Северус не был уверен, но предполагал, что, возможно, она вела себя гораздо смелее из-за того, что сама диктовала условия во время их предыдущей встречи. В любом случае сейчас Грейнджер казалась гораздо раскованнее. Её молодое крепкое тело, извивающееся между его торсом и стеклом, настолько сильно возбуждало, что затвердевший член теперь вонзался в расщелину между её ягодиц каждый раз, когда она двигалась и тёрлась об него. На самом деле он чувствовал, что ему нужно проникнуть в неё как можно быстрее. Иначе… Северус точно знал, какие будут последствия. Ему бы не хотелось снова это испытать, больше никогда в своей жизни.

Оторвавшись от её груди, Северус позволил ей чуть сползти вниз по стеклу. Ноги девушки скользили вниз по его бёдрам, пока влагалище не оказалось на идеальной высоте, чтобы он мог направить головку в увлажнённое отверстие. Как только он легко вошёл внутрь, она устремила взгляд вверх, явно не желая видеть происходящее внизу.

Северус решил, что лучше отвлечь её внимание. Покачивая бёдрами, он плавно вторгался в тугое лоно, внутри которого было жарче, чем под горячими струями воды, продолжавшей литься на них сверху. Его большой палец вернулся к клитору, настойчиво массируя бугорок, пока он погружался в неё глубокими резкими толчками, сильнее прижимая её к стеклу. Дыхание Гермионы стало прерывистым, и он предположил, что она уже близка к кульминации. Раньше она никогда не позволяла ему довести её до оргазма, поэтому он ожидал, что она уберёт его руку, но ошибся. Напротив, Гермиона откинула голову на стекло и приоткрыла рот от наслаждения, пока он яростно толкался внутрь неё, всё быстрее теребя клитор.

Стоило только Северусу услышать, как она начала хныкать вперемешку с полными желания стонами, означающими неизбежный оргазм, он ощутил, как его яйца сжались, готовясь к приближающемуся извержению. Гермиона запустила пальчики в мокрые чёрные волосы и начала дрожать в его руках, потеряв контроль над своим телом. Он почувствовал, как всё её тело обвилось вокруг него, пальцы вцепились в плечи, царапая кожу, а из губ вырвался восторженный крик, пока внутренние стенки влагалища снова и снова сжимали его член. Захваченный этим ощущением, Северус наконец сдался, взорвавшись одним из самых мощных оргазмов по сравнению с теми, что были у него за последние годы. Он продолжал погружаться в неё, следуя за собственным наслаждением и чувствуя, как член радостно празднует освобождение от накопившегося за неделю семени, переходящее в сладостное удовлетворение.

Когда он вышел из неё, на пенисе остался лишь мазок крови, смытый водой за считанные секунды. Тогда Северус задался вопросом: «Почему я готов был рискнуть жизнью, только чтобы этого избежать?» Взглянув в раскрасневшееся и довольное лицо Гермионы, он осознал, что испытывает к ней влечение, благодаря которому не справился на сегодняшнем свидании с другой девушкой. «Появившиеся чувства лишь усложнят дальнейшее развитие событий. Чёрт возьми, всё и так крайне запутано». Теперь его задача состояла в том, чтобы спасти их обоих.

Глава 11. Череда событий

— Нет… Нет, пожалуйста… Они заставили меня… Они заставили меня это сделать…

— Гермиона! — Лаванда Браун нависла над ней, грубо тряся за плечо.

— Что?! — выдохнула она, резко подскочив и едва избежав столкновения с носом Лаванды.

— Ты снова кричала во сне…

— Снова?!

— Да, снова, — Лаванда угрюмо потопала обратно к своей кровати, рухнула на неё и уткнулась носом в подушку.

Сквозь небольшой просвет между занавесками в гриффиндорской спальне девочек, Гермиона увидела, как за окном зарождается серебристо-серый рассвет. Лаванда никогда не одобряла, если её будили так рано, а значит, без сомнения, будет сердитой и обиженной до конца дня.

Откинувшись на подушку, Гермиона закрыла глаза. Обрывки из её сна закружились в памяти, соединяясь в пугающий сюжет, от которого её желудок нервно сжался. Нахлынуло настолько сильное отвращение, что она почувствовала реальную тошноту. Гермиона перевернулась на живот, и на её глаза навернулись слёзы. Она вспомнила, что именно кричала во сне… и почему.

