Я приподнялся на локтях, полоски солнечного света вторглись сквозь открытые жалюзи. Эти штуки уже никуда не годились, даже если их закрыть, они светили своими необъятными дырами, но мама упрямо твердила, что они ещё послужат годик-другой. Но не престарелые шторы вытащили меня из постели, виновником была обычная комнатная муха. Эта крылатая тварь настырно шарила в складках моей простыни,– спутала с мертвяком в морге, что ли? Нет, милая, обозналась. Я ещё потопчу эту землю, лет примерно семьдесят.

То, она пикировала мне прямо на лицо с непонятным остервенением. Возомнила себя бомбардировщиком, блин.

Босиком прошаркал в кухню, муха была моим эскортом, ответственно сопроводила меня. Я зажмурился от удовольствия, когда ступни коснулись нагретых солнцем половиц.

Отличное утро, – думал я, стоя так, с закрытыми глазами, почёсывая затылок. Вслепую открыв холодильник, я нащупал там бутылку холодной воды – самое оно, чтобы проснуться с утра. Открутив крышку, я собирался глотнуть живительной влаги, набрал её полный рот и…

Распахнулась входная дверь, от неожиданности я высвободил всю воду изо рта. Я мрачно глянул в сторону входной двери.

– Было не заперто, – буркнул Стив, хлопая дверью и снимая свои кеды у входа. А я в этот момент, ощутил, как струйка ледяной воды целенаправленно ползла вниз, с целью покуситься на самое дорогое, что у меня было. Я бросился за полотенцем, в уборную, но, увы, сила тяготения опередила меня.

О, да! Это было ОЧЕНЬ бодрое утро…

– Утро доброе, Стиви,– процедил я сквозь зубы. И пошёл за полотенцем. Устраняя последствия ледяного "душа", я вернулся на кухню. Стив теперь сменил муху на посту и следовал длинной тенью, за мной по пятам, тут же он открыл холодильник и изъял оттуда тарелку с кусочками пиццы, о существовании которой я и не подозревал. Вернувшись за стол, он приземлился на стул с высокой спинкой, ноги закинул на соседний стул и пристроил тарелку на бедре. Я даже не удивился.

Ну, и на кой тебе тогда стол?

Я улыбнулся на его манёвр кривой улыбкой. Именно это мне в нём и нравилось. То, какой он есть, сам по себе. Потому что это был он.

Не знаю, наверно, он давал мне то, чего мне так отчаянно не хватало. Атмосферу. Чувство свободы. Чувство того, что ты" на коне". Ощущение похожести, не смотря на то, что мы разные. Дыра одиночества, зияющая во мне, затягивалась, когда я был с ним рядом. Он создавал ту атмосферу, уют, если хотите, которого мне так не хватало в этих стенах.

С самого раннего детства я заботился о себе сам. Мои родители много работали. Конечно, я понимаю, что только благодаря этому, я могу позволить себе культовые Рибок из новой коллекции, обновлять свой гардероб каждый сезон, а не ходить в до дыр заношенных спортивных костюмах. Я не был гламурным подонком, но мне нравилось одеваться стильно и со вкусом. Мне нравилось, что я могу пользоваться всеми удобствами дома, а не бегать по нужде зимой в мороз, на улицу. Я прекрасно понимал, что не все могут установить унитаз в доме, и гордо называть такое место "ванной комнатой".

Но всё равно, я бы предпочёл всё это тому, чтобы мама была рядом, когда она нужна. Чтобы не отмечать дни рождения с едой из доставки, а завтракать стаканом молока из магаза. Это одиночество преследовало меня все мои детские годы. Став постарше, я научился справляться с этим чувством. Как и всегда, как со всем остальным. Некоторые могут подумать, что это здорово, когда некому упрекнуть тебя, что ты питаешься одним фастфудом и двадцать часов в сутки предоставлен сам себе, но в том-то и вся фишка, что я не мог делать, что в голову взбредёт. Это бы бросило тень на моих родителей. Дело в том, что моя мама была школьной учительницей, и уделяла чужим детям времени больше, чем когда-либо своим.

Но теперь, меня это задевало уже не так сильно, как раньше. Теперь я больше не был одиноким маленьким мальчиком. У меня были друзья. Был друг, который может без стука ворваться ко мне в дом с утра пораньше и опустошить холодильник. Где бы мы ни были, с ним я был дома, с ним и моими ребятами. Вместе мы могли всё. Вместе мы были способны на всё. Это было так офигенно. Понимание, что ты полный псих, но ты такой не один.

