Спустя полчаса они стояли в институтском дворе и с ужасом озирались на серые громады заброшенных корпусов. Вокруг не было ни души. Лишь ветер гонял обрывки мусора по замшелым тротуарным плитам.

— Дан, ты ничего не путаешь? Сомневаюсь, что здесь кто-то работает. Тут и электропитания наверняка давно нет.

— Есть. Да многое тут проржавело и даже местами заросло мхом. Но подземный корпус функционирует.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, прямо так, пожалуй, идти не стоит.

— Здравое предложение, — съязвила девушка.

— Значит, так! — отрезал Даниил, — Перво-наперво переносим сюда точку контакта. Могу держать пари: это самое важное место в этом мире.

— А потом?

— Возвращаем ребят к работе. Одеваем их опять в коконы, они должны разобраться в этом.

— Почему именно они?

— Потому что здесь для них и будет самая настоящая работа. Сложная и…

— Какая?

Видя страх в бирюзовых глазах, молодой человек втихомолку обругал себя, а вслух пояснил:

— Ответственная. Не беспокойся, пожалуйста! В коконах им боятся чего-то бессмысленно.

Реакция воспитанников поразила ледяных. Обречённость биологических собратьев была воспринята с холодной сдержанностью, но работы по сохранению их наследия и спасению редчайшего представителя цифрового разума вызвали невиданный энтузиазм. Команда одиннадцати первооткрывателей со всей серьёзностью начала подготовку к новой экспедиции. Весь остров уже был в курсе открытия, и многие ребята страшно завидовали успешным соплеменникам. Это вылилось в очередную головную боль для Инги и её сотоварищей, которые изо всех сил старались привнести в жизнь юной человеческой поросли давно утерянные понятия дружбы, братства, взаимовыручки. Но работа в этом направлении шла туго. Почти сформировавшиеся личности совсем неохотно меняли мировоззрение. Очередной кризис грозил поставить крест на достигнутых с огромным трудом успехах.

Тогда Даниил предложил Инге элементарное решение:

— А пусть все участвуют!

— Все?

— Или ты думаешь, что кто-то останется без работы.

— Честно говоря, да. Нам ведь нужно изучить работу лаборатории и полученные ими результаты. Только это.

— Я думаю, ты слишком поверхностно смотришь на проблему. Нам нужно не просто изучить их работу. Надлежит сделать это досконально. Это раз. Придётся тщательно исследовать построенный суперкомпьютер. Это два. При этом просто необходимо учесть огромное количество факторов, что позволили учёным достигнуть таких результатов. Это уже три. Ну, и наконец ребятам придётся работать в дикой спешке. Как ты сама знаешь, тамошнее общество натурально сидит на бочке с порохом. Мы не можем спасти их, но сохранить их достижения должны постараться.

Инга несколько секунд взвешивала услышанное, затем строго сказала:

— Ты во многом прав. Но всё равно, решать будет учёный совет.

Учёный совет полностью согласился с мнением Даниила. Это вызвало у ребятни настоящую бурю эмоций. На несколько часов остров просто встал вверх дном. Творившееся было подобно подготовке к тотальной войне. Инга с наставниками металась как угорелая, пытаясь хоть как-то урезонить буйство, грозившее вот-вот перерасти в неуправляемый шабаш.

Но ледяные зря беспокоились. Ребята быстро устали и начали думать в том прагматичном стиле, который изо всех сил пестовался в них опекунами. Когда же они представили разработанный план действий в институте, то многие наставники были поражены, насколько он совпадал с проектом учёного совета.

С трудом приняв мучительную неизбежность гибели собратьев, подростки теперь рвались спасать неведомого коллегу Наума. Удержать их было невероятно сложно. Пришлось спешно организовывать всеобщее совещание, на котором в режиме диалога объяснять опасность скоропалительных решений. Это собрание, больше походившее на народное вече, длилось несколько часов. Но свои плоды оно принесло — ученики поумерили пыл и начали более разумно готовиться к предстоящей работе.

