— Я перехотела, — говорит она, — сама выпей, может успокоишься, а мне еще за руль.

Вот сука.

— Думай потише! — продолжает глумиться она, — Андрюша, бери одежду, — подает ему пакет, — проходи, переодевайся, я попозже тобой займусь. А мы сейчас подберем наряд Соне. Андрей беспрекословно выполняет ее распоряжения, а эта овца продолжает рыться в своем необъятном чемодане. Достает блондинистый парик и какие-то шмотки.

— Мне не идет белый цвет! — говорю я.

— А с чего ты взяла, что это для тебя? — говорит она и начинает раздеваться прямо здесь, не беспокоясь, что может вернуться Андрей. Снимает куртку, бесформенные штаны, водолазку, оставаясь в кружевном белье. Фигура у нее оказывается не такая уж и бесформенная, особенно это становится понятно, когда она натягивает чулки.

— Чё вылупилась? — спрашивает она. — Боишься, что Андрей вернется и увидит мою задницу? Так он ее сто раз видел!

То, что они спали, это я уже итак поняла, но она только подтверждает мои слова. Я не знаю, как себя вести совершенно, но чувствую, что нервы у меня сдают.

— А ты я вижу до сих пор слюни на него пускаешь? Так вот утрись! — отвечаю резко, подхожу к этой швабре, но она резко выкручивает мне руку так, что я даже не успеваю понять, что произошло. Отталкивает меня, я приземляюсь пятой точкой на пол.

Она начинает ржать.

— Ну, наконец-то! — покатывается она со смеху, при этом продолжая натягивать на себя тряпки. — Все-таки ты живая. А то я думала, чё тебя из дерьма вытаскивать, когда ты амебная такая? Я б на твоем месте морду с порога набила. Ну, да ладно, может, научу тебя парочке приемчиков, чтобы баб от Андрюхи отгонять.

Я вообще ничего не понимаю, она протягивает мне руку, помогает подняться. Подает мне какие-то вещи.

— Это тебе. Одевай иди, я пока макияж наведу, потом тобой займусь. Беру вещи и иду в спальню. Там уже полностью одетый в модный черный костюм стоит Андрей и пытается завязать галстук.

— Поможешь? — спрашивает он.

— Боюсь, что им я тебя сейчас и придушу. Это что за марамойка? — спрашиваю я.

Этот гад усмехается.

— Соня, успокойся. Марго, конечно, своеобразная, но она сейчас нам очень нужна.

— Нам или тебе? — спрашиваю я ехидно. Он тяжело вздыхает.

— Соня, я понимаю, на что ты намекаешь, но напрасно. Мы с Манго старые друзья. Я ей многим обязан. Да, много лет назад у нас кое-что было, но ничего серьезного. Это нельзя было назвать отношениями, мы не встречались. Пожалуй, это можно назвать секс по дружбе, но мы быстро поняли, что и это нам не нужно. Поэтому не трать свои нервы зря. Сейчас нам нужно добраться до безопасного места. Помнишь, я говорил, что ты должна доверять мне. Ты обещала, помнишь?

Я только киваю, но на душе раздрай. Андрей выходит из комнаты, так и не завязав галстук, а я рассматриваю предложенную мне одежду. Поганое чувство внутри усиливается, потому что передо мной бесформенные тряпки поносного цвета. Какой-то чехол на шкаф, по другому и не скажешь. Брюки-шаровары на несколько размеров больше, чем нужно и такой же пиджак. Я даже не уверена, что это женские тряпки. Надеваю этот ужас и выхожу из спальни. Передо мной стоит стильная блондинка в офигенном красном костюме. Из выреза соблазнительно выглядывает грудь, задницу обтягивает узкая юбка. И прямо сейчас эта курва трясёт своими сиськами прямо около Андрея, который сидит на стуле, а эта сучка вертится около него и что-то ваяет на его лице. Меня они даже не замечают. А когда оглядываются, мы все офигеваем. Я потому что не узнаю Андрея. У него зализанная прическа, на висках появилась седина, черная бородка и очки. На себя он практически не похож. Сучка эта тоже кардинально преобразилась. А я себя ощущаю даже не гадким утенком, а настоящей бомжихой, вылезшей с помойки. Андрей смотрит на меня пораженно, а Марго деловито подходит ко мне и начинает рассматривать лицо, хватает своими клешнями волосы, собирает в хвост.