К слову, этот самый друг уже успел умять всю пиццу, и когда я вышел из комнаты, натягивая футболку, Стив собирал пальцем крошки.

– Ну, и? Чем обязан?– спросил я, сбрасывая ноги Стива со стула и садясь рядом,– ты припёрся в такую рань только для того, чтобы порыться в моём холодильнике? Ни за что не поверю. А вдруг, я бы был не один! Так, чего?

– Я видел…,– он приговорил ещё одну крошку,-…как отъехала машина твоих родителей, я знал, что ты один,– он поднял голову и посмотрел на меня,– а что касается другого варианта, сомневаюсь, что в твоей постели была хоть одна особа женского пола, за все шестнадцать лет твоей жизни,– очередная крошка с тарелки, пала жертвой храбрых.

– Чувак, ты ошибаешься…,– возразил я. Стив, наконец, оторвал взгляд от опустевшей тарелки и посмотрел на меня. На его лице смешались любопытство и недоверие.

– Была,– бровь Стива взлетела вверх,– моя мама,– выговорил я, и, не выдержав расхохотался. Стив усмехнулся, и, качая головой, рассматривал свои голые ступни.

– Ты такой балда,– сказал он, вставая со стула, и заворачивая в гостиную. Но я услышал в его голосе, едва скользнувшую улыбку.

– Не смей даже думать, чтобы ходить по белому ковру, у тебя все ноги в песке! – крикнул я, ему вдогонку, стараясь подавить хохот.

– Упс! Я уже,– услышал я его голос. Не веря своим ушам, я помчался в гостиную, по пути опрокинув стул, и ударившись мизинцем о его ножку.

Мама убьёт меня за этот ковёр.

Когда я доскакал до дверей гостиной, с меня успело сойти семь потов. Ковёр был чист и невредим.

Стив лежал на диване, который достался нам в наследство от бабушки со стороны отца. Я не знал, что и сказать этому подлецу, тупо глотал воздух, как рыба, выброшенная на берег. Стив, увидев мою реакцию, сел на диване и будничным тоном произнёс:

– Эмм…прости? – при этом на его лице не было и крупицы раскаяния. Я доковылял до кресла и провалился в него.

– Да пошёл ты, со своим прости, – без злобы буркнул я,– что за дело?

– Нужно начать приготовления к вечеринке Джин, – на этот раз, безо всякого бреда сказал Стив. Я знал, что он ответственный, когда этого хочет, но не знал, что настолько.

– Остынь, сегодня только первое число, времени полно, ещё успеем всё подготовить, – отмахнулся я.

– Я не хочу потом подрываться в последний момент,– лениво протянул Стив.

– И не придётся, эта безумная будет рада, и тому, если мы свяжем Хэджа и привезём к ней, так сказать, на блюдечке,– мне было смешно уже от того, что я сказал это. Однако Стив только ухмыльнулся и сказал:

– Но начать подготовку, всё-таки стоит,– казалось, что-то его тревожило, но было такое прекрасное утро, мне не хотелось портить настроение, ни себе, ни ему.

Придёт время, сам расскажет.

Эта мысль успокоила меня, и я включил телек.

– Хочешь сыграть в "Мортал Комбат"? Племянник подогнал мне приставку на днях. Я не стал ждать ответа и вручил другу контролёр.

Что бы там ни было, оно может и подождать. А когда, он всё расскажет, я выслушаю, и мы вместе с этим разберёмся. Для чего ещё нужны друзья?

Я резко открыл глаза. Этой ночью, спал я дерьмово. Мне снилась вода, много воды. А ещё я видел Джин. Моя голова раскалывалась, как будто я пил всю ночь, хотя прошлым вечером я не употребил ни капли. Даже не скурил косяк или сигаретку. И музыку я не слушал, чтобы можно было согрешить на децибелы. Все были в курсе, что слушать музыку тихо, это не моё. Они ошибались все. Окружающие сплели кокон вокруг меня, кокон из собственных стереотипов. И им было удобно смотреть на меня через этот кокон, действительно, зачем напрягаться и думать что-то другое, когда всё и так ясно?