– Спасибо тебе большое, ты настоящий друг! Позвонишь, как увидишь его?!

– Хорошо! – иду умываюсь, завтракаю. Еду к братцам кроликам, вернее, к одному.

В последний раз, когда мы виделись, я показала Игнату грудь, а он за это, научил меня водить машину. После того, мы ни разу не встречались. Но он звонил мне на каждый праздник, день рождения, новый год, восьмое марта, даже на день святого Валентина. Постоянно передавал подарки через Антона: игрушки мягкие, кучу шоколада, сувениры красивые. В последний раз, серебряный браслет на руку. На нём, так же висели две подвески, боксёрские перчатки и маленький ключик. Не знаю, со смыслом купил его, или просто понравился. Боксёрские перчатки – это явно его значок Игната, а вот ключик…

Захожу в квартиру, тишина.

«Может спит?»

Кладу ключи на тумбу, рядом с его ключами и портмоне, прохожу в комнату на цыпочках. Игнат спит сидя на полу, руки и голова на диване.

«Он что, всегда так спит? Интересно, надо попробовать, может удобно.» – снимаю куртку, Игнат дёргается.

– Тоха, ты? – поворачивает голову в мою сторону, и я вижу не лицо, а просто один, сплошной, отёкший синяк.

– Тох? – снова зовет. Я не ответила сразу, потому что онемела.

– Это я… Кира. – делаю шаг к нему, тишина. Он смотрит, но похоже что ничего не видит. Пытаюсь заглянуть ему в лицо.

«Да у него вообще глаз не видно, всё заплыло».

– Кира? – спрашивает, чуть ли не шёпотом.

– Да. – выпрямляюсь.

– Почему ты… тут? …

– Антон мне позвонил.

– Не переживай… я сам…

– Я вижу, что ты сам, ничего не сможешь! – сажусь на край дивана.

– Я в порядке, сам справлюсь. – сидит, даже не двигается.

– Хорошо! – складываю руки на груди. – Скажи пожалуйста, что на мне надето, тебе нравится?

– Да… ты красивая.

– Правда? То есть тебе нравится, что я сейчас перед тобой голая?

– Ш… ты… – откашливается и хмурится, видимо от боли. – Ты что, серьёзно? Быстро оденься.

– Уже! Я и не думала раздеваться, но зато убедилась, что ты ни черта не видишь. Кто это тебя так разукрасил?

– Не важно! – снова кладет голову на руки.

– Почему ты в больницу не поехал?

– Нечего мне там делать, доктор меня уже осмотрел.

– И что сказал?

– До свадьбы заживет.

– И когда свадьба?

– Когда ты вырастишь.

– Вообще то, я уже не маленькая. – складываю руки на груди. «Давай, назови меня ещё малявкой!» – думаю про себя.

– Для свадьбы, маленькая.

– Ты что, на мне женится собрался? – усмехаюсь, делая вид, что мне смешно.

– А ты разве не хочешь? – снова поднимает голову и пытается увидеть меня отекшими щелочками.

– Нет конечно, тебе же по башке постоянно бьют, откуда я знаю, что у тебя там, в черепушке твоей, может ты дурак.

– Ну спасибо!

– Так ладно, ты меня утомил! – встаю с дивана. – Давай говори, что в аптеке купить.

– Ты правда сходишь?

– Зачем же я по-твоему пришла? Замуж, точно не собиралась.

– Там, в куртке рецепт, во внутреннем кармане. – снова опускает голову.

Я порылась в его куртке, которая валялась на полу, видимо промахнулся, мимо вешалки «повесил».

– Ничего себе, да тут пол аптеки накатали! – рассматриваю список, а понять вообще ничего не могу. – Он что, ногой рецепт писал, не разобрать ничего?!

– Купи только обезболивающее, больше я никакой химии жрать не собираюсь.

– Как скажешь! Кошелёк в прихожей, твой?

– Да, можешь брать сколько нужно. – бурчит, всё также не поднимая головы.

Выбежала из дома, потому что не могла больше шутить, я будто испытывала всю его боль. Ему даже говорить трудно, а моё сердце, будто на куски разрывается. С трясущимися руками набрала Антона.

– Антон, ему так больно! – с трудом сглотнула ком в горле.

– Он сам тебе об этом сказал?

– Как же, скажет он, шутит сидит.

– Раз шутит, это уже хорошо! – усмехается в трубку.

– Антон! Он не видит ничего, всё заплыло! – мне хочется расплакаться, но я сдерживаюсь, несколько раз глубоко вздыхаю.

