, он мог бы меня излечить в два счета: просто приложив к больным местам свои светлые ладони и поделившись жизненной энергией. Но вот только светлая энергия мне была противопоказана. Темная, впрочем, тоже. Вся моя личина держалась лишь на том, что я не позволяла себе использовать энергию вне эфира. И впитывать ее – тоже. Любой другой демон вполне мог бы видоизменяться и в подлунном, принимая истинный облик, но не я. Я – демон-альбинос. Всех моих сил не хватит на то, чтобы однажды видоизменившись вернуть этому телу человеческие очертания.

Поэтому приходилось ограничиваться народными средствами. Ангельский свет хорошенько меня поджарил, но меня беспокоила даже не боль. А то, что эту боль причинило. Странная химера в подчинении какого-то старика. Мерцающая, а следовательно, пожирающая эмоции, как демон. Излучающая ангельский свет. И живущая в двух мирах одновременно. Если мерцание и ангельский свет еще как-то можно было бы сочетать в моем воображении, то мерцание и жизнь в двух мирах – нет. Зачем мерцать, если ты уже и так в подлунном и на границе?

Что происходит?

Спустя несколько дней Эль осторожно сообщил мне, что Хыть мертв. Что ж, я даже в глубине того, что было у меня вместо души, порадовалась тому, что огр не предавал меня.

Осмотр переулка, когда я уже была способна нормально держаться на ногах, ничего не дал: кто-то хорошенько прибрал за собой. Даже там, где по словам Эля, находился труп Хытя, не было даже маленькой бурой капельки.

Это тоже было странным, будто кто-то очень сильно озаботился тем, чтобы никто, кроме нас с Элем, не мог даже заподозрить, что же именно здесь произошло.

Осторожные расспросы внутри Гильдии Воров тоже ничего не дали: мы с напарником действительно стали свидетелями чего-то уникального, о чем никто больше и не подозревал. Более того, мы должны были стать участниками этого всего.

А точнее, я.

Видимо, каким-то образом этот маг пронюхал, что я – демон, и ему понадобился новый объект для экспериментов. Другого объяснения у меня не было. Да его и не могло быть.

Вскоре нам с Элем пришлось забыть про странное происшествие в переулке, потому что нам стало нечего жрать. В смысле, в эфире я могла полакомиться его неиссякаемым унынием, но человеческой оболочке это не помогало. Человек хотел кушать. Фейри, кстати, тоже.

Поэтому, когда я, наконец, смогла нормально двигаться, нам со светлым пришлось браться за первый попавшийся заказ Гильдии – самостоятельно искать клиента повыгоднее времени не было.

Заказ оказался условно плевый: дом на окраине района, где проживали в основном кобольды, охраны никакой, а магические ловушки настолько дешевые, что я теоретически могла бы справиться с этим делом, прыгая на одной ноге. Хозяином дома был какой-то гоблин – коллекционер старинной живописи. Вот одну из картин нам и надо было стащить.

Заказ был легкий, и оплата за него была ожидаемо-низкая. Но это лучше, чем ничего.

Поэтому мы с Элем взялись.

К.

Лиз пьет вино. Жадно глотает красную жидкость прямо из пузатой бутылки. Касси нравится смотреть, как рубиновые капли сползают по ее подбородку, сливаясь друг с другом в ручейки, которые текут прямо в ее откровенное декольте.

В кабаке довольно людно, но им с напарницей удается найти свободный столик. Касси не обольщается: если бы не репутация Лиз, стоять бы ему рядом с барной стойкой без надежды на теплое место.

Но у него есть Лиз.

И она пытается напиться.

Для человека четыре бутылки вина залпом – в лучшем случае беспамятство, но Лиззи не человек, и сейчас она очень страдает именно из-за этого. Потому что четыре бутылки вина для демона – слабый пшик.

– Пусть принесут самогон, – хрипит Лиз. Она со всей дури разбивает бутылку о стол и с удовольствием наблюдает, как один из осколков попадает в правую ягодицу Артиха, оборотня, который каждое полнолуние мешает им спать.

– Лиз! – оборотень выдергивает осколок и с возмущением смотрит на напарницу Касси. – Сбрендила окончательно?

– Тебя что-то не устраивает? – оживляется Лиззи.

Артих поджимает губы. Несмотря на то, что он считает Лиз человеком, связываться он с ней не хочет.

Никто не хочет связываться с той, что когда-то состояла в Гильдии Убийц.

– Все нормально, – бурчит сосед сверху и отворачивается. Его штаны порваны, но он пытается сделать вид, что его это нисколько не трогает.

– Трус, – припечатывает Лиззи, впрочем, еле слышно. Касси этому рад. Да, его напарница жаждет драки, но вдвоем против толпы собравшихся они долго не протянут.

Разве что в эфире. Но Лиз не уходит в эфир ради драки. Она уходит туда только для того, чтобы полакомиться его, Касси, унынием. Пожрать один из смертных грехов.

Она – демон, его возлюбленная.

Фейри тихонько вздыхает.

Заказ действительно оказался плевым: ни магических ловушек, ни секретных сейфов, ни злых собак. При желании коллекцию старого гоблина они могли бы украсть целиком, но их целью было лишь одно полотно. Картина, которая напомнила Касси Даройнийский лес.

Даже в полутьме краска казалась исключительно зеленой, будто светилась изнутри. Красиво. Касси даже залюбовался. Но скучать по родным местам он не собирался. Теперь его дом – это Город. Город Тысячи Рас, в котором всем все равно, кто ты такой. И в его новом доме он легко может полюбить демона.

Город Тысячи Рас. Тот, кто окрестил это место именно так, был провидцем. Если сильно захотеть, здесь действительно можно было бы найти всю пресловутую тысячу самых различных рас.