После школы я перебрался в город, поступил в институт и занялся боксом, отец меня поддерживал. Я был трудолюбивым с самого детства, и тренер меня заметил. Так я начал ездить по соревнованиям и зарабатывать медали. Всегда об этом мечтал, и лучше поздно чем никогда.

Мне было двадцать, когда отца не стало. Сердце. Бабушка оформила опеку над Антоном, а я так же ездил по соревнованиям.

В один из дней не стало и бабушки. Я был на сборах в Германии. Когда приехал не мог найти Антона, очень испугался что его забрали в детский дом. Увидел на улице Киру, она отвела меня к своей бабушке Шуре, Тоха был у неё.

Я оформил опеку над братом, и не знал, как мне разорваться. Баба Шура предложила свою помощь, за что ей был очень благодарен, с того дня, она стала нашей второй бабушкой. Антону нужно было закончить школу, а в городе за ним присматривать было некому, я постоянно был в разъездах. Когда возвращался, забирал брата, но чаще оставался в деревне, у бабы Шуры.

Я начал заниматься профессиональным боксом, получал деньги и синяки, потом ездил в деревню восстанавливаться. Даже когда Антон наконец–то закончил школу и переехал в город, я всё равно часто приезжал к бабе Шуре, мне здесь было хорошо.

В этот раз мы с Тохой тоже решили проведать старушку. Вот лежу я, предаюсь воспоминаниям, слушаю музыку природы и писк, девичий писк.

– ААА, дурак! Идиота кусок! Иди сюда, я тебя убью! Ты покойник! ААА.

«Что там такое?» – соскакиваю с кровати и наблюдаю такую картину: Антон со шлангом в руке убегает от девушки, поливает её и снова бежит от девчонки. А она пищит и пытается его догнать, я даже уверен зачем, – чтобы убить. «Вот идиот, вода холодная, девчонка замерзнет.» – ругаю брата про себя.

– Кира, внучка, подожди! – слышу голос бабы Шуры.

– Я сейчас, переоденусь бабуль. И убью тебя, придурок! – снова слышу пронзительный девичий крик.

Вижу, как Антон ржёт. Интересно над чем? Наверное над тем, что ему жить осталось немного. Заметил, как Кира пробежала мимо окон.

«Вот чёрт, я же в её комнате.» – хватаю со стула шорты и быстро их натягиваю.

Антон лег в своей комнате и по совместительству Сашиной. В их комнате был небольшой диванчик. И даже если мы все вместе оказывались у бабушки, Тоха с Саней умещались на этом диване вдвоём, а я спал в комнате Киры. До этого, мы с ней ни разу не пересекались. Не помню, когда видел эту малявку в последний раз, года два или три назад. Всегда, когда нахожусь в её комнате, вспоминаю этого маленького сорванца. Сколько нервов она мне потрепала. Интересно какая она стала. Вот сейчас и увижу.

Уже приготовился, как всегда назвать её «малявкой» и пошутить, – что она готовится учудить этим летом!? Как просто остолбенел и слова все забыл.

Забегает девчонка, на ходу снимая с себя одежду, а под одеждой ничего, кроме плавок. Вижу красивые маленькие холмики, с торчащими от холода розовыми бусинками.

«Господи, что я делаю? – стою и пялюсь на её зад, в белых трусиках со смайликом. девушка ворчит, открыла шкаф и роется в нём. – «Блин! Нужно чтобы она заметила меня. Черт, как не удобно-то получилось.» – откашливаюсь, потому что в горле пересохло, и слышу пронзительный крик, даже в ушах заложило. Так я её напугал.

Не успеваю произнести «привет», в меня летит мокрая тряпка. Кира от испуга запустила в меня своим мокрым платьем.

– Ты что здесь делаешь, придурок? – очень громко задаёт вопрос. А я стою и рта раскрыть не могу, смотрю на неё и даже не моргаю.

А что бы вы делали в такой ситуации? Проснулся мужчина с утра, волосы торчат во все стороны. (Слово торчит относится не только к волосам!) И тут к вам в комнату забегает голая девушка. Причём не ваша, и трогать её совсем нельзя!

– Ты меня напугал! – упирает руки в боки, а звук свой совсем не убавляет.

– Кира ты что верещишь? – торопится следом баба Шура.

– Что он здесь делает? – смотрит на бабушку, указывая пальцем в мою сторону.

– Спал он здесь. А ты что стоишь, сиськами голыми сверкаешь?

«Черт! Нужно сделать вид, что я ничего не видел.» – смотрю Кире в лицо и кажется ещё больше столбенею. На голове у неё, какой-то розовый бардак.