– Ого, в этот раз посерьёзнее… Слышу гул машин, ты в аптеку пошла?

– Да. Что ему кстати приготовить, что он ест?

– Да всё ест, но уверен, что ему в челюсть прилетело, жевать трудно будет, так что приготовь что-нибудь жидкое.

– Антон, я ещё спросить хотела, он всегда спит, сидя?

– Как это? – смеётся в трубку.

– На полу сидит, упёршись на диван.

– Рёбра! – вздыхает и кажется тихо ругается матом.

– Что ты имеешь в виду? Что с рёбрами? Думаешь….

– Думаю сломаны, вот и спит так, лёжа очень больно, а так менее болезненно. Повязка на рёбрах была?

– Не знаю, он в футболке был. Антон, может ему лучше в больницу? Я переживаю.

– Да не поедет он туда, даже если подыхать будет.

– Почему? Это же не шутки! – у меня текут слёзы, меня трясёт.

– Кир, он не поедет! – Антон вздыхает в трубку. – Наша мама умерла в больнице, ты не сможешь заставить его, даже порог переступить.

– Блин! – я готова взвыть.

– Да, на этот раз ему хорошо досталось. Кир, пожалуйста не оставляй его, хорошо!? Если что звони мне, и постарайся уговорить его, завязать с боями.

– Не думаю, что он меня послушает! – вытираю с лица слёзы и вздыхаю.

– А ты попробуй! Он хотел быть тренером, как отец, а лезет в кашу ещё больше. Не хочу, чтобы ему все мозги отбили.

Игнат

Сквозь боль и шум в голове, снова слышу шорох.

– Кира! Это ты? – с трудом поднимаю голову.

– А ты ещё кого-то ждёшь? – слышу топот и шуршание пакета.

– Нет, только тебя! – ужасно хочу её увидеть, но не могу, всё заплыло и болит.

– Держи, это обезболивающее! – вкладывает таблетку мне в ладонь.

– Спасибо!

– Стакан с водой! – берёт мою руку и помогает нащупать стакан. У неё такие мягкие и тёплые ручки, даже плакать захотелось, не хочу чтобы она меня отпускала.

– Пойду… – слышу, как ставит стакан на столик. – Приготовлю что-нибудь поесть.

Мне жарко, нужно снять футболку. Эти бинты ещё. Как же так, только ребро восстановилось и снова, по нему же получить?! Как же мне больно, даже дышать!

Кира

Поставила варить курицу и снова пошла к Игнату, нужно заставить его, выпить ещё лекарства. Вижу как он пыхтит, пытаясь стянуть с себя футболку, видно, что ему очень больно.

– Тебе помочь? – подхожу к нему ближе, готовая помочь.

– Нет! Я сам! – рычит.

«Гордый! Ну-ну, посмотрим, как справишься!» – я немного обижена, что он отказывается от моей помощи.

– Как хочешь! – выхожу из комнаты, чтобы не видеть всего этого, потому что мне больно смотреть на него. Как же он терпит такие мучения?

– Кира! – зовёт меня, с болью в голосе.

«Ну вот, сам завет!» – подхожу к двери, смотрю на него, он сидит на диване, пытается сидеть ровно, опираясь руками о диван.

– Кира! – снова зовёт.

– Я здесь! – подхожу к нему ближе, забыла, что он меня не видит.

– Помоги, пожалуйста!

Стянула с него футболку. И правда, весь торс перебинтован.

– У тебя сломаны рёбра? – протягиваю руку, но так и не касаюсь его.

– Нет, просто ушиб!

– Игнат, зачем ты так издеваешься над собой? – сажусь перед ним на колени, держа в руках его футболку.

– Это спорт и моя жизнь. – пытается сесть расслабленно, но морщится и снова выпрямляется.

– Это жестокий спорт! – встаю с пола. – Ты же калечишь себя! – кидаю его футболку на кресло и беру таблетки со столика.

– Всё хорошо, всё пройдёт, заживёт как на собаке.

– Выпей ещё лекарство! – протягиваю ему таблетку.

– Что, ещё? Я ведь уже выпил!

– Это другое, это рассасывающее, у тебя гематомы по всему телу.

– Я не буду. Ничего. Пить! – говорит со мной, как с умалишённой. За это начинаю злится на него.

– Либо ты пьёшь всё что написано в рецепте, либо я ухожу! – ставлю ультиматум, боясь что Игнат согласиться со вторым.