Это место им обеим казалось настолько обособленным, будто они здесь одни, и нет ни души на многие сотни километров. Мелинде хотелось попросить у старушки сигарету, но уж очень не хотелось нарушать эту, с таким трудом обретенную, идиллию. Они сидели так молча, и казалось, прошла целая вечность, но Кайла, подняв лицо к небу, нехотя нарушила благоговейное молчание:

- Пойдем, милая, скоро прольется небесная влага.

Мелинда встала первой и протянула Кайле руку, помогая подняться. Та с благодарностью приняла помощь, и они рука об руку пошли по направлению к поместью, договорившись, что как-нибудь в другой раз обойдут все угодья вокруг. Вернувшись на главную аллею, Мел почувствовала, как огромная капля упала на ее нос и медленно начала скатываться. Это заставило ее ускорить шаг: боялась, как бы старушка не простыла под ливнем, обещавшим через пару минут обрушиться на их головы.

Когда они добежали до крыльца, волосы их уже намокли, облепив лица, а одежда прилипла к телу. Это делало их похожими на двух подростков, веселившихся под дождем. Они радовались этой маленькой прогулке и не сразу поняли, что их поджидал Фрэнк как всегда с серьезным, хмурым лицом. Через его правую руку было перекинуто белое большое полотенце. Мел поняла, что к чему и, не заставляя себя ждать, схватила его, укрыв их обеих.

- Вот это сервис! – ухмыльнулась девушка, на что Фрэнк ответил серьезным взглядом и с вынужденной учтивостью произнес:

- Вас ждет отец в кабинете. – Он обратился к Мелинде и добавил: - После чего вся семья соберется в обеденной. Прошу за мной, вам необходимо переодеться.

Мел пожала плечами и вопросительно посмотрела на Кайлу, та помахала ей рукой и пообещала, что будет ждать ее за ужином.

Кайла улыбалась ей в след, пока тощая девчонка не скрылась из виду, думая о том, что теперь все изменится, и пока об этом мало кто догадывался. Пританцовывая по паркету, Кайла направлялась только ей самой известно куда именно, напевая что-то себе под нос.

Фрэнк проводил Мел до ее апартаментов и стремительно исчез. У себя в комнате она быстро просушила влажные волосы полотенцем и зачесала их назад. Проходя мимо зеркала в современной, красивой ванной, она резко остановилась, заостряя внимание на своем лице. Мелинда никогда не считала себя красавицей, ее раздражал большой рот, как казалось ей, с чересчур пухлыми губами, чуть раскосые большие глаза, слегка вздернутый нос. Мелинда поймала себя на мысли, что желала понравиться биологическому родителю, хотя он ей был и не совсем приятен. Но она не спешила его судить, ведь они виделись всего два раза, один из которых не продлился и минуты, закончившись сотрясением. Девушка пожалела, что под рукой не оказалось ни румян, ни туши, чтобы хоть как-то преобразить свое лицо. Мелинда твердо решила дать ему еще один шанс.

Оставив все как есть, она вошла в комнату и заметила аккуратное черное платьице, висевшее на вешалке, на приоткрытой дверце шкафа. Платье было простого покроя и определенно ее размера, в этом она была уверена. Мелинда подошла ближе, чтобы рассмотреть повнимательнее, и бережно провела по нему рукой. Плотная ткань ласкала ладонь. Оно было совсем новое, что вызвало в ней какое-то странное чувство. У нее никогда не было новых вещей, сколько она себя помнила. «Может, если только в прошлой жизни», - поправила она себя. Платье должно было быть чуть выше колена, слегка приталенное, с американской проймой, а горловина была отделана кружевом. Мел представила, как пройма красиво оголит ее руки, а приталенный фасон подчеркнет стройность.

Ей вдруг стало казаться, что это платье не для нее, слишком дорогое для такой неряхи, как она, но девушка быстро отмела эту мысль. На секунду Мел подумала, что это платье ее сестры, уж очень оно было по размеру и в стиле ее идеальной Катарины.

Глубоко в душе Мел не хотела, чтобы ее новоиспеченный папаша думал, что она перед ним из кожи вон лезет, чтобы выделиться и предстать в лучшем свете. Поборов желание надеть его и тем самым присвоить себе такую желанную вещь, она отвернулась от него и направилась к своей тощей сумке за парой бессменных джинсов.

