Добрыня смеялся в усы.
— В твоем исполнении, я уверен, разойдется что угодно. Ты только их покорми сперва. Смотри, они уже совсем проснулись.
И, захватив небольшой кусочек мяса, Илья бросил его птицам. Сычи зашипели, заспорили между собой, но первым слетел в результате самый мелкий — подросток — и унес добычу в угол от остальных. Серега пришел в восторг и от этого, тут же подкинув следующий кусочек лакомства, чтобы никто не обижался, как он сам пояснил после. Зайцев был просто захвачен тем, что происходило вокруг него. Он умудрялся, казалось, в один момент бросать мясо, разговаривать с Добрыниным и доставать сто и одним вопросом Ивана. Предметом интереса было все: от питания и рациона до того, как и от чего лечат, кто как сюда попал и когда выпустят.
— Блин, наверное, хочу себе тоже птицу. А то пока в общаге был, не мог заводить, а теперь можно. Квартиру снимаем. Хозяйка сказала, можно одного нешумного питомца, — подал голос Серега, когда поравнялся с Добрыниным. Самонадеянно, конечно, было думать, что птицы — это тихий питомец, но желание шло впереди рациональности.
— Тогда, если хотите хищную, берите грача. Сов лучше не стоит — они ночью активные, шумят, шуршат… Ну и воспитывать их тяжелее, — начал рассказывать Иван. К тому моменту кормежка дошла до старого бородатого ворона. Прижавшись боком к стене, он одним глазом косился на вошедших.
— Я думаю, молодой человек интересуется, нельзя ли кого приютить у вас… — перебил Добрынин.
— А! Да можно, конечно, договоримся.
— Правда? Кого? Меня убьет сосед, ну ладно, — тихо засмеялся Серый, разглядывая ворона. Он надолго замолчал, увлеченный новым образом. — И этот тоже подойдет! Для тату. Байкеры такое любят налепить себе. Типа, — Серега нахохлился, растопырил локти и выпятил живот, а голос сделал излишне грубым и хриплым, — старый ворон, пыль дорог и все дела.
— Ну грача, грача можно как раз, да… — кивал Иван. — Есть еще голуби, но это совсем не домашние птицы, их в квартиру лучше не нести. А грач у нас есть с подбитым крылом. Плохо срослось — так он и не летает теперь. Быть ему, значит, в клетке до конца жизни. Может, возьмете? В квартире-то хоть просторнее. Он ручной совсем, людям доверяет. Можем сейчас к нему прямо пойти, познакомиться…
Ворон возмущенно каркнул в этот момент: мол, «мяса давайте, хватит всяких других птиц обсуждать!» Иван бросил тому тушку кролика, и черный пернатый брюзга, поймав ее, демонстративно отвернулся. Сделали дело — идите теперь, как говорится.
— Бедный… Но я читал, что грачи спокойнее воронов, например, и дома прекрасно уживаются. Хочу посмотреть! Хочу грача! Сейчас идем? Идемте скорее, — засуетился Серый, позабыв уже про всех прочих обитателей орнитария. — А вдруг я его угроблю? Но я буду стараться. А можно будет сюда звонить и узнавать, если что? Консультироваться?
— Да, тут все объясним, расскажем, какие условия, какие особенности, — у Ивана, казалось, даже настроение поднялось.
Нужный грач сидел отдельно от остальных, в собственной небольшой клетке. Выглядел он печально и поэтично, как Гамлет на кладбище. Увечье выдавало крыло, которое птица даже не могла сложить как следует, плотно прижав к туловищу.
— Боже, бедняга, — отозвался Добрынин, цокнув языком. Грач ответил таким мученическим взглядом, словно он не просто калека — но еще и пытают его здесь, и бьют, и морят голодом. Но увидев ведро и почуяв запах съестного, встрепенулся и сделал бочком шаг в сторону открывшейся дверцы.
— Блин, он очень крутой… — Серый подошел к клетке и присел около нее, рассматривая грача. — Как у меня на татуировках. Ты пойдешь ко мне? Я разрешу ходить по дому и клевать гостей, — ухмыльнулся Зайцев, а после поднялся, чтобы подбросить кусочек мяса новому знакомому.
— Да ему-то можно не бросать. Иди сюда, — позвал Иван — но не Серегу, конечно, а птицу. Грач послушно отвлекся от еды и зашагал к своему кормильцу. Иван поднял его на руки, а потом передал Сереге. — Его зовут Саня. Алехандро в смысле. Ну, Саня.
Алехандро трогательно заворчал и, любопытно замотав головой, стал тыкаться клювом между пальцев Зайцева, щипать за браслет.
— О-о-о-о-о-о-о-о-о! — заголосил Серега, испугав немного птицу. Но тут же успокоился. — Какой хороший. А почему Алехандро? Я даже не знаю, почему можно именно так назвать грача…
— Он танцует, — пояснил Иван так серьезно, словно представлял звезду первой величины. — Ну, мы его когда взяли, у подруги на звонке эта песня Леди Гаги… В общем, мы сразу поняли, что он Алехандро. Так наслаждаться музыкой надо уметь…
— Я хочу это видеть, — Добрынин воодушевленно потянулся к грачу, погладив по спинке. Тот сразу стал крутиться на руке у Сереги, но, стоило всем потерять бдительность — спрыгнул на край ведра и вытащил самый большой кусок мяса, который смог там найти. Добрыня приподнял брови. — Умный мальчик.
— О, я могу включить с телефона. Можно сейчас или не стоит тревожить других птиц? — поинтересовался Серега.
— Да не потревожите! Включайте. Санек, не наглей…
Санек наглеть не перестал, но его принудительно высадили обратно в клетку, от ведра подальше. Серега снял перчатку, умело достал из заднего кармана телефон и одной рукой добрался до соцсети, чтобы поставить нужную композицию. Он сразу выкрутил громкость побольше. Заиграла музыка, расцветая первыми аккордами. На грача уставились ожидающе три пары глаз. Тот сидел обиженный, укоризненно глядя на Ивана — ну правильно, отожраться не дали, да еще чего-то требуют. Но парень примирительно заговорил:
— Ну ладно, я тебе еще червяков припас — знаешь, каких жирных? А этот молодой человек вообще хочет тебя в квартире поселить.
Алехандро повернул голову набок, будто бы всматриваясь и проверяя, а нет ли тут подвоха. Вот так вот, обманывая все ожидания, он дождался припева. А потом, стоило прозвучать словам: «Don’t call my name, don’t call my name…» — неожиданно отряхнулся и, расправив крылья, стал крутиться. Грач в ритме песни переступал лапками на ветке, совершал круг и кокетливо оглядывался, а затем, издавая странно-мелодичное «кар», начинал вращаться в противоположную сторону.
— Мы должны его забрать… — выдавил из себя Илья, округлив глаза. Иван стоял рядом, весьма довольный получившимся номером.
— Это он для вас старается еще!
— Да точно заберем!
Алехандро снова каркнул, спрыгнул на землю, вышел из клетки и стал выхаживать вокруг зрителей уже под куплет. Серега с восторгом наблюдал за пернатым негодником.
— Однозначно. Я хоть сейчас готов! Это ж вообще. Его надо на шоу талантов. Или как минимум в ютуб. Станет мемом.
— Ну вот он уже там. Все, кто приходят к нам и попадают на его выступления — снимают, конечно. Так что он у нас, может, и не летает, но живет полной жизнью. Было бы правда хорошо, если не в клетке, — Иван подбросил истомившемуся уже артисту еще один кусочек мяса, и тот убежал к себе, под защиту сетки и деревянных стен. А дверца наконец закрылась.
— А цена вопроса? — уточнил Добрынин.
— Ну, птицу отдадим за тысячу — у вас основные траты и так пойдут на обустройство угла для него. Нужна большая клетка — хотя бы два на два метра, высокая… Шлейки есть птичьи, чтобы выходить гулять. Едят они все что угодно. Обычно насекомыми кормим, червяками, но, вот, мясом тоже иногда можно полакомиться — Саня у нас просто очень его любит. В общем, я могу вам свой телефон оставить — свяжемся, когда решите забрать, ну и можете звонить, если будут вопросы по уходу.
— Хорошо! — обрадовался Зайцев. — Спасибо. Все, Добрыня, пошли? Я есть хочу, — скуксился Серый, словно маленький ребенок, погладив себя по заурчавшему так удачно именно в этот момент животу. Ивана он попросил продиктовать ему номер, чтобы забить в телефон, иначе Серега просто посеял бы его в ходе прогулки.
После орнитария они двинулись глубже в парк. Илья уже строил планы по поводу того, как и когда удобнее можно будет забрать птицу, рассказал Сереге, что у него есть знакомый кузнец и клетку можно будет заказать за человеческие деньги, что еще, возможно, понадобится спилить внутрь какую-нибудь хорошую ветку для насеста… За этими беседами они ушли далеко от людных аллей. И вот уже извилистая тропинка между деревьев вывела их на солнечную лужайку, за которой раскинулся вид на парковые оранжереи — яркое цветущее поле и крытые теплицы.