– Ты что вылупился, маньяк озабоченный?! – пытается прикрыться руками. – Отвернись! – отворачивается сама. – Вообще выйди из моей комнаты.

Я пытаюсь прийти в себя, прикладываю к лицу её мокрое платье.

– А что же ему еще делать? Ты ему сама всё показываешь. Парень поди еще и оглох от твоего ультразвука. Наверное по губам читает, что ты ему тут орешь.

Кира роется в шкафу и что-то натягивает на себя. Просит бабушку, чтобы та меня выгнала.

Холодная ткань мне помогла, я немного пришел в себя. Взглянул на бабушку, она махнула мне рукой и я направился к выходу. Голос у неё задрожал, будто она готова была расплакаться. Столько раз я видел её заплаканные глазки.

«Блин, больше не смогу смотреть ей в глаза». – выскочил на улицу, даже футболку забыл одеть.

Антон стоит, поливает из шланга и смеётся надо мной. Подхожу к нему и угощаю его подзатыльником.

– Эй! А я тут причём? – возмущается, всё также продолжая смеяться.

– Зачем ты Киру облил?

– Да я её даже не заметил!

– Серьёзно? – не верю ему.

– Да правда! Я поливал, она ко мне сзади тихо подкралась, щекотать стала. Я повернулся и… А ты бы что сделал?

– Мелкий, ты идиот. – вздыхаю.

– Да нормально всё. Утренние водные процедуры. Хочешь и тебя окачу?

– Спасибо! Себя лучше полей, может мозги новые вырастут… Дай умыться.

– То надо, то не надо. – бурчит мой младший брат.

Кира

Игнат вышел, а я шиплю на бабушку:

– Что он здесь делает?

– Я же говорю, спал он здесь. – берёт полотенце и вытирает меня.

– Почему в моей комнате?

– Он всегда здесь спит, когда приезжает.

– Что? Почему именно в моей?

– А где ему еще спать? Не в моей же. – заканчивает вытирать мне голову. – С Антоном он бы не поместился. Ты видела какой он? Как богатырь стал.

– Блин! Блин! Блин! – прикрываю я глаза.

– Ты что блинов захотела? – издевается надо мной.

– Ну бабушка!

– Ну что бабушка? Я пыталась тебе сказать, но ты же как метеор. Вот и пришлось за тобой бежать, одевайся давай. Или ты в занавеске ходить будешь? – бабушка тянет за край моего одеяния.

Опускаю глаза и вижу во что я закуталась, тюлевая занавеска.

– Нет конечно! – поворачиваюсь к шкафу и начинаю в нём рыться. – Ох бабушка! Как же мне теперь стыдно!

– Ну что теперь поделаешь, бывает. – разводит руками. – Вы же вроде, не собирались ко мне приезжать?

– Да, родители поедут в гости к своим друзьям, а я не захотела с ними. Встала с утра и по тебе соскучилась, вот, приехала.

– Как же ты одна, в такую даль? – бабушка машет головой, от негодования.

– Я уже не маленькая! Мне скоро шестнадцать. – нахожу голубую майку и натягиваю на себя.

– Через год. – приподнимает бровь, уперев руки в боки.

– А что мне ещё делать? – снова роюсь в шкафу. – Саша в армии, до Антона я не дозвонилась. Оказалось он здесь давно, предатель, ещё и облил меня. – нахожу джинсовые шорты.

– А что же ты сзади подкрадываешься? Это хорошо, что он тебя этим шлангом не ударил.

– Даже пошутить нельзя. – дуюсь. – И на долго они к тебе?

– Вчера только приехали.

– И где я спать буду?

– Разберемся! Приводи себя в порядок и завтракать будем.

– Я никогда не выйду из этой комнаты. Мне стыдно. Он меня только что без одежды видел.

– Ой, что он там не видел? Вы всё детство на речке провели… – машет рукой на мои слова.

– Бабушка! Я тогда маленькая была! И сисек у меня тогда не было.

Бабушка вышла из комнаты ворча себе под нос, а я услышала смех Антона и подошла к окну.

«Надо мной смеются! Наверняка Игнат рассказал ему, что видел меня, такую худую и не складную. Конечно, он-то вон как вымахал. Действительно на богатыря похож, как бабушка говорит. Он всегда был таким большим, сколько я себя помню. Красивый, новая татуировка на спине появилась, раньше этих крыльев не было. И волосы сзади отрасли, шею закрывают, а спереди не особо длинные. Интересная прическа.