– М… хм… хм… Может ты и права в чём-то, но не вредный я старикашка, это уж точно! Не вредный, а мудрый… И не такой уж я старик, хотя, – прошу вовлечь во внимание – старше некоторых козявок буду! Хм! Да не на пару десятков лет, а сотен, сотен! Не завязывай со мной споры, ничего у тебя из этого не выйдет, – маг пошевелил губами – хотел что-то добавить, но решил не давить на потерявшую отца Эстель. – Ладно уж. Как-нибудь, как-нибудь обойдусь, хм… х… – мудрец взял Эстель озябшей от старости, но гладкой, как поверхность воды, рукой и повёл к своему дому. – Присядь пока на крыльце, – ОН оставил Эстель у порога, а сам зашёл в дом и стал бубнить что-то под нос.

Эстель устроилась на каменной ступени и ждала мага.

– На вот, выпей, – старик подал ей чашу с зеленоватой жидкостью, – это восстановит твои силы. Ракспитпюилл – питательное варево. Над названием надо поработать. Но ты не бойся, пей не спеша, и немного возьми с собой, – Он присел рядом с Эстель и протянул ей маленький пузырёк с жидкостью. – Чудный день, ты не находишь? – на крыльцо прилетела стайка маленьких диковинных птичек с пёстрыми грудками и длинными хвостами, каждая со своим голосом.

Маг посыпал им немного зерна. Попробовав пищу, птицы залились сладкой песней, их голоса сливались в один журчащий ручеёк и вызывали игривые образы в воображении.

А когда дивное пение закончилось, Эстель тревожно оглядела мага:

– Может, теперь ты ответишь на мои вопросы?

– Может, и отвечу, – звучно проговорил мудрец.

– Почему на нашу деревню напали Сороты?

– Они искали то, чем ты владеешь, – покуривая взятую из кармана трубку, ответил маг.

– Что?

– Не перебивай, когда говорит старший, я ещё не закончил! На том начинается история Океании. В давние времена, когда я был ещё довольно молод, владычицей Океании стала эльфийская королева Умбриэль – Ява!.. Многонаселённые деревни эльфов находились тогда на острове, что лежит юго-западнее Нереиды, на острове Эрос. Деревни Эроса росли и процветали. За мокеаном, а стало быть, по-теперешнему, океаном, Денуар с запада и Ибген – с востока, окружённый Соротом – морем, искателем (с того и пошли эти ужасные твари Сороты). Тебе, наверное, Жослен не всё о них растолковал, так вот они люди, искавшие земли, жадные люди, ставшие рабами Тьмы. Там, за мокеаном, они надеялись найти богатства, а нашли погибель свою, Тьма поглотила их при вторжении в Сорот, тогда-то они и стали искажаться и по наши дни всё ещё меняются, и многие даже плавают туда, не ведая беды, а, может, под влиянием тёмных сил. Так вот там находится остров, – очередной раз маг пригубил трубку и выпустил пару дымовых колечек, – Харóн именовали его. Жили там существа, ничуть не похожие на нас с тобой, Эстель, гадкие и злые. Кто называл их Харонами, считая их происхождение от древнего племени харонов, изгнанных с Нереиды и Эроса, кто ещё как-то. Были среди них и люди, и эльфы – всякий народец, лишённый себя. Со временем все они становились воинами Золторга – мага, колдуна и злодея. Владычица Океании – достойнейшая правительница Ява – обладала огромнейшей силой; дабы сохранить Океанию и не дать воинам Золторга прибрать её в когти свои загребущие, силу эльфийскую предала амулету и спрятала его, предчувствуя беспощадную войну. И, когда тьма полностью овладела Хароном, Золторг, жаждущий получить власть, обрушил силу на Эрос. Ява готовила храбрых воинов, дух её был силён! – маг поёжился и достал немного табака. – Хм-м… Продолжим, достойными воинами считались эльфы, это и не случайно, об их великих подвигах говорится в легендах, сложенных не кем-нибудь – Веками! Веками! – ОН встал и поднял руки вверх, указывая на синее небо и уже появлявшиеся звёзды. – Веками! – затем маг повернулся к Эстель и продолжил. – Но Ява и её войско проиграли войну… – торопливо добавил ОН. – Золторг заполучил Эрос и уничтожил его плодородные земли, культуру и быт эльфов. Ява бежала. Преследуемая Соротами и Харонами, она укрылась на Нереиде. Золторг уничтожил всех… почти всех эльфов… кому-то, я думаю, удалось бежать с Явой… Вот, например, на острове был малыш, забавный такой и приятный, – маг улыбнулся, – ему удалось бежать, да так, что никто о том не ведал. Мальчик принадлежал семье эльфов. Всё он умел – на все руки мастер. Мастер, хм! – усмехнулся старец. – Мастер, громкова-то сказано даже для такого молодца, хотя умение его превосходило порой опытнейших мастеров, что там, хм, мастер! Хм! – передразнивая сам себя, повторял маг. – Ну, на чём я остановился? Ах, да, мастер, мастер… Бесспорно, у него доброе сердце, – снова заговорил ОН сам с собой, – бесспорно. Когда ты только родилась, Эстель, мальчику исполнилось шесть десятков… кх-кхм, – запнулся ОН, – шесть летов от роду – умён, хитёр, ух, сорванец! – с изумлением произнёс маг и сжал крепкий кулак. – Впрочем, ты всё сама узнаешь.

