В этот момент запас прочности Бирета закончился. Маг то ли хрюкнул, то ли кашлянул, прежде чем потерять сознание и мягко осесть на пол. Фос проводил бездыханное тело взглядом и подвинул кружку с вином к себе. Магистру выпивка было уже без надобности, шевалье же она была очень даже кстати.

— Вот тебе и бессрочный контракт, черт его побери, — пробормотал Фос, залпом выпивая оставшееся в кружке вино. — Магистр по всей видимости не врет. Эта бормотуха крепкая и хорошо развязывает язык.

Что было теперь делать? Все сообщить хозяину поисковой компании, маркизу Весселю? Почтовым голубем? Бред! О таком нельзя писать! Не дай Благие Боги письмо перехватят и прочитают, что какой-то там шевалье Фос подозревает великие дома королевства в сокрытии преступления. Это же гарантированная плаха на королевской площади и каторга для всех ближайших родственников!

— Не-ет, ничего писать нельзя. Я глава группы и мне придется все решить здесь и сейчас, — шевалье сделал знак трактирщику, чтобы подлил еще вина; чувствовалось, выпивка ему еще понадобиться. — Итак…, — и, замерев, он надолго погрузился в раздумье.

Когда первые лучи солнца проникли через окошко внутрь трактира, то застали мужчину в точно такой же позе, что и вчера. Он, по-прежнему, сидел за столом и бездумно рассматривал стоявшую перед ним кружку. Наступившее утро, к сожалению, ясности не добавило, и царившая в его голове каша из мыслей никуда не делась.

— И что делать? — впервые за последние часы шевалье оторвал от стола взгляд и снова, как тысячи раз до этого задал себе этот вопрос.

Многое он успел передумать за прошедшее время… Мысль бросить своих людей здесь и отправиться вместе с магом покорять столицу, Фос отбросил почти сразу же. Кому он там был нужен? Пьяные обещания магистра замолвить за него заветное словечко в королевской канцелярии принимать всерьез вряд ли стоило. Бирет, как это сказать помягче, любил прихвастнуть. После же пару кружечек доброго вина это его качество разрасталось просто до невероятных размеров. Вдобавок, в королевской тайно канцелярии за каждой, даже на первый взгляд самой незначительной должностью, должностью стояли серьезные состояния и титулы.

— У меня же в поместье мышь на веревке повесилась и в карманах дыра, — пробормотал он в унисон своим мыслям.

Вариант с волокитой в деле по поиску юного графа ему нравился еще меньше. Не тот у него был характер, чтобы так поступать. Однако все выгоды от такого поступка он прекрасно понимал. Бессрочный контракт позволил бы ему годами кормиться с этого дела, вытягивая с графа Горено немалые средства. Правда, для этого шевалье должен был всего лишь поступиться своей честью и уподобиться тем, кого он ненавидел всеми фибрами своей души. Нужно было лгать главе компании, лгать графу Горено, лгать своим людям, и, в конце концов, лгать самому себе.

— Не-ет, врать я не умел, не умею и учиться, как мне кажется, уже поздно, — горько усмехнулся Фос. — Мой удел, по всей видимости, быть ищейкой и псом, что идет по следу… Хотя, что я себя обманываю, мне нравиться делать это. Я ведь люблю совать свой нос в чужие дела, просто обожаю распутывать старые дела. И, черт меня побери, если я не хочу разобраться с этим делом!

Выдав это, Фос уже понял, что решение он принял и теперь даже под угрозой жизни его не изменит. Такое ничем не оправданное упрямство было родовым качеством всех Фосов, которые славились своим фантастическим упорством.

— Все, хватит сомнений, — сказал он сам себе и встал из-за стола. — Ничего не изменилось. Я знаю, кого искать. Знаю, где искать…, - немного помолчав, шевалье добавил. — По крайней мере, ответ на этот вопрос знает некий господин Сигурд.

Следующие часы трактир «стоял на ушах». Фос развил бурную деятельность, стараясь как можно скорее отправиться по следу Ири. Купленные у трактирщика припасы грузились на вьючных лошадей. Всадники подтягивали подпруги, осматривали подковы скакунов. Один тайком опрокидывал стаканчик, понимая, что еще долго не будет другой такой возможности. Другой тискал в сарае молоденькую служанку, а та, судя по ее игривому тону, была совсем не против.