Ей приснилось, что она находилась в спальне у себя дома, где жила вместе с родителями. Внезапно вся комната начала затапливаться, постепенно наполняясь водой. Гермиона стояла на коленях на своей кровати, а рядом лежала ещё одна девушка — её ровесница с чёрной повязкой, закрывающей глаза. Гермиона мастурбировала этой девушке большим чёрным фаллоимитатором; девочка плакала, из её промежности вытекала кровь, пропитывая матрас. Гермиона продолжала повторять, что она сожалеет, но ей нужно это делать. Ведь только так можно было остановить подъём воды, иначе они обе могли утонуть и погибнуть. Девочка стонала и твердила, что не верит ей, что все её слова не имеют смысла. Наконец она сорвала повязку и истошно закричала. Она стала обвинять Гермиону, что та получает наслаждение от своих извращённых пыток, но Гермиона лишь беспомощно качала головой. Однако взглянув вниз, она увидела, что в то же время ласкала себя и почувствовала, что хочет кончить. Гермиона отчаянно пыталась объяснить девочке, что, как бы всё ни выглядело со стороны, это была не её идея, что она не хотела, что Они заставили её это сделать…

***

Он упорно не смотрел на неё.

Гермиона продолжала украдкой поглядывать на преподавательский стол, но Снейп был подчёркнуто сосредоточен только на своей тарелке. Он ни с кем не разговаривал. Она уже отправила профессору двух сов с просьбами встретиться с ней, но ответа так и не получила. Ей нужно было срочно с ним поговорить. Мучительные воспоминания о кошмарном сновидении продолжали преследовать девушку в течение дня. Ей было совершенно ясно значение этого сна. Она обвиняла саму себя. Она чувствовала вину за пробуждение в себе порочности. И всё благодаря проклятому Маггловскому Указу.

Не так давно она попыталась устроить Снейпу встречу с какой-то другой неизвестной молодой маггловской женщиной, а накануне вечером ей пришлось практически заставить Снейпа заняться с ней сексом — Мерлина ради, в то время, когда у неё были месячные! И… и хуже всего было то, что ей всё понравилось! В тот раз она абсолютно не сдерживалась. Её мозг отчаянно переосмыслял недавние события, провоцируя очередную волну тошноты.

Она не хотела становиться такой, но её заставляли вступать с ним в эту аморальную интимную связь. И право выбора ей давно уже не принадлежало. Однако когда упрямая и настойчивая всезнайка Грейнджер видела проблему, она должна была её решить. Она так больше не могла, но отступать или сдаваться — это было не в её характере.

Снейп с громким скрежетом отодвинул свой стул от преподавательского стола и прошествовал прочь из Большого зала; следом за ним эффектно развевалась чёрная мантия.

***

Прижимая левую руку к груди, Северус приближался к аппарационному барьеру. Его Тёмная Метка пульсировала и горела с бешеной силой. Он подозревал, что Тёмный Лорд планирует ещё одну казнь. Те, кто не мог выполнить обряд, всегда погибали от его рук. Таким же образом обходились и с предателями — обрекали их на самую мучительную смерть из всех возможных. Снейп вспомнил судьбу последнего Пожирателя Смерти, его знакомого, у которого остался маленький ребёнок, и его желудок сжался от страха, заставив на мгновение остановиться на месте. Напряжённо вздохнув, он прищурился, взглянув вверх на тёмное, мрачное, затянутое тучами небо. Настраивая себя на худшее, он смело шагнул вперёд, в неизвестность…

***

«Профессор Снейп. Если вы не ответите на мою просьбу встретиться сегодня вечером, боюсь, что мне придётся отказаться от своей роли в оказании услуг Ордену. С наилучшими пожеланиями, Гермиона Грейнджер».

Ей нужно было услышать хоть от кого-нибудь, что она поступает правильно. Гермионе больше не с кем было поговорить. В глубине души она боялась, что Снейп перестал её уважать — ведь он, как и та девочка из сна, видел, что она получала от всего этого удовольствие. Наслаждалась грязью. «Проклятье, мне просто необходимо с ним поговорить!» Как только сова вылетела из окна, сжимая в лапке очередную записку, Гермиона легла на кровать, свернулась клубочком, прижав колени к груди, и начала ждать.