Уж чем хороша стрижка, так тем, что до вечера держит форму и объем. Пара движений редким гребешком – и будто только что от парикмахера. Немца надо продолжать очаровывать, может быть, действительно стоит завести собственную печать? Надо посчитать и посмотреть, что он предлагает, на каких условиях.
Алла и сама сколько раз ловила себя на мысли, что как-то все остановилось в развитии. Над улучшением качества и оптимизацией издательство работает давно. Уж лучше и некуда, все показатели растут, а интерес к работе у нее не то чтобы пропадает, но как-то погряз в текучке. Авторы пишут на потребу вокзалам и домохозяйкам: легонький сюжетик с описанием бурного секса на первой странице или лихо закрученный детектив с множеством трупов, олигархами, киллерами и продажными милиционерами… В ходу амнезия, неожиданное наследство, все приправлено определенной долей цинизма, немного доброго юмора, матерка, и вот – рецепт современного бестселлера, который давно разобрали на ингредиенты и удачно используют многочисленные прозаики. Что поделать, спрос рождает предложение… Энциклопедии убантили орнаментами и иллюстрациями до предела, справочную литературу расчленили до микронно узких специализаций. Мистики, эзотерики и ужастики активизировались в едином порыве… Главное – реагировать на запросы рынка, и все будет в шоколаде.
У Аллы в книжных магазинах кружилась голова от буйства красок кричащих суперобложек. Все ее существо противилось этой безвкусице, которая изолированно, в определенном издании, еще как-то могла себя оправдать желанием овладеть вниманием потенциального покупателя, но в общей массе, по ее мнению, была ужасной. Дизайнеры и художники, которым сдельно оплачивали работу, наперебой доказывали необходимость использования цветовых гамм, которые Алле казались чересчур агрессивными, и, конечно, обязательность использования массы дополнительных элементов декора, достаточно сомнительных, но покупаемых, вот в чем парадокс…
Именно поэтому Алла соглашалась с ними, но давно уже не испытывала полной душевной гармонии, взяв в руки привезенную только что из полиграфии книгу… Хотя нет, недавно был фотоальбом. Сдержанный и торжественный. Обложка просто шедевр, а вот по содержанию были какие-то вопросы…
Коммерческий успех – вот основная цель издательства. И если бы не она, Алла, пожалуй, доплачивала бы за реализацию ее личного девиза –«Ничего лишнего, а необходимое – безупречно». Алла поняла, что заниматься полиграфией, тем более собственной, она определенно хочет. Углубиться в технологию процесса, изучить тонкости, начать, наконец, внедрять разумный минимализм и бороться с безвкусицей посредством восстановления традиций.
И интересно, что хочет предложить этот загадочный Отто, Мефистофель, искушающий святым – работой?
Алла вошла в холл ресторана. Мягкий свет, внимательный метрдотель:
– Мадам, позвольте, я провожу вас в зал, или желаете поужинать в кабинете?
– Спасибо, меня ждут.
Алла окинула взглядом зал. У стены искрился в лучах подсветки китайский фонтанчик.
Из-за столика за колонной, увитой похожим на настоящий плющом, поднялся Отто и приветливо помахал рукой.
Алла направилась к нему, увидела на столе шикарную голландскую розу и огорчилась: неужели полиграфическое производство лишь повод увидеться?
– Добрый вечер! Я очень ждал нашей встречи. Вы чудесно выглядите! Я очень рад! – частил Отто.
– Добрый вечер!
– Презентация была чудесной! Я плохо понял, о чем книга, но дамы все были в восторге.
– Это роман. О семейной жизни, измене и прощении. Если бы я своими глазами не видела, как Кирбатов сам правит рукопись, не поверила бы, что автор – мужчина. Настолько он проникся женскими мыслями, переживаниями. Язык яркий, образный…
– Газетчики тоже это заметили. И спрашивали, не знаком ли он с журналисткой Кирой Батовой, которая так таинственно пропала несколько лет назад.
– А он?
– Смутился и очень скоро уехал. Многие остались недовольны, что не успели получить автографы на книге.
– Ничего себе! А я не ошиблась в Кирбатове.
– А если будет скандал? Окажется, что исчезнувшая Кира Батова и есть он?
– Так это ж прекрасно. Любое внимание к издательству ведет к повышению продаж, а уж если такой эксклюзив, то срочно нужно заказывать дополнительный тираж кирбатовского романа.
– Я восхищен вами и вашим умением вести бизнес.
Из милой беседы Алла поняла, что прагматичный немец желает расширить свой бизнес и считает Россию перспективным местом для инвестиций. И то ли из своей западной уверенности в том, что по-хозяйски человек может относиться только к своему, то ли из мужских симпатий, но предложив ей пятьдесят один процент акций их нового совместного предприятия в собственность, Отто внес в ее мысли сумятицу, и чем дольше они говорили, тем интересней становилась для Аллы перспектива развития издательства. И то, что с ее стороны не потребуется вложений, а только продажа сорока девяти процентов акций за новейший немецкий печатный комплекс, сначала несколько напрягло. Разобравшись, Алла поняла, что предложение действительно выгодное, но юристам нужно просмотреть все очень серьезно. А то и заказать прогноз специалистам.
На чем, собственно, разговор и был закончен. Алла отказалась и от десерта, и от предложения Отто проводить ее, чем тот был искренне огорчен. Открывая дверцу такси, Отто поцеловал ей руку. Его рука была теплой и мягкой, а губы нежными и горячими.
«Что ж, он еще и приятен наощупь», – подумала Алла.
– До свидания, господин Шмидт. Ваше предложение очень интересно.
– Я рад. Мы увидимся завтра?
– Думаю, так скоро наша юридическая служба не подготовит заключение.
– Может быть, ужин и прогулка?
– Я мало бываю со своей дочерью, ей пять лет. Хотелось бы провести вечер вместе.
– Так может быть, вместе и погуляем? У меня днем дела, а вечером я не знаю, чем заняться. Умоляю, не оставляйте меня в одиночестве.
– Обещать на сто процентов не могу, ведь решать Дарье, но, думаю, она согласится.
– Замечательно. До завтра.
– Мамуля, ты долго… – встретила ее дочурка.
Прости, маленькая, сегодня и работы было много, и пришлось еще на деловой ужин ехать.
Но завтра обещаю – вернусь раньше, и мы пойдем вместе гулять. Кстати, сегодня я ужинала с настоящим немцем, он в командировке и вечерами ему грустно.
– Хочет к маме?
– Может быть, – улыбнулась Алла, – хотя он уже вполне взрослый.
– А что взрослые не хотят к маме?
– Конечно, хотят, – Алла вспомнила, что с осени не ходила на могилку мамы в Родино и мысленно пообещала себе в эти же выходные там побывать. – Но я к тому это говорю, что если ты захочешь, мы можем взять его с собой на прогулку. Ты с ним познакомишься и сможешь выучить несколько немецких слов. Ну как?
– Здорово!
– А здороваться по-немецки я тебя научу, я когда-то учила этот язык, но сейчас забыла, английский больше требуется.
Перед сном, по обыкновению прокручивая в мыслях прошедший день, насыщенный событиями и полный неожиданностей, Алла поняла, что самым сильным впечатлением было даже не предложение развития издательства от мало знакомого немца, и не Кирбатов, который, возможно, пропавшая Кира Батова, а все-таки этот несчастный дед, Николай Николаевич Щукин,«урожденный по собственному желанию». Как он там? Ну и дочка у него… Живет в одном доме… Хотя и сама-то она, Алла, хороша, отца не балует визитами. Но он и не такой беспомощный, как этот Щукин. И все равно стыдно, если к ее отцу будет ходить соцработник. Кстати, куда смотрят социальные службы? Вот кому такой работник нужен, так это Щукину. Завтра позвоню в собес. Но завтра дел было полно, про деда Алла не вспомнила, а после работы она взяла у няни дочку и позвонила Отто. Тот ничего против парка культуры и отдыха не имел, и через четверть часа в светлых джинсах и ветровке уже появился в аллее. Алла его сначала даже не узнала, потому что видела только в темных костюмах. Роза в руке и воздушный шарик с нарисованным смайликом.
