Оставалось надеяться на анализы ДНК, которые нужно было повторить.

И я позвонила своему самому надежному другу, подполковнику полиции Владимиру Сергеевичу Кирьянову, работавшему в нашем областном управлении, который имел обыкновение засиживаться на работе допоздна. Несмотря на жуткую загруженность, он никогда не отказывал мне в помощи, но и я обращалась к нему только в самых крайних случаях, а сейчас был именно такой.

– Володечка! – медовым голосом начала я. – Как у тебя дела? Как здоровье? Как близкие?

– Все живы-здоровы, – был краткий ответ. – Я загружен по самую маковку, так что давай без предисловий. Излагай!

– Есть! Мне нужно провести несколько анализов, а сунуться с ними сейчас никуда невозможно. Это, во-первых. Во-вторых, мне нужна абсолютная точность результатов. В-третьих, деньги никогда лишними не бывают, а работа будет оплачена по наивысшему разряду. Отсюда просьба: договорись с кем-нибудь из криминалистов.

– Ты что, обалдела? – возмутился он.

– Володечка! Ты, главное, спроси. Я так думаю, что они не откажутся. Кроме того, как мне объяснили, в том случае, если я не добьюсь успеха и грянет скандал, то его последствия отразятся на жизни всех жителей нашего города самым печальным образом. Ты же этого не хочешь?

– Ладно! Подожди! – буркнул он и перезвонил мне минут через пятнадцать: – В общем, так. Записывай номер сотового, зовут Виктор. Он сегодня дежурит, вот и попробуй договориться с ним сама. Я его о тебе предупредил. А теперь изыди!

Мухой собравшись, я выскочила из дома, поехала к криминалистам и снизу позвонила Виктору. Он спустился, и я объяснила ему ситуацию.

– Ну и как срочно тебе это надо? – спросил он.

– Вчера, – кратко ответила я.

– За «вчера» обойдется дороже, – предупредил Виктор.

– Нет проблем! Мне самое главное, чтобы быстро и точно.

– Ну это я тебе гарантирую.

И мы договорились, что, как только у меня будет материал для анализа, я ему тут же его привезу.

Итак, первая часть задуманного была сделана, теперь оставалось осуществить вторую.

Вернувшись домой, я позвонила Ивану:

– Скажите, где находится окровавленная рубашка Ашота Арамовича?

– В городской квартире. Он там на неделе жил, а на выходные уезжал за город к нам. А вам зачем?

– Потом объясню. А Луиза после его убийства осталась жить в городской квартире или переехала за город? – продолжала я.

– Она всегда жила только в городе – у нее была аллергия почти на все, что цветет и пахнет. А еще она любила тишину и покой, которых при наличии детей не дождешься.

– Но если квартира в городе стоит пустая, то ее, наверное, кто-то проверяет? – спросила я.

– Да, конечно, – подтвердил он. – Там не осталось ничего ценного, но она все равно на сигнализации. В офисе есть ключи, и если там зачем-то нужно побывать, я или Сергей даем их человеку. Обычно это Акоп, потому что он живет недалеко от нее. Он вечером берет ключ, а утром возвращает. Но пару раз мы туда и других людей посылали. Татьяна, к чему вы все ведете?

– К тому, что завтра нам с вами нужно будет там побывать, и основания для этого у меня есть очень серьезные. Мне говорили, что дом находится на Маяковского и Советской?

– Нет, там жила Луиза, а дядя Ашот жил на Некрасова и Комсомольской. После того как умер ее отец, Луиза переехала к маме, которой требовались уход и просто внимание. И после смерти матери она осталась в родительской квартире. Дядя Ашот, а потом Сергей обеспечивали ее всем необходимым, и она ни в чем не нуждалась.

– Тогда нам с вами придется побывать в двух домах, – предупредила я. – Только у меня на утро одна очень важная встреча назначена, поэтому я вам предварительно позвоню.

– Хорошо, – согласился Иван. – Давайте с вами завтра встретимся, и вы посмотрите все, что вам нужно.

Я встала пораньше, чтобы в квартире прибраться – Надя хоть и свой человек, но все равно неудобно.

Успела, но в девять часов она не пришла, не было ее и в десять.

Я забеспокоилась и позвонила ей.