— Волосы придется убрать. Еще кое-что подправим, и будет норм, — выдает она свое заключение. Хочется послать ее в матерной форме, но вспоминаю последние слова Андрея, и изо всех сил сдерживаюсь. Мне предлагают присесть, после чего Марго начинает колдовать над моим лицом. Хорошо, я не вижу, что она делает. Только когда мне все же дают зеркало, я вообще теряю дар речи. На меня смотрит такое страшилище, что вспоминается главная героиня известного сериала "Не родись красивой" в первой серии. Только брекетов не хватает. А еще эта сучка щедро рассадила на моем лице кучу прыщей, волосы собрала в уродливую дульку. В довершение образа, конечно же, идут огромные очки на пол лица.

— Класс. Спасибо за костюм какашки и за макияж прыщавой дуры. А чё не пьяная бомжиха?

— А ты ее сможешь сыграть? — лыбится эта курва.

— Не знаю. Не пробовала.

— Вот именно. Как научишься, попробуешь. Андрюше, например, такая роль идет. Он умеет притворяться бухим очень натурально. Помнишь тот случай?

Андрей смеется, а я ощущаю себя лишней. Потом он обращается ко мне:

— Соня, ты выглядишь…совершенно на себя не похожей. А это то, что нам нужно.

— Вот именно. И самое главное, что твоя роль заключается в том, чтобы молчать. Так что должна справиться.

Обида душит, кажется сейчас слезы потекут вместе с прыщами. Подношу руку к лицу, и слышу окрик.

— Так. Не вздумай трогать. Еще реветь начни. Все испортишь, будешь тогда сама из дерьма выбираться.

Ладно. Одергиваю сама себя, напоминаю о сложившемся положении и что нужно просто потерпеть. Марго тем временем вещает легенду:

— Итак. Мы с Андрюшей сегодня муж и жена. Я такая блондинистая тупая сучка, а ты, Соня, моя страшная помощница.

Потом она снова роется в своем чемодане, достает документы. Раздает их нам.

Открываю свой новый паспорт, на меня смотрит не менее страшная девица в очках. Коровина Антонина Петровна. Класс. И фамилия подходящая.

Заглядываю в паспорт к Андрею, ну конечно. Фамилия прямо барская: Вяземский Эдуард Валентинович.

— А как обращаться к вам, госпожа Вяземская? — спрашиваю с большим желанием содрать с нее блондинистый парик и вырвать ее родные жиденькие патлы.

— Я Снежанна Павловна, запомни, девочка!

— О, а имя какое говорящее!

— Да! Сегодня оно мне очень подходит. Ладно. Хватит болтать. Пора в путь. Можешь собрать себе котомку пирожков, а то чем же ты теперь Андрюшеньку завлекать будешь, если задницу и красивую мордашку мы спрятали, — смеется эта сука.

— Все, девочки, не ссорьтесь. Пирожки, Соня, обязательно собери. А то неизвестно, когда сможем поесть нормально. Через 10 минут выезжаем!

Мне жаль покидать наше уютное гнездышко, но выбора у меня нет. Выезжаем со двора. За рулем Марго. Машину ведет быстро, агрессивно. Я на заднем сиденье, вцепилась в ручку двери, чтобы не улететь. Только отмороженная наглухо сучка может так ездить по зимним дорогам. На въезде в город нас останавливают на посту. У меня все замирает внутри. Марго ослепительно улыбается менту, который подошел к нашей машине и просит документы, она поворачивается к Андрею и мерзким голосом говорит:

— Зая, подай там мою сумочку, видишь, господин полицейский хочет мои документы.

— Стесняюсь спросить, зая, а где твоя сумочка? — раздраженно спрашивает Андрей.

— Спроси у моей помощницы, — это она уже мне, — сумочку подай, бестолочь.

Подаю с заднего сиденья лаковый красный клатч, хочется долбануть ее по роже, но положение слишком серьезное, поэтому засовываю свои эмоции подальше.

Марго долго роется в нем, потом говорит.

— Ой, что-то не найду, — картинно прижимает ладонь к ярко накрашенным губам.

— Только не говори, что ты их опять прохерила! — зло говорит Андрей. — Что, опять в другой сумочке забыла, вместе с мозгами?

— Не надо на меня орать. Сам бы за руль садился!

Андрей дергает бардачок. Достает оттуда документы.

— Вот они! Хорошо, что я их сюда предложил! Сколько раз говорить, чтобы ты их по сумочкам своим убогим не ныкала!