Эстель не могла разобрать, что из всей этой запутанной и бессвязной истории относится к ней и нападению на деревню. Но перебивать старца она не решалась.

– Но Золторгу понадобился такой воин, он сломал парнишку. Сломал магией, я так полагаю, дабы волю воина нелегко сломать!.. Но даже магам свойственно ошибаться… так вот, – он прикусил губу, – не знаю… Всего рассказать не могу – жизнь нужно прожить, а не продумать. Идём в дом, Эстель. Идём. Что-то я разболтался с тобой.

– Но, постой! Зачем Сороты приходили к нам в деревню? Искали этот… как его? Стой же! Что это за загадочное сооружение на дне озера Нектара? – долго Эстель молчала, открывая рот, силясь что-то сказать, и теперь выплеснула всё страстным порывом. Но маг закончил изречение и отворил старую скрипучую дверь в свою лачугу.

– Что? – снова он принялся бормотать себе под нос не выговариваемые словечки. – Что? А-а. Хм-м… Древний храм, уж и не упомню его названия, то ли, – мудрец запнулся, – может, Хризон. Да, вероятнее Хризон, да не могу же я всего знать! Но много великого и почётного там происходило! Помню, как впервые заблестела корона на её голове! Какие были времена! Пойдём лучше спать, – сердито буркнул маг.

– Но, а… ам?..

Утром Эстель попрощалась с магом и отправилась в Монтелу.

На удивление быстро она вернулась в деревню. В ней по-прежнему царила тишина. Изредка на улицу выходил Феанор, перетаскивая в дом дрова. Как тень прошмыгнула старая торговка пряностями. И снова стало пусто. Эстель зашла в дом, где за большим столом расположился Жослен и вырезал из дерева ножик. Аэрин готовила, напевая до боли знакомую Эстель песню и слегка всхлипывая от пара и лука.

– Ну, как? – поинтересовался Жослен, как только Эстель только умыла лицо и села за стол.

– Что? – Эстель не ожидала вопроса. – Я так и не поняла того, что хотела узнать. Что нужно этим тварям? Ничего не поняла. Кто они, кто мои родители? ОН не сказал ни слова о родителях!

– ОН не поведал тебе ничего нужного за весь день?

– Да нет же… я… Он так много говорил, и так непонятно! Отчего я всё сразу не могу узнать?

– Что?

– И я не знаю… А Платон?

– Его и остальных похоронили на рассвете.

Вдруг Аэрин уронила глиняную миску, нисколечко не сдвинувшись с места.

– Всё в порядке, – шепнула она, зная, что Эстель и Жослен в недоумении смотрят на неё.

Эстель попыталась выйти из дома, но её окликнул Жослен.

– Эстель! Не гони лошадей, не бери дурного.

– О чём ты? – выпархивая с порога, отозвалась Эстель.

– Эстель, подожди! – быстро догнав сестру, вымолвил Жослен. – Нам надо поговорить. Я ведь прекрасно знаю, что у тебя на уме.

Солнце высоко освещало землю, ветер нёс лёгкие облака, всё, казалось, существовало в согласии. Отчётливо слышалось течение Савы, и ровно колыхались деревья. Однако деревня не внушала спокойствия в сердце Эстель.

– Нет, Жослен, я готова. Я знаю, на что иду. Только одного не могу понять…

– Чего же?

– Нет! – словно сквозь сон возразила Эстель. – Ничего, – некоторое время Эстель твёрдо впивалась в свои мысли, потом заговорила опять. – Завтра я отправляюсь в путь. Слишком долго я ждала. Ты пойдёшь со мной, Жослен?