Сам же Фос в этот момент был в комнате у мага и безуспешно пытался его разбудить. Бездыханное тело магистра на все его похлопывания, толчки и тычки отзывалось лишь возмущенными бормотаниями. Маг явно не желал вылезать из теплой постели и всячески это показывал.

— Может попробовать тебя искупать в холодной и очень холодной воде? — как можно более зловещим тоном спросил шевалье. — Я засуну твою тушку в такую холодную воду, что по тебе забегают мурашки размером с мой кулак! Слышишь, Бирет?

Угроза оказалась очень даже действенной. Из-под одеяла тут же показалась взъерошенная голова мага с измятым лицом.

— Не надо воды, Фос, — взмолился он, хриплым голосом. — Ради Благих Богов не надо никакой воды. Что тебе от меня еще надо? Я же еду в столицу, Фос! Оставь меня в покое! Ой, что это у тебя? — Бирет повел носом; его обоняние уловило какой-то удивительный бодрящий и пряный аромат. — Как же чудесно пахнет… У меня даже, кажется, голова не так раскалывается… Дайте же мне скорее это выпить! Фос, не мучьте меня!

Шевалье, таинственно улыбнувшись, несколько раз повел возле носа мага стаканом, из которого тянулся шлейф восхитительного аромата.

— Неужели голова болит? Как же нехорошо, — участливо бормотал Фос, водя стаканом возле стонущего Бирета. — Я ведь вчера предупреждал, что от того поила будет очень плохо. Вы же меня со смехом убеждали, что для настоящего мага это все пустяки. Разве не так это было? — тот же, страдальчески морщась, тянулся к стакану. — Вы хотите это выпить? Мой друг, это же целебный отвар от похмелья, приготовленный по рецепту моей безвременно усопшей бабушки. Здесь заварены десятки особых трав, которые были известны только ей. Чувствуете какой аромат? — магистр застонал еще громче, умоляюще уставившись на стакан. — Даже не так хочется его выпить, что просто нет сил сдерживаться. Сейчас я пригублю этот чудодейственный напиток, — раздавался уже непрерывный тонкий вой.

Наконец, магистр сдался. Конечно, он догадывался, что Фос пришел в такую рань не просто так. Ему что-то нужно было. В другое время маг его с радостью бы обругал и гордо отказался от любого предложения.

— Что вам нужно, Фос? Черт бы вас побрал! Говорите скорее! — прохрипел он, с ненавистью уставившись на шевалье воспаленными глазами. — Скорее, а то я сейчас сдохну! Что вам нужно?

Сидевший рядом с ним Фос сразу же спрятал возникшую было у него довольную улыбку.

— У меня совсем незначительная просьба, уважаемый Бирет. Сущие пустяки для такого умелого мага, как вы, — заговорил шевалье, держа кружку с отваром по ближе к магу. — Мы сейчас отправляемся в путь по-старому арканскому тракту. Вам же в столицу по пути с нами, уважаемый магистр? Почему бы нам не поехать вместе? Мои люди присмотрят за вашими вещами, а вы, по старой дружбе, окажете нам небольшую услуг. Крошечную услугу.

Судя по тяжело дышавшему и сползавшему с кровати магу, он был уже согласен на все.

— Наш мальчик скорее всего в цирковом таборе. Помогите мне напоследок в этом деле, и отвар полностью ваш, — маг тут же яростно закивал головой, соглашаясь с этим условием. — Вы согласны? Я был уверен в вашем великодушии, уважаемый магистр. Вот отвар.

Дернувшийся вперед маг, едва не свалился на пол. Со страдальческим воплем он тут же вцепился в кружку и начал жадно пить. Через несколько мгновений слегка порозовевший Бирет с облегчением выдохнул и вновь свалился в кровать.

Следующие несколько часов для Фоса стали настоящим испытанием. Приходящий в себя маг всячески отнекивался от нового путешествия. Его безграничной фантазии, выдумывавшей одну отговорку за другой, можно было только позавидовать. Здесь были и фантастические, никому не известные хвори, что вдруг поразили немощное тело магистра; и странная слепота, возникшая у мага от жесточайших испытаний последнего времени; и страшные козни его старинного врага, таинственного и могущественного мага, которые приковывают Бирета к постели. Словом, пока потерявший терпение Фос не обвинил его в нарушении своего слова мага, тот и не думал подниматься с постели. В результате покинуть трактир им удалось лишь после полудня, когда недовольную тушку магистра удалось совестными усилиями пяти мужчин кое-как взгромоздить на коня.