– Не до тебя мне сейчас, – тихо сказала она. – Тимофевна ночью умерла. Клавка пластом лежит. Похоронами Димка занимается.

– Ну, ты хоть намекни, что сказать хотела, – попросила я.

– Я тебе скажу одно: ищи Кузьмича.

– Надя, он умер еще в начале июня. Или ты не знала?

– Не будь дурой, Танька! Ты его труп видела? Нет! А раз так, то ищи! – яростным шепотом приказала она.

– А откуда у тебя такая уверенность?

Поколебавшись, она быстро заговорила:

– В двух словах. Роман у нас с ним был. Много лет, пока я не ушла. Почему, не твое дело. Может, когда-нибудь скажу. Но любила я его без памяти. И до сих пор его помню. И уж ты мне поверь, если бы с ним чего случилось, я бы почувствовала. С чего ты вообще взяла, что он умер?

– Так Сергею его дочь сказала.

– Этой сволочи ни в чем верить нельзя! – чуть не сорвалась на крик Надежда. – А у меня сейчас нет времени тебе все рассказывать. Просто говорю: ищи Кузьмича! – и она положила трубку.

Вот к такому повороту я никак готова не была.

Озадачила меня Надежда сильно, но как искать этого Кузьмичева? Где?

Я позвонила Ивану и попросила дать мне его адрес.

– Таня, зачем он вам? – удивился он.

– Я хочу поговорить с его женой, – объяснила я.

– Но она еще в феврале от инсульта умерла, – совсем уже обалдел Иван.

– Значит, с соседями поговорю. Это мое дело. Давайте адрес.

Донельзя удивленный, он мне его продиктовал, а я пообещала позвонить ему, как только освобожусь.

Оказалось, что Кузьмич жил в Первомайском поселке на самом краю города, на берегу Волги, который когда-то был застроен частными домами с приусадебными участками. Строить там многоэтажки не позволяла оползневая зона, поэтому поселок не трогали. Но со временем загребущие лапы «новых русских» дотянулись и до него, домишки начали скупать по несколько сразу, чтобы участок был побольше, сносить и на их месте строить коттеджи. А чтобы они не съехали в реку, берегоукрепительные работы проводились там основательные и постоянные.

Сама я никуда ехать не собиралась, у меня для этого был припасен такой персонаж, который в игольное ушко не то что пролезет, а пулей пролетит. Это был Венчик.

Вообще-то его звали Вениамин Аясов. Он был бомжом по призванию и наслаждался своим образом жизни. Он жил недалеко от меня в подвале многоэтажного дома, где находился на практически законном основании бесплатного сторожа, потому что его присутствие там гарантировало жильцов от появления более беспокойных соседей, поэтому Венчика всячески привечали.

У него была масса достоинств: он очень легко сходился с людьми, был интересным собеседником, благодаря чему пользовался в своем кругу большим уважением, помощником для меня он был бесценным. Естественно, я ему платила за помощь, причем немало, так что он не бедствовал.

Недостаток же у него был только один – он знал великое множество разных побасенок и притч и постоянно норовил мне что-то рассказать. Обычно я умудрялась этого избежать, но иногда в случае какого-то его особо выдающегося достижения приходилось стиснуть зубы и терпеть.

Летом Венчик пропадал на природе, а зимой отсиживался в своем подвале. Вот и сейчас я собиралась отправить его в Первомайский поселок.

Я приехала к его дому, присела на корточки возле вентиляционного окошка и громко позвала по имени.

Через некоторое время он ко мне вышел, и я сказала:

– Венчик, у меня есть для тебя задание. Не опасное, но хлопотное.

– Э-э-э, матушка! Да, когда же я трудностей боялся? – усмехнулся он. – Ты говори, что надо сделать, а уж я тебя не подведу.

Еще дома я написала на листке адрес и другие данные Кузьмичева и теперь, отдав ему бумагу и деньги на расходы, начала объяснять на словах:

– Венчик! Дело в том, что по одним данным этот человек жив, а по другим – он умер в начале июня от ковида. Выясни, где истина. Если он вдруг куда-то переехал, узнай куда. Как только все выяснишь, позвони мне. Только оденься потеплее, а то возвращаться будешь уже вечером, похолодает.