Работа в НИИ с первых же дней принесла ребятишкам немало грустных сюрпризов. Сама история этого научного заведения выглядела столь печально, что юные умы просто отказывались верить, что такое может происходить в реальном мире.

Созданный несколько десятилетий назад институт первоначально являлся обителью исключительно теоретиков точных наук, но с годами начал обрастать прикладными направлениями. Времена менялись, уходили старые кадры, появлялись новые теории и течения. Периодически институт будоражило очередное открытие, и на какое-то время все увлечённо кидались разрабатывать популярный тренд, зачастую забрасывая куда более перспективные, но не столь модные направления.

Как выяснили ребята, были в НИИ и те, кто из года в год занимался исключительно одной проблемой. Костяк этой команды, состоящей сплошь из теоретиков старой закалки, не позволял часто меняющемуся руководству свернуть свои разработки. Более того, учёные мужи смогли не просто выбивать регулярное повышение финансирования своих исследований, они умудрялись заинтересовывать ими наиболее талантливых аспирантов. Не мудрено, что работа продвигалась невероятно успешно. Вот только никто, кроме них, не видел экономической выгоды от изучения эволюционирования цифрового разума.

Всё это продолжалось до тех пор, пока одна из корпораций, занимающаяся постройкой роботов, не выкупила залезший в долги институт. На некоторое время все научные сотрудники пребывали в эйфории от открывающихся перспектив. Но всё рассыпалось буквально в одночасье. Экономический кризис обанкротил новых владельцев НИИ. Лаборатории и корпуса опустели, всё сколь-нибудь ценное растащили, остальное медленно добивала природа. Так некогда процветающий научный городок постепенно превращался в очередные руины заброшенных окраин.

Но в глубоких, хорошо укреплённых и оборудованных подвалах по прежнему бурлила научная жизнь. Несколько учёных аксакалов, не раздумывая, пустили накопленные в прежние времена капиталы на поддержание остатков институтских мощностей. В бетонные подземельях по-прежнему поступала энергия, функционировали коммуникации и подавался чистый воздух. Седовласый старик завлаб смог умаслить и полицию, и администрацию района. Он даже умудрялся выплачивать какие-то суммы местным бомжам. Последние выполняли свои обязанности по недопущению на территорию чужаков куда аккуратнее, нежели государственные служащие, постоянно норовившие урвать с обнищавших учёных кусок пожирнее. Поэтому худо-бедно, но работа в НИИ продолжалась.

В этот день ежевечернее собрание юных исследователей проходило как всегда бурно. Каждый считал своим долгом высказать мнение на текущее положение вещей и убедить остальных в неоспоримой правоте собственных планов. Никто такое терпеть был не намерен, и очередного мыслителя прогоняли дабы хватило времени насладится фиаско следующего. Кураторы держались поодаль и участвовали в обсуждении только при необходимости. Члены преподавательского состава давно убедились на собственном опыте, что в царящем гвалте ценные идеи не пропадают. Этот совершенно удивительный инструмент, выработанный ребячьим мозгом, всегда поражал Ингу, но она убеждалась в его действенности вновь и вновь. Даже не ведя записи, иногда сразу после собрания, иногда на следующий день юные исследователи вспоминали именно эти ключевые моменты обсуждения.

Но вот к импровизированной трибуне вышла Татьяна. Девушка каким-то непривычным взглядом обвела собравшихся, но говорить не спешила. Особо горластые, привыкшие взбадривать выкриками затягивающих собрание, в этот раз наткнулись на совершенно неестественное поведение выступающего. В несколько секунд аудитория погрузилась в полную тишину. И только осторожный вопрос Инги упал словно камень:

— Что случилось, Таня?

Татьяна испуганно глянула на наставницу, перевела взгляд на Даниила. Тот уверенно смотрел ей прямо в глаза. Этот короткий зрительный контакт словно передал девочке изрядную долю несокрушимого спокойствия. И она заговорила: