–Откуда?

Блин, так он заметил. Вот почему состроил такую мину, хотел убедиться, что не привиделось. Нет, его точно надо сдать для опытов. А, может меня проще? Судя по всему, он имеет надо мной больше контроля, чем мне показалось. Это не радует. Бесит. Может выместить на нем все накипевшее. Остановит? «Поддастся» – заключает голосок разума.

Я сдаюсь на волю парня. Пусть делает со мной, что хочет. Какая теперь разница, может это последние часы нашей жизни. Лифт ведь застрял не просто так, да еще пробки вырубило. Если бы не фонарик, случайно оказавшейся в штанах Эдварда, так бы и сидели, в темноте, пытаясь, разглядеть друг дружку. Впрочем, я его итак вижу. Глаза давно к темноте привыкли.

–Авария, в которой погиб отец, оставила шрам. Шрам напоминание, о том, что не смогла его спасти. А ведь могла! За долю секунд до столкновения, за рулем была. Я должна была быть на его месте! Но он вытряхнул меня. Я даже не успела опомниться, как грузовик раздавил джип! Шансов выжить не было. Врачи, приехавшие на вызов, сразу констатировали смерть.

Веришь или нет, я смотрела на них, фактически не видя. Надеялась, что это всего лишь сон. Дурной сон, который вот-вот кончится, надо только заставить себя проснутся. Но не выходит, как не стараюсь. Все тот же грузовик и груда метала под его основанием. Очевидцы дают показания, меня полиция не трогает, вручает на попечение врачей.

Они восхищаются им, а меня душит ненависть. Ненависть к самой себе.

Я больше ничего не чувствую, словно мир потерял краски. Врач замечает кровь. Он просит повернуться, я автоматически подчиняюсь. Раздается слабый вопль. До меня не сразу доходит, что сама кричу. Врач вытаскивает осколок. Я смотрю на окровавленное стекло, затем на сиреневый джип, не в силах поверить. Машина сплошная лепешка. На несколько ярдов все усыпано ее частями. Кругом битое стекло.

Остатки джипа вспыхивают, так быстро, что меня мутит. Я смотрю на искры, кто-то зовет. Это друг папы, пытается оттащить подальше, чтоб не задело пламя.

Поворачиваюсь, санитары несут носилки. Белая простыня в мгновение ока побагровела. Не вынесла тяжести жидкости, свалилась наземь. Всего секунду я вижу тело отца-оно сплошное мясо!

Меня бьёт дрожь, ноги сами подгибаются. Я падаю на пол, обхватываясь руками. Хвост предательски распускается. В глазах слезы. Во рту кровь, снова прикусила губу.

Эдвард опускается рядом. Кладет руки на мои колени, говоря «я здесь, все нормально». Сдавленное дыхание все, что я чувствую.

Лифт тронулся. Двери раскрываются. Мы приехали.

–Не уходи – машинально хватая руку парня, прошу я. Он кивает, нажимая «стоп».

–Плачь, пока не устанешь. Кстати, волк загляденье! Невероятно тонкая работа.

–Снова шутишь?

–Извини. Не в тему – виновато склоняя голову, подшучивает парень. Я улыбаюсь – Готова идти? – уточняет пораженный моим эмоциональным контролем.

–Да. Только мне тебя кормить нечем – поддаваясь не ясному порыву дразню.

Смеемся, покидая лифт. Смеёмся, идя по узкому коридору. Смеемся, пока не понимаем, пришли.

Моя сумка неестественным образом смотрится вполне уместной на его плече. Не смотря на образ бродяги музыканта, Эдвард выглядит как настоящий принц. Принц во взгляде, которого искрят те же демонические огни. Принц, который не подчиняется законом дома. Принц, который не любит правила. Принц, который предпочитает одиночество. Принц, избегающий брата. Принц, за которым выстраивается очередь из девичьих сердец. Принц, ненавидящий высший свет. Принц, не распространяющийся о себе и семействе Бейнов.

Он так похож на меня, понимаю внезапно.

Ключ поворачивается.

Стандартная прихожая приветствует нас искрами частоты. Запах средства для мытья полов еще не выветрился окончательно. По ногам бежит слабый холодок. В глубине шкафчика мирно посапывает кот.

–Впервые вижу скамейку, пылесос, горшки для цветов, книги! Где ты все это достала?!

–Ну…

–Не могу поверить, ты навела уборку?

–Ну, да. А что такого?

–Последний раз такая чистая квартира была при те…бабушке – замечает юноша, протяжно вздыхая.

Моя очередь сказать «я рядом», но в горле ком. Не привыкла все же быть сентиментальной. Вон в лифте и то не смогла как следует всплакнуть. Слишком укоренилось прозвище Стальной волк, а волки, как известно, не ревут. Вот Виолетте, другое дело. Будь она на моем месте, из кожи вылезла бы, чтоб успокоить. Бри аналогично, утешила бы, да вдобавок фирменный малиновый коктейль взбила. Боб и Тед придумали бы безобидный розыгрыш. Лукас, думаю, обнял бы брата. Только не в моем стиле мишура эта. Как же сказать «спасибо» и «все в порядке»?

–Есть идея, коли ты за мной увязался, давай закажем пиццу. Отметим наше так сказать, знакомство – до сих пор шутливо предлагаю, опираясь на дверной косяк входа в гостиную. Эдвард пристально рассматривает детали интерьера. Пытается понять были ли они здесь раньше.

–Звучит не плохо. Только мы вроде как давно знакомы – замечает он, рассматривая старинные часы с кукушкой.

Знал бы, сколько трудов стоило их отмыть, валялся бы с приступом. В одном он прав, предложение звучит, дюже странно, все-таки столько времени ходим на совместные пары. Да и сидели рядом неоднократно. Только за все время два слова, наверное, сказали. Может чуть больше, но сомневаюсь. И как тогда быть, что праздновать? Начало успешной сделки? Сделки стоящей мне мучений. Первый день беседы? Тогда уж второй. Спасение девчонки? Глупо. Неуместно. Совместную поездку? Тоже не логично. Ерунда какая-то получается, как куб не поверни. Похоже, Эдвард тоже не может найти причину. Вон как переминается.

–Отметим первое свидание?! – щелкая пальцами, верещит атлет.

Если бы не скорость реакции, на него бы и улетела. С координацией всегда была проблема. Что еще хуже, он вполне серьезно. Для него это точно шанс поближе познакомится. А вот меня, спросить забыли. Если подумать, и не спрашивали. Бри же дала согласие. Знай, подруга, что за этим стоит…минуточку, так вот почему не было расспросов. Выходит Бри и «паркский бык» в сговоре. Буль-буль, кораблики приплыли.

Ладно, подруга с тобой еще обсудим, а вот с ним явно надо решать. Решать что? Решать, как его выпроводить? Как расторгнуть договор? Как не прибить в порыве гнева?

Отличная идея, подарить браслет якобы не подходящий змеюке, пригласить на именины, а потом вытащить на улицу для разговора. Вазу переставить не проблема, для Бри совершенная не проблема, ее отсутствия никто не заметит за пару минут. Барон тоже не выдаст, блондинка многократно посещает дом Бейнов. Остается Лукас, но и с ним просто. Бри отвлечет, а там гляди как по маслу все. Остается только в нужное время вернуться домой, и приманить пса. Платье же не просто так кинул под лапы мохнатого кабеля. А с дождем им явно несказанно фортунило. Да и пес в долгу не остался, охотно подыграл. И как только не поняла сразу? Вот почему в комнате стоял запах лаванды, лапы-то у пса не первой свежести были, пятна на одеяле это не рисунок. Поздно же я спохватилась!

Теперь и сине-желтое пятно на скуле под левым глазом не выглядит таким неправильным. Родители (если родители) жестоко обошлись, но их понять можно. Рискованную, однако, игру ты затеял. Но почему я благодарна? В порядке вещей разозлится, накричать, сказать, так не делают. Почему не могу? По сути, он использует меня. Использует не стесняясь. Даже сейчас обходя квартиру, хочет узнать, как можно больше. Вопрос: зачем?

Что с тобой Сара Ви? Где Волчица? Где твое настоящее я? Очнись! Он ведь играет с тобой, играет как охотник с жертвой. Защищайся! – приказывает сознание. Не могу. Не могу я его вышвырнуть, знаю какого болтаться ночью по безлюдному городу. Отвезти обратно? Не согласится, к гадалке не ходи, с него одной поездки хватит. Но ведь я должна играть на публику, а не когда одни. Что ж делать? Не оставлять же его здесь до утра? У тебя есть выбор? – язвит разум. Нет-отвечаю тяжко.

–На учебу идем вместе, в кабинеты раздельно – оповещаю, направляясь в сторону холодильника. Пиццу заказать не вышло. На дворе двенадцать, большинство жителей Паркс уже спит. Одна надежда на мороженое. Не густо, но, а чего еще ожидать. Не буду же я грабить прилавки киосков на нижнем этаже. Ресторан дорогой, а столовка доверья не внушает, народа многовато, особенно ночью. Купила бы днем, да вот незадача, бал-маскарад случился. Вот и осталось из съестного мороженое, чудом уцелевшее в таком слое пыли!