И вот уже тремя минутами позже она спускалась по лестнице вниз, где ее должен был ждать Фрэнк. Верный себе, он стоял внизу и с суровым выражением лица рассматривал ее влажные волосы и неизменное одеяние. Может, он и хотел ей сделать замечание, но вот только это было не в его правилах.

Слуг в поместье было много, но почему-то именно он был приставлен к ней, и Мел гадала, то ли это от того, что он являлся одним из самых поверенных лиц, либо, наоборот, самый невостребованный, и таким образом ему вручили нянчить трудного подростка с забытых Богом окраин. «Скорее первое, уж больно вид у него важный!» - пришла к выводу девушка.

На последней ступеньке Мелинда остановилась и, слегка подняв руки, сделав вид, будто пальцами зажала концы невидимого платья, сделала шуточный неловкий реверанс, не забыв улыбнуться при этом. Фрэнк в очередной раз не оценил шутку и с еще более суровым видом слегка кивнул ей, как бы веля следовать за ним.

Осматривая все вокруг, она поняла, что в этом крыле ей еще не доводилось быть. Они шли по узкому коридору. По правую руку тянулась глухая, отделанная деревянными панелями стена, а по левую - ряд огромных витражных окон, за которыми бушевала стихия. Продвигаясь все дальше, она поймала себя на мысли, что готова повернуть обратно и бежать, бежать, пока не найдет Кайлу и не попадет в ее чудесные, теплые объятия. Ладони вспотели, а сердце гулко билось, заглушая все остальные звуки, и создавалось впечатление, будто ее ведут на казнь. «А может так оно и есть?!» - она предчувствовала, что ничего хорошего там, куда ее ведут, она не услышит.

И вот они остановились у деревянной двери, не отличающейся особенно ничем среди других, которая была тупиковой в этом нескончаемом коридоре. Фрэнк остановился, дожидаясь, пока девушка не поравняется с ним, и негромко постучал.

Они услышали тихий, но четкий ответ. Фрэнк распахнул для нее дверь, но сам заходить не стал. Мел сначала замялась, но потом неуверенно сделала шаг через порог, а в это время Фрэнк проводил ее сочувствующим взглядом. Стук закрывшейся позади нее двери заставил ее подпрыгнуть от неожиданности, затем она услышала свой нервный смешок. Кажется, у нее нервы совсем ни к черту стали. Она только второй день здесь, а уже с лихвой нырнула в бурный поток зловещих открытий.

В этой огромной комнате господствовал полумрак, потому как ни один осветительный прибор не работал. Со стороны улицы мокрые ветви хлестали окно, расползаясь по стеклу, как щупальца огромного осьминога. Мел хотела бы подойти и зашторить окна занавесками из плотной материи цвета бамбука, висевшие по обеим сторонам от окон.

Пока хозяин покоев молчал и давал ей время осмотреться, она не преминула воспользоваться этой возможностью. Кабинет был в сдержанном классическом стиле, без какой-либо вычурности, его отличала от других помещений строгость геометрических линий. Дерево и кожа - так кратко можно было обозначить это пространство. Мел не обнаружила здесь ни компьютера, ни факса с принтером. На огромном столе из дуба, подчеркивающем статус хозяина, скромно, на краю примостился дисковый телефон, больше похожий на антиквариат, которым никто не пользуется.

Хозяин расположился в дальнем углу в удобном кожаном кресле, а на его ногах покоилась открытая книга. Мел уловила вкусный запах табака, подобного которому она никогда не чувствовала. Кресло, в котором он расположился, выглядело очень уютно. «В нем, наверное, было не только удобно работать, но и вздремнуть часок-другой, в перерывах между делами», – пытаясь отвлечься, подумала Мелинда.

Пока его гостья разглядывала обстановку, он неотрывно смотрел на нее. По его лицу нельзя было догадаться, о чем он думает. Когда же, наконец, Мел посмотрела на него, он не спеша отложил книгу на секретер и указал взглядом на ближний угол, в котором располагался небольшой коричневый кожаный